Я проигнорировал этот вопрос.
— Никаких иллюзий! — провозгласила Берта. — Пока молодой человек оканчивает колледж, служит в армии, пытается что-то сделать в бизнесе, у него нет денег на то, чтобы укатить в Гонолулу на шикарном лайнере и бездельничать там три недели. Здесь есть, конечно, несколько богатеньких отпрысков и несколько коммивояжеров, подделывающихся под богатеньких отпрысков. Женщине нужно, чтобы было с кем прошвырнуться по палубе, потанцевать. Пусть другие видят: все, что необходимо, чтобы покорить молодого мужчину, — все при ней!
— Тогда Норме нужен приятель вроде этого типа, по имени Сидней Селма, — предположил я.
— И будет нужен, — с напором откликнулась Берта, — если ты его не обскачешь.
— Так что, она сейчас на палубе?
— Да, она гуляет на палубе, — сказала Берта.
— Она говорила что-то вроде того, что ей нужно разобрать веши, а потом она сделает кружок по палубе перед сном.
Берта застонала.
— О Господи! Да она ведь тебе сказала, где и когда будет! Опомнись, черт побери! Марш на палубу и дай хотя бы шанс бедной девушке!
Я надел кепи, выключил свет и вышел на палубу.
Нормы Радклиф я не нашел. Зато встретил Сиднея Селму, гулявшего сразу с тремя женщинами — Розой Флакстон, Филис Итон и еще одной, которой я не знал. На первый взгляд всем им было ужасно весело.
Я хотел было вернуться, но потом решил сделать еще круг. И тут заметил в тени женскую фигуру, кутавшуюся в меховое манто. Вглядевшись, я узнал Норму Радклиф.
— Вы, кажется, прячетесь? — спросил я, подойдя к ней.
— Нет, — засмеялась она, — просто укрылась от ветра и дышу свежим воздухом на сон грядущий.
— Наверно, нелегкая была работенка — разобрать все вещи, развесить все по вешалкам? — Чтобы завязать разговор, я нес какую-то чушь.
— Конечно.
— И все равно, у вас такой вид, словно вы прячетесь.
— Ладно, сдаюсь. Я действительно прячусь. Я недоуменно поднял брови.
— Серый волк под горой, — сказала она, кивнув в сторону веселого квартета.
Небольшая качка давала Селме повод то и дело приникать к одной из дам, поддерживать ее рукой за талию, а потом убирать руку так, чтобы слегка провести ею по бедрам.
— Довольно шустрый, — заметил я.
Она снова кивнула и начала что-то говорить, но передумала и замолчала.
По палубе бродили и более солидные люди: две или три супружеские пары, четыре или пять пар женщин, которым на вид было лет за тридцать. Они явно вышли не просто подышать воздухом, а чтобы осмотреться на корабле, оценить ситуацию и пассажиров.
Внезапно Норма Радклиф сказала:
— Ну ладно, я уже надышалась. Пора идти спать. Доброй ночи, мистер Лэм!
— Доброй ночи, — ответил я.
Дверь, ведущая к каютам, была тугая, и я придержал ее для Нормы.
— А вы еще остаетесь гулять? — спросила она.
— Нет, — ответил я после секундного размышления, — я тоже отправлюсь на боковую.
— Спокойной ночи, — сказала она еще раз и дружески улыбнулась.
Я пошел к себе. Дверь каюты Берты была раскрыта, и, когда я проходил мимо, она заметила меня и сделала знак зайти.
— Ну, как дела? — нетерпеливо спросила она.
Я пожал плечами.
— Ты нашел ее?
— Да, нашел, — ответил я. — Она закуталась в манто и отошла в тень, так что ее почти не было видно.
— Но ты увидел?
— Увидел, — сказал я. — Кажется, она слегка пошевелилась. Но из-за этого манто ее сразу можно было и не узнать.
— Она стояла одна?
Я кивнул.
— И ты остановился и заговорил с ней?
— Да.
— И что она тебе сказала?
— Что собирается пойти спать, — ответил я.
— Что еще?
— Я спросил, не прячется ли она, и она ответила, что да. И добавила что-то про серого волка.
— Это про того молодца, что ходил с тремя бабами и при каждом удобном случае гладил их по заднице?
— Про того самого. Берта фыркнула.
— Вот паразит, прости Господи! И они таки будут его терпеть, потому что соперников у него нет. Если, конечно, им не удастся взять в оборот тебя. Но пока у тебя все идет отлично. И у Нормы тоже.
— Норма ничего особенного не делает, — возразил я. — Просто вышла подышать воздухом, а потом, почти сразу после того, как я появился, сказала, что уже устала, и пошла спать.
— И ты придержал для нее тяжелую дверь? Ту, что ведет с палубы?
Я кивнул. Берта улыбнулась мудрой, таинственной улыбкой.
— Ты все сделал правильно, — милостиво закончила она.
