Ознакомительная версия.
— Четверо из них. Одного не было в городе, он уезжал во Флориду.
Вульф посмотрел налево.
— И вы, мисс Фрейзер, выбрали из этих четырех Сирила Орчарда?
— Да, — кивнула она.
— А как вы это сделали? Научным способом?
— Нет, — улыбнулась мисс Фрейзер. — Во мне нет ничего научного.
Орчард мне показался человеком неглупым. Из всех четверых у него был наиболее приятный голос, и он лучше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его листка «Ипподром». И потом, я проявила немного снобизма, поскольку его издание было самым дорогостоящим — десять долларов в неделю.
— По этим соображениям вы его и выбрали?
— До того как он пришел к вам в числе тех четверых, вы его не видели и ничего о нем не слышали?
— Я его не видела, но слышала о нем. И имела представление о его жизни.
— О? — Вульф прикрыл глаза. — Вот как?
— Да, примерно за месяц до этого, а может быть, раньше, когда снова возник вопрос о приглашении в программу ипподромного «жучка», я подписалась на несколько листков. На три или четыре, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Естественно, не на свое имя. Подобные вещи делаются от лица моего менеджера — мисс Коппел. Одним из них был тот самый «Ипподром».
— Как получилось, по вы выбрали именно его?
— Боже мой, не знаю — На секунду в глазах мисс Фрейзер вспыхнуло раздражение. — Ты не помнишь, Деби?
Дебора покачала головой.
— Я думаю, вы с кем-то проконсультировались.
— Со скаковым комитетом штата Нью-Йорк, — саркастически предложил Билл Медоуз.
— Ладно. — Вульф поднялся вперед, чтобы нажать кнопку на столе — Я хочу выпить пива. Кто-нибудь из вас желает ко мне присоединиться?
Последовала пауза. До этого никто не отозвался на мое предложение выпить что-нибудь. Однако теперь все единодушно согласились, и я стал хлопотать у столика, заранее оборудованного в дальнем конце комнаты. Трое попросили пива, которое Фриц принес с кухни. Остальные сделали заказ в соответствии со своими вкусами. Я предлагал Вульфу достать ящик «Хай спота» и поставить его на видное место, но он только фыркнул. В таких случаях он настаивает, чтобы среди прочих напитков было в наличии красное и охлажденное белое вино. Обычно вино никто не просит, но на этот раз сразу двое — мисс Коппел и Трауб — заказали «Монтраше». Я тоже взял его, поскольку люблю букет этого вина и то, как оно незаметно проникает в голову. Существует только одна проблема в связи с подачей напитков тем, кто приходит сюда по делу. Я считаю, по расходы можно отнести на законных основаниях за счет клиентов, однако Вульф говорит «нет», пусть каждый ест и пьет в его доме за его счет. Еще одно проявление эксцентричности. Он также настаивает, чтобы у каждого кресла была подставка или столик для стаканов.
Все так и было.
Вульф, для которого первая бутылка пива обычно лишь преамбула, наполнил стакан из второй, поставил бутылку и откинулся на спинку кресла.
— Я хочу выяснить, — начал он, — каким образом мистер Сирил Орчард стал гостем программы. Из газет я понял, что никто из вас, включая мисс Шеперд и мистера Саварезе, хорошо его не знал. Но он был убит. Позднее мы обсудим это с некоторыми из вас в отдельности, но сейчас я хочу спросить у всех: были ли у кого-нибудь дела с Сирилом Орчардом, был ли кто-нибудь связан с ним или знал о нем до его появления в программе? Можете ли вы сказать что-то, кроме того, по я только по услышал?
Все шестеро, начиная с Мадлен Фрейзер, либо сказали «нет», либо покачали головой.
— Насколько я понимаю, — кивнул Вульф, — полиция не нашла противоречий в ваших отрицательных ответах. Иначе вы вряд ли стали бы повторять их мне. Если бы я не знал, по полиция провела семь шей и ночей, работая над этим делом. то отнесся бы к этому совсем иначе. Они потратили на вас немало времени, они профессионалы, у них есть власть и тысячи людей — двадцать тысяч. Вопрос в том, годятся ли их методы и возможности для выполнения этой задачи. Все, По я могу», — это использовать свои собственные методы и возможности.
Вульф приподнялся, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся в кресле.
— Но я должен знать, что произошло. От вас, о не из газет. Давайте перенесемся с вами в радиостудию на неделю назад. Итак, вторник, утро. боа гостя — Сирил Орчард и профессор Все вы находитесь у стола, на котором устанавливаются микрофоны. С одной стороны сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, напротив них — мистер Орчард и мистер Медоуз. Микрофоны проверены и установлены. Примерно в двадцати футах от стола первый ряд кресел для публики в студии. В аудитории около двухсот человек, в подавляющем большинстве женщины, многие из которых убежденные поклонницы мисс Фрейзер и часто посещают передачу. Я нарисовал правильную картину?
