— Ухлопать? Убить дядюшку Омара?
— Заткнись и слушай дальше. И верь, когда тебе добра хотят. Этот маленький старикашка казалось, ухитрялся успевать во все концы света одновременно. Однажды он почти разорил их, перехватив крупную сумму, которую они пытались положить на счет в Цюрихе. И ничего нельзя было поделать, так как сами они, по сути дела, сперли эти денежки — Джозеф, Карла и еще парочка мерзавцев. В то время Карла носила изумрудное колечко с секретом — колечко, которое открывалось. Думаю, в нем был яд. Она как-то случайно раскрыла его и увидела, что там лежит свернутый клочок бумаги. На нем было написано: «Благодарю. О.Креппс». Когда тетка очухалась после обморока, с ней случилась ужаснейшая истерика, пришлось целую неделю проваляться в больнице. Видишь ли, с тех пор, как пропали деньги, она колечко это с руки не снимала.
— Дядюшка Омар? Нет, я не могу поверить, что он…
— Дай мне закончить! Креппс умер в прошлую среду. Они в это время находились на Бермудах. В четверг утром они вылетели сюда. Ты появился здесь в пятницу, а вечером в субботу оказался в постели в номере Карлы. Ты что думаешь, это могло произойти так просто?
— Конечно! Я думал, мы познакомились случайно.
— Эта веселая парочка случайных знакомств не водит. Она всегда действует расчетливо. Что они от тебя хотят, а?
— Они пригласили меня попутешествовать с ними.
— Попутешествовать? Ну, Винтер, придется тебе рассказать все. Каждое слово, которое ты запомнил.
Опуская подробности и кое-что сглаживая, Кирби поведал, что произошло с ним за последние дни. Бетси нахмурилась.
— Значит, твой дядюшка Омар ничего тебе не оставил. Тогда, я думаю, они хотят с твоей помощью разобраться, как он действовал.
— Но я не имел никакого отношения к тому, как делают деньги. Я ничего не знаю о делах своего дядюшки. Он говорил мне, какие курсы изучать в колледже, и я их изучал. Когда я закончил колледж, то начал работать на него, причем занимался всегда одним и тем же — с самого начала.
— Чем?
— Раздавал пожертвования.
— Что?
— Раздавал дядюшкины деньги, — повторил Кирби, смущенно улыбаясь. — У дядюшки был помощник, который делал вырезки из газет. А моя обязанность состояла в том, чтобы ездить по указанным адресам и проверять положение дел. Если все оказывалось без обмана и тайна гарантировалась, я давал деньги.
— Много денег?
— Думаю, в среднем около трех миллионов в год.
— На благотворительные цели?
— Да. Иногда отдельным лицам, которые собирались начать какое-нибудь дело, или небольшим компаниям, у которых возникали трудности.
— Зачем он это делал?
— Он говорил, что жертвует деньги для того, чтобы от него не отвернулась удача. Впрочем, он говорил это как бы шутя. Он не терпел серьезных разговоров. Зато любил рассказывать длинные анекдоты, показывать карточные фокусы и демонстрировать, как он умеет снять пиджак, не снимая пальто.
— Ты часто встречался с ним?
— Раз в год примерно. Дядюшка все время куда-то ездил один, заставляя нервничать всех, кто его окружал. Повсюду, по всему свету, он имел квартиры и лично ему принадлежащие дома. Трудно было узнать, где он в данный момент находится. Но я без работы никогда не оставался, как бы долго он не отсутствовал. И еще он ненавидел любую рекламу.
— Ты говоришь правду, — задумчиво сказала Бетси. Это было скорее утверждением, чем вопросом.
— Правду. Пока он был жив, я не имел права никому рассказывать о том, что делал для него. Теперь, думаю, это уже не имеет значения. Еще в самом начале его карьеры о нем слишком много говорили. Вероятно, именно поэтому он стал таким скрытным.
— Много говорили?
— Мои родители погибли, когда мне едва исполнилось семь лет, и я стал жить с дядюшкой Омаром и его старшей сестрой, тетей Тельмой. Ко мне она хорошо относилась, но жизнь дядюшки Омара из-за нее стала невыносимой. Мы жили в старом доме в Питсбурге. Дядюшка преподавал в школе физику и химию. В подвале он устроил мастерскую и пропадал в ней целыми вечерами. Я думаю, только там он чувствовал себя вполне счастливым. Тетя Тельма вечно была недовольна тем, что он тратил слишком много денег на инструменты и материалы, ругалась с ним из-за больших счетов на электричество. Когда мне исполнилось одиннадцать, он уволился из школы, уехал в Рено и выиграл там за раз сто двадцать тысяч долларов. Об этом кричали во всех газетах. Его называли математическим гением. Репортеры не давали ему покоя. Жизнь в Питсбурге стала невозможной. Он оставил немного денег нам и снова исчез. Его не видели почти год. Потом он снова появился в Рено и проиграл там около ста тысяч долларов. После этого все потеряли к нему интерес. Затем мы переехали в Техас, где он построил дом на острове в проливе Браунсвилль. Только с тетей Тельмой он все равно не мог ужиться. Открыв счет на ее имя, он отправил ее назад в Питсбург.
