В вестибюле стояла конторка портье, но за ней никого не было. На конторке располагалась доска с номерами комнат и ключами, несколько конвертов и записок были приложены к соответствующим номерам. На 302 ключа не оказалось. Мейсон вошел в лифт, нажал на третий этаж и вознесся вверх. Когда лифт остановился, Перри Мейсон открыл его дверцу и вышел в коридор. Повернул направо, потом налево, прошел по длинному коридору и остановился у комнаты 302. Справа от двери он заметил звонок и позвонил. Трель звонка смолкла, и наступила тишина. Мейсон еще раз нажал на кнопку. Результат был тот же. Мейсон постучал, потом, увидев через щелку в комнате свет, наклонился к замочной скважине. Поколебавшись, он нажал на дверную ручку. Та мгновенно подалась, и дверь широко отворилась. Мейсон шагнул в комнату, напоминавшую гостиную или столовую. Справа была небольшая кухня, слева — закрытая дверь. В комнате никого не было. На столе лежали мужская шляпа, трость, пара серых перчаток, белели две сложенные бумажки. Перри Мейсон подошел к столу и взял листки. Вероятно, это были телефонограммы, полученные портье и приложенные к номеру 302 на конторке в вестибюле.
В одной записке он прочел следующее: «Мистеру Пэттону: позвонить Харкорт, 63891 и спросить Маджи — 18.05».
В другой: «Мистеру Пэттону: скажите Тэльме, что Маджи будет минут через двадцать — 20.00».
Перри Мейсон осторожно посмотрел на телефонограммы, кинул их на стол, взял серую шляпу и разглядел на ней инициалы: Ф.А.П. Адвокат взглянул на закрытую дверь слева. Он тихо подошел к ней и открыл. В спальне горел свет. Слева располагалась ванная, дверь ее была открыта. Напротив, в углу, стояла кровать, рядом — зеркальный шкаф. Зеркало шкафа отражало тот угол за ванной, который Перри Мейсон с порога видеть не мог. В зеркале отражались домашние тапочки. На них лежала голая нога, прикрытая банным халатом. Перри Мейсон стоял как вкопанный, уставившись в зеркало. Он взглянул на кровать и увидел разбросанные на ней плащ, рубашку, галстук и брюки. Один рукав плаща был вывернут наизнанку, брюки скомканы, рубашка закинута в угол кровати. Под ней валялись светло-коричневые ботинки и серые носки. Галстук, брюки и плащ тоже были серые.
Перри Мейсон шагнул в комнату и прошел в угол за ванной. Тут он остановился: на полу лежал человек. Это был мужчина на вид лет пятидесяти, седовласый, с коротко подстриженными усиками, на правой щеке родинка. На нем было нижнее белье, шелковый банный халат накинут на плечи так, что левая рука осталась обнаженной. Одна рука была откинута со сжатыми пальцами, другая — прижата к груди. Тело покоилось на спине, остекленелые глаза были жутковато приоткрыты. С левой стороны груди еще лилась кровь, образуя густую, липкую лужу и окрашивая в темно-красный цвет белый халат и серебристый ковер. В нескольких шагах от тела, на ковре, тускло поблескивал нож с длинным лезвием. Такие ножи, бывает, используют на кухне при разделке мяса. Лезвие его было примерно девять дюймов длиной. Весь в крови, нож, очевидно, отбросили после того, как вынули из тела. Осторожно, чтобы не запачкаться, Мейсон наклонился и взял кисть руки мужчины. Пульса не было, но рука была еще теплой.
Адвокат оглядел окна. Одно, у кровати, было открыто на пожарную лестницу, и постель была слегка примята, будто кто-то опирался, перелезая через нее.
Мейсон подошел к двери, ведущей из спальни в прихожую. Дверь была закрыта изнутри. Он достал свой носовой платок и аккуратно вытер дверную ручку, до которой дотрагивался. Затем вернулся к двери, ведущей из гостиной в спальню, и проделал то же самое. Эту же операцию он повторил с дверной ручкой из гостиной в коридор. Он вытирал ручку, когда его внимание привлек некий предмет на полу. Мейсон подошел к нему. Это была кожаная дубинка с ремешком на рукояти. Не дотрагиваясь до дубинки, Мейсон попытался рассмотреть ее и заметил кровь.
На полу, рядом со столом, где лежали шляпа, перчатки и трость, валялась свернутая бумага, но не скомканная и, очевидно, брошенная на пол, довольно плотная и чуть сохранившая форму предмета, который в нее заворачивали. Мейсон определил по характерным острым сгибам, что в нее был завернут тот самый девятидюймовый нож.