Я вернулся к себе в каюту, но минут через десять-пятнадцать мне стало интересно посмотреть, что делают Селма и три его дамы, и я снова вышел на палубу. Почти все пассажиры уже разошлись, но Селма и его трио настойчиво продолжали моцион.
Роза Флакстон, правда, уже держалась слегка в стороне. Увидев меня, она воскликнула:
— Давайте уговорим мистера Лэма сделать кружок с нами. Идите сюда, мистер Лэм! У нас заход на милю.
Она отделилась от шеренги и протянула мне руку. Я принял приглашение и взял ее под локоть. Селма обернулся, смерил меня неприветливым взглядом и сосредоточил свое внимание на двух других девушках. Теперь он обнимал их обеих за талии всякий раз, когда корабль накренялся, и убирал руки, когда он выправлялся.
Я заметил, что девушка слева от него выказывала явное недовольство его фамильярностью, а Филис Итон, шедшая справа, не протестовала; ее взгляд был так же скромен и невинен, как и за ужином. Селма телепатически почувствовал, что здесь он пощечины не заработает, и пользовался этим вовсю.
Роза Флакстон провела меня по палубе два круга, а потом сказала:
— Ну, все, мистер Лэм. Свою милю я отшагала и план выполнила. Доброй ночи! — и резко свернула к двери.
Когда она налегла на нее всем телом, я сказал:
— Позвольте мне. — Открыл дверь, и она проскользнула внутрь.
— Спокойной ночи! — повторила она. — До скорой встречи.
В глазах у нее сверкнули веселые искорки. Я так и не понял, воспользовалась ли она мной, чтобы отделаться от Селмы, или действительно закончила свою милю.
Про этот выход на палубу я решил Берте не рассказывать.
В морских путешествиях принято говорить «доброе утро» всем попутчикам, легко вступать в разговоры, стоя у борта, а при желании — и знакомиться. Здесь совсем не так, как на берегу, где каждый тащится по наезженной дорожке со своею ношей, и нет ему дела до других людей, бредущих по параллельным дорожкам.
На кораблях атмосфера совсем другая, и приспосабливаются к ней по-разному.
Всегда находятся снобы, не желающие ни с кем вступать в беседу и сразу дающие это понять своим попутчикам. А есть энтузиасты, которые только и делают, что бегают по кораблю и знакомятся.
Есть люди, возможно впервые в жизни вырвавшиеся из каждодневной рутины; им очень хочется разбавить серый, однообразный круг своих приятелей новыми знакомствами. Бывают и такие, что и хотели бы наслаждаться путешествием и общаться с незнакомыми людьми, но стесняются вести себя по-компанейски.
Наконец, есть огромное число нормальных людей, вполне склонных заводить знакомства с другими людьми, у которых близкие вкусы или сходное прошлое; но у них уже полно друзей дома, так что слишком расширять круг знакомств они не стремятся.
В общем, в первый день поездки на корабле возникает странная мешанина человеческих существ, которые бродят туда-сюда, постепенно пропитываясь атмосферой путешествия и приспосабливаясь к новому образу жизни.
Но ко второму дню ситуация меняется. Люди уже как-то разобрались и разделились на группы. Деловое напряжение береговой жизни спало, пассажиры становятся людьми. Именно на второй и третий день на борту завязываются дружеские связи.
Наблюдать за тем, как вели себя разные люди, было очень интересно. Утром первого дня Сидней Селма встретил кое-какой отпор. Лишь к полудню, когда девушкам удалось прояснить ситуацию, Селма стал им намного милее, а уж к полудню второго дня его акции взлетели чуть ли не до небес.
Однако Норма Радклиф продолжала избегать его. Стараясь поменьше с ним сталкиваться, она все больше и больше тянулась ко мне, словно в поисках защиты.
— Он невыносим, — говорила Норма. — Не то чтобы у меня ханжеский взгляд на жизнь, да и одеваюсь я как человек, слежу за модой. Но ведь личность человека тоже должна что-то значить! Приятно, когда тебя уважают. Но этот Селма не таков. У него только одно на уме. Чтобы ему понравиться, от девушки требуется единственное — полный набор анатомических аксессуаров.
Берта Кул выражалась еще хлеще.
— Посмотри, этот прохвост отлавливает девушек, словно телят из стада, — негодовала она.
— Как это? — не понял я.
— Он как будто вешает им на шею бирку для общего сведения.
— Что ты имеешь в виду?
— Да ты погляди на него. Он выбирает какую-нибудь девушку и начинает активную атаку. Та осматривается вокруг, видит, что кроме него на корабле выбирать особенно некого, и решает воспользоваться тем, что есть. Ей хочется получить удовольствие от путешествия, вот она к нему и приклеивается. Некоторое время они ходят не разлей вода, потом она вдруг прячется обратно в свою раковину, и тогда он бросает ее, словно горячую картофелину. Позже с некоторыми из них он заговаривает уже как бы по-приятельски… Черт побери, он их словно метит!
