Я приложил к письму один лист из подлинных документов, чтобы доказать, что я не блефую. Я указал в письме, что Барри взял у Фильда только копии. Прилагаемый листок свидетельствовал, что я не лгу. У Барри не было ни малейших оснований сомневаться, что Майклз не отвяжется от него, точно так же, как раньше не отвязывался его босс.
Я определил место, время встречи и… короче, наш план исполнился…
Это надо было видеть, господа мои!
Барри пришел. У него с собой был маленький надежный шприц с тетраэтилсвинцом. Кроме того, у него была с собой и бутылочка с отравленным виски. Словом, он решил полностью повторить то преступление, которое совершил, но в другом месте. Я дал указание своему человеку — это был Риттер — чтобы он излишне не рисковал. Как только он узнал Барри, он достал оружие и поднял тревогу. По счастью, мы ждали совсем поблизости. Барри был в полном отчаянии. Он мог убить и себя, и Риттера.
Воцарилось многозначительное молчание. Инспектор вздохнул и потянулся за табакеркой.
Первым вышел из оцепенения Сампсон.
— Просто авантюрный роман какой-то, мистер К., — сказал он с восхищением.
— Но некоторые моменты мне все еще не вполне ясны. Если, например, этот тетраэтилсвинец так уж неизвестен, откуда Барри узнал о нем и как смог его получить?
— А, вон ты о чем! — Инспектор улыбнулся. — Я и сам постоянно думал об этом с тех пор, как Джонс описал мне этот яд. Даже после ареста Барри мне еще не было ясно, каким образом он обзавелся тетраэтилсвинцом. А ответ лежал на поверхности! Это только доказывает, насколько я был слеп. Ты ведь наверняка помнишь, что во время встречи у Айвз-Поупов нам представляли некоего доктора Корниша. Этот Корниш — личный друг старого финансиста, и оба весьма интересуются новейшими исследованиями в сфере медицины. Я вдруг вспомнил, как Эллери однажды спросил меня, правда ли, что Айвз-Поуп недавно пожертвовал 100 000 долларов в фонд химических исследований. Это оказалось правдой. Несколько месяцев назад в доме Айвз-Поупов Барри случайно услышал разговор о тетраэтилсвинце. При посредничестве доктора Корниша депутация ученых пришла к Айвз-Поупу, чтобы просить финансовой поддержки фонда. Естественно, зашла речь о последних открытиях в области медицины. Естественно, стали говорить токсикологи — и Барри услышал, как один из директоров фонда рассказал о новом яде — Барри сам признался мне в этом. В тот момент Барри, конечно, даже и предполагать не мог, что это знание ему когда-нибудь пригодится. И только когда он задумал убить Фильда, он понял сразу все преимущества этого яда — ведь нельзя было проследить, откуда он взялся.
— Ну, хорошо. А что означал, ради всего святого, визит Луи Панцера утром в четверг? — с любопытством спросил Кронин. — Вы припоминаете? Вы еще попросили меня в письме понаблюдать за встречей Луина и Панцера — не знакомы ли они. Как я уже сообщил вам, я позже спрашивал Луина. Он решительно отрицает знакомство с Панцером. Что за всем этим стоит?
— Панцер… — тихо повторил инспектор. — Панцер никогда не вызывал у меня полного доверия, Тим. К тому моменту мы еще не могли исключить его из числа подозреваемых на основании анализа его шляпы… Я послал его к вам из чистого любопытства. Если бы Луин узнал его, думал я, то это означало бы, что между Фильдом и Панцером существовали какие-то отношения. Но подозрения не подтвердились. Впрочем, я особо и не рассчитывал, что они подтвердятся. Панцер вполне мог быть знаком с Фильдом, а Луин мог об этом не знать. С другой стороны, мне вовсе не хотелось бы, чтобы Панцер в то утро был в театре, и я таким образом удалил его, отослав с поручением.
— Надеюсь, что вы остались довольны, получив пачку газет в пакете от меня, которую я послал вам согласно вашему указанию? — усмехнулся Кронин.
— А что это было за анонимное письмо, которое получил Морган? Это был просто отвлекающий маневр? Или как? — спросил Сампсон.
— Это была действительно милая маленькая интрижка, — ответил Квин. — Барри объяснил мне все вчера вечером. Он знал, что Морган грозился убить Фильда. Правда, он не знал, что Фильд шантажирует и Моргана. Но все равно подумал, что сможет направить нас на ложный след, если сможет устроить так, что Морган будет в тот вечер в театре. Если Морган не придет, не беда. А придет… Поступил он так — пошел в магазин, торгующий пишущими машинками, взяв с собой лист обычной серой почтовой бумаги, и напечатал приглашение, не снимая перчаток. Ему повезло — Морган клюнул на наживку. Его смехотворные объяснения были крайне неубедительны. Это могло бы навлечь на него подозрения, но не навлекло, потому что он предельно откровенно рассказал нам о деятельности Фильда на поприще шантажиста. Этого Барри предвидеть не мог.
Сампсон кивнул.
— Еще одно мне интересно — кто купил лишние билеты? Барри?
— Барри смог убедить Фильда, что по соображениям секретности лучше будет, если билеты купит сам Фильд. Тот легко дал себя убедить и купил восемь билетов в кассе театра. Он понимал, что шесть лишних понадобится для того, чтобы никто им не мешал. Он послал семь билетов Барри. А тот уничтожил шесть из них, оставив только один — на место ЛЛ 30.
Инспектор устало поднялся.
— Джуна! Еще кофе! Сампсон тоже встал.
— Нет, спасибо, мистер К. Я должен идти. У меня и у Кронина масса работы — занимаемся преступной организацией. Но я все равно не успокоился бы, пока не услышал от тебя всю историю. Мистер К., старина, ты совершил просто невероятное!
— Никогда не слышал ничего подобного, — сказал Кронин. — Что за загадочное дело! И какие безупречно выстроенные доказательства!
— В самом деле? — спокойно спросил инспектор. — Меня это радует. Но вся честь принадлежит Эллери. Я очень горд за моего мальчика…
Когда Сампсон и Кронин ушли, а Джуна отправился на кухню мыть посуду, инспектор сел за письменный стол и стал заканчивать свое письмо. «Забудь о том, что я написал тебе раньше. Прошел час с лишним. Были Сампсон и Тим Кронин, я рассказал им подробно обо всей нашей работе. Более внимательных слушателей мне не доводилось видеть в жизни. Оба восхищались, как дети. Пока я рассказывал, я все больше понимал, к ужасу своему, насколько мал мой вклад в расследование этого дела. Ты, ты сделал все. Я молю Бога, чтобы ты побыстрее нашел милую девушку, и мы всей семьей переехали бы в Италию, чтобы я, наконец, отошел от дел… Ну, Эл, мне пора идти в полицейское управление. Текущая работа — сколько ее накопилось за это время…
Когда же ты вернешься? Не думай, что я хочу заставить тебя, сын мой. Просто здесь очень уж одиноко без тебя. Нет, такой уж я, видимо, эгоист. И слишком устал. Смешной старик… Но ведь ты скоро приедешь, правда? Джуна передает тебе привет. Он сведет меня в гроб, этот плут, если будет держать кухню в таком же беспорядке.
Твой любящий папа».