Он открыл дверь в коридор, обернув дверную ручку своим носовым платком, и вытер наружную ручку. Шагнул в коридор и захлопнул дверь, не касаясь ее. Едва лишь Мейсон закрыл дверь, как услышал шум остановившегося лифта, и с той стороны донесся женский голос:
— Если прислушаться, вы можете услышать ее. Она плачет и смеется и что-то говорит про счастливые ноги…
В коридоре послышались шаги, и грубоватый мужской голос сказал:
— Возможно, у женщины истерика из-за любовных дел…
— Но я слышала, как что-то упало, офицер. И как будто тело…
Перри Мейсон посмотрел вдоль коридора. Это был темный тоннель без окон. Затем оглянулся назад, достал связку ключей, отобрал один и вставил в замок двери, из которой только что вышел. Ключ беспрепятственно повернулся, и Мейсон засунул его обратно в карман.
В коридоре появился полицейский в форме, за ним шла женщина средних лет. Перри Мейсон незаметно посмотрел в их сторону и нажал на звонок номера 302.
Затем обернулся так, словно невзначай заметил подошедших.
— Минутку, приятель, — сказал полицейский, приближаясь. — Мне нужно с тобой поговорить.
Перри Мейсон стоял не двигаясь.
— Это та комната? — обратился полицейский к женщине.
Она кивнула в ответ. Перри Мейсон оглядел ее. На ней было довольно мятое платье, туфли обуты на босу ногу, волосы в беспорядке, лицо без макияжа…
— Ты кого искал, приятель? — грозно спросил полицейский.
— Я хотел видеть того, кто здесь живет, — смиренно ответил Перри Мейсон, кивнув в сторону комнаты 302.
— Кого именно? — спросил полицейский.
— Его имя Фрэнк Пэттон. Во всяком случае, у меня есть основания считать, что это его имя.
— А зачем ты хотел его видеть?
— Дела.
— Вы знаете этого человека? — поинтересовался полицейский у женщины.
— Нет, я никогда его раньше не видела. Перри Мейсон вспыхнул.
— Нет необходимости разбираться, кто я такой, — сказал он, доставая из кармана бумажник и, вытащив одно из удостоверений, протянул его полицейскому.
Тот прочел, подойдя к свету, и, когда он поднял глаза на Мейсона и заговорил, в его голосе проскользнула нотка уважения:
— О, вы — Перри Мейсон, знаменитый адвокат, а? Я видел вас в суде. Теперь узнал…
Мейсон, улыбнувшись, кивнул.
— Вы давно здесь? — спросил полицейский.
— Может, минуту, может, чуть дольше.
— Никого нет? — поинтересовался офицер.
— Я не слышал ни звука, — ответил Мейсон. — Странно, я был уверен, что Пэттон дома. Сначала я позвонил, потом постучал, но — ничего. Я подумал, может, он в другой комнате, переодевается или еще что-нибудь, поэтому подождал немного и попробовал снова… И тут подошли вы…
— Вот женщина, — начал полицейский, — слышала, как какая-то девушка закатывала там истерику, а потом что-то упало. Вы ведь ничего не слыхали, господин адвокат?
— Ничегошеньки, — ответил Мейсон. — Когда это было? — спросил он у женщины.
— Не так давно. Я лежала в постели. Плохо себя чувствовала, поэтому легла пораньше. Ну, потом вскочила с кровати, натянула платье, надела туфли и вышла за полицейским. Как только нашла его, сразу же привела сюда…
— Вы пытались открыть дверь? — поинтересовался полицейский у адвоката.
— Я покрутил ручку, — сказал Перри Мейсон. — Думаю, дверь заперта. Правда, я не нажимал на ручку сильно, а только покрутил. Знаете, я действительно этим обеспокоен. Надо бы его повидать, если он там…
Полицейский хмуро посмотрел на женщину. Потом подошел к двери под номером 302 и постучал. Ответа, естественно, не последовало. Подергал ручку.
— Закрыта, — сказал он и, обратившись к женщине, спросил: — Через холл есть комната?
Она кивнула.
— Пойдемте туда, — сказал полицейский. — Я хочу найти управляющего, узнать, есть ли у него запасные ключи и пустит ли он нас вовнутрь.
Перри Мейсон посмотрел на часы и повернулся к женщине:
— Вы слышали шум в комнате минут десять назад?
— Да, где-то так.
— И что это было?
— Там рыдала девушка. Она все время что-то говорила о счастливых ногах или о том, что ее ножки счастливые.
— Она громко говорила? — спросил Мейсон.
— Да, вы ведь представляете себе, когда женщина в истерике. Она рыдала и кричала.
— Вы не все уловили?
— Нет.
— А потом что вы услышали?
— Такой звук, словно что-то рухнуло на пол.
— Вы не слышали, кто-нибудь заходил в комнату?
— Нет.
— А может, выходил?
— Нет, через стенку я могу расслышать только то, что исходит из окна ванной в этом номере, но все звуки из самой комнаты доносятся глухо, и мне их не совсем удается понять…
— Но вы разобрали звук падения?