Они кивнули.
— Все верно, — сказал Билл Медоуз.
— Многие из них приходили бы значительно чаще, если вы могли достать билеты, — сказала мисс Фрейзер. — Всегда заявок на билеты в два рая больше, чем мы можем удовлетворить.
— Не сомневаюсь, — проворчат Вульф. Он продемонстрировал большую выдержку, не сообщив ей о том, насколько она опасна. — Однако лица, пославшие заявки, но не попавшие в студию, нас не интересуют. Важный элемент картины, о котором я пока не упомянул, еще не виден. В холодильнике у стены восемь бутылок «Хай спота». Как они туда попали?
Ответ раздался с дивана.
— В студии мы всегда держим три или четыре ящика. Они находятся в закрытом шкафу, — сказал Фред Оуэн.
— Прошу прощения, мистер Оуэн, — Вульф поднял палец, — я хочу, насколько это возможно, услышать все из уст этих шестерых людей.
— Бутылки были в студии, — сказал Талли Стронг. — В шкафу. Он всегда закрыт, потому по в противном случае их быстро расхватали бы.
— Кто вынул восемь бутылок из шкафа и поставил их в холодильник?
— Я, — сказала Элинор Венс. Я оторвался от блокнота и еще раз посмотрел на нее. — Это входит в мои обязанности. Ее беда в том, что она слишком много работает, подумал я. Сценаристка, исследователь, барменша — кто еще?
— Вы не можете донести восемь бутылок одновременно, — заметил Вульф.
— Конечно, нет. Поэтому я сначала беру четыре, потом возвращаюсь за остальным.
— И оставляете шкаф открытым? Нет, — Вульф остановил самого себя, — уточнения подождут. — Он снова оглядел лица присутствующих. — Итак, бутылки в холодильнике. Кстати, я понимаю, что присутствие на передаче всех вас, кроме одного, традиционно. Исключение составляете вы, мистер Трауб. Вы посещаете передачи редко. Зачем вы пришли?
— Из опасения, мистер Вульф. — Рекламная улыбка Трауба и его мягкий низкий голос нисколько не изменились, когда внимание было переключено на него одного. — Я все еще полагаю, что приглашение на передачу человека, торгующего сведениями о скаковых лошадях, ошибочно, и хотел быть там на всякий случай.
— Вы хотите сказать, что не знали, о чем будет говорить мистер Орчард мне казалась отвратительной.
— Если вы имеете в виду идею программы в целом, то я согласен. Однако мы собрались сюда не для этого. Вернемся к передаче. Меня интересует еще один фрагмент общей картины. Где находились стаканы, из которых должны быть участники?
— На подносе в конце стола, — сказала Дебора Коппел.
— Того самого стола? Там, где они сидели за микрофонами?
— Кто поставил их туда?
— Нэнсили Шеперд. Единственный способ терпеть эту девицу — занять ее каким-то делом. Еще лучше было бы вообще ее не пускать, но мисс Фрейзер против. Нэнсили Шеперд организовала крупнейший клуб девушек-поклонниц мисс Фрейзер в стране. Поэтому мы…
Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— Мистер Блеф, — доложил я Вульфу, употребляя одну из пятнадцати кличек, которые имел у нас звонивший. Вульф поднес трубку к уху, подав мне сигнал не класть свою.
— Да, мистер Крамер?
Саркастичный Крамер говорил так, словно во рту у него была сигара.
Возможно, так оно и было.
— Каковы ваши успехи?
— Еле-еле. По-настоящему еще не начал.
— Это плохо. Тем более что никто не платит, вам вчера сказали.
— Но сегодня кое-что изменилось. Завтрашние газеты все вам расскажут.
Извините, мистер Крамер, но я занят.
— Судя по полученным мною отчетам, в этом нет ничего удивительного.
Кто из них ваш клиент?
— Узнаете из газет.
— Нет никакой причины…
— Причина есть. Я ужасно занят и начинаю ровно на неделю позже, чем вы. До свидания, сэр. Мистер Уолтер Б. Андерсон, президент «Хай спота», потребовал сказать ему, не звонил ли полицейский инспектор Крамер. И когда получил положительный ответ, очень огорчился. Он считал, что Вульфу не следовало быть столь грубым с инспектором. Это плохая тактика и проявление дурных манер. Вульф не стал обременять себя изложением своих взглядов, отделавшись парой слов. Но Андерсон взял его за горло. Он сказал, что еще не подписал никакого контракта и если Вульф будет продолжать в том же духе, то, может быть, ничего и не подпишет.
Ознакомительная версия.