Некоторое время я жил с ним, потом тоже вернулся в Питсбург. Тогда у него уже были предприятия, разбросанные по всему миру. Он поддерживал меня материально, заплатил за мое образование и дал работу, когда я закончил колледж. Но он ничего мне не оставил, и я ничего не знаю о его делах. Фактически, я о нем самом мало что знаю. В газетах писали, что состояние Омара Креппса оценивается в пятьдесят миллионов долларов. А он завещал мне только свои часы и письмо, которое будет вручено через год после его смерти.
— И ты рассказал об этом Карле?
— Да.
— И рассказал ей о характере своей работы?
— Да, кажется.
— И за все эти годы ты никак не пытался раскусить своего милого дядюшку?
Этот суровый допрос, который учинила ему Бетси, вдруг привел Кирби в раздражение.
— Я могу вести себя иногда как идиот, мисс Олден, но, тем не менее, голова на плечах у меня все-таки есть. Дядюшка совершенно неожиданно бросил школу, свою любимую мастерскую, исчез внезапно. Да и вообще, так ли часто простые школьные учителя становятся миллионерами?
— Значит, он нашел средство, которое давало ему какое-то преимущество.
— Очевидно. Превосходство над другими людьми. Может, поэтому он и отдавал часть денег. Может, его почему-то мучила совесть. А от пожертвований становилось легче.
Бетси довольно кивнула.
— И Карла страшно интересуется, что в этом письме. Разве это тоже неочевидно?
— Но она не может… я не могу получить его раньше, чем через год.
— Мистер Винтер, разъяснение способов, которыми один коротышка умудрился затерроризировать целую банду, ободрать ее как липку, и набить сундуки пятьюдесятью миллионами долларов, стоит года усилий. А к концу этого года, может случиться, ты совсем будешь ходить перед ней на задних лапках и отдашь ей письмо не читая, только повизгивая от удовольствия, что хоть в чем-то ее ублажил.
— Хорошего же вы обо мне мнения.
— Я знаю Карлу. Я видела ее в деле.
— Ну, а какова здесь ваша роль? Вы тоже хотите получить это письмо?
— У меня свои планы. Своя цель. И мне необходимо средство, чтобы ее достичь. Мне наплевать, как я это средство добуду, но я, черт подери, заставлю Карлу сделать так, чтобы меня снова приняли на работу, — Бетси больно ткнула Кирби пальцем в грудь. — И если для этого придется воспользоваться тобой, запрыгаешь и ты как миленький, чтобы мне помочь. Понял? Я, между прочим, уже сделала тебе одолжение, предупредив об их интригах.
— Вы так сильно ненавидите Карлу?
— Фи, ненависть! Все гораздо проще, мистер Винтер. Я ее презираю. Ею движет всегда одно чувство — жадность. Жадность к деньгам, к власти, к побрякушкам. Она любит власть, любит, чтобы ее обожали и исполняли все ее гнусные прихоти. Джозеф такой же, но она — главарь их банды.
— Он ваш дядя?
— Ну, это едва ли. Она, конечно, называет его братом, только это чепуха. Если он ей и родственник, то весьма отдаленный. Во всяком случае, их отношения далеко не родственные. Впрочем, они очаровательная пара, не так ли? Поэтому и опасны.
— Мне кажется, вы все-таки преувеличиваете. Я никак не могу поверить…
— Да помолчи ты! Ага! Я, кажется, кое-что сообразила. Ты у своего дядюшки единственный родственник, так? Это было в газетах; значит, Карла об этом знает. Вдобавок к тому, что тебе следует по завещанию, ты должен будешь получить и весь его архив?
— Наверно… Я не подумал об этом.
— Можешь не сомневаться, Карла подумает. Уже подумала. Не вздумай давать ей что-нибудь оттуда.
— Да почему я должен ей что-либо давать?
— Не сердись. Значит, мы уже знаем, что она стремится заполучить. Следовательно, остается узнать, что именно в этих бумагах ее так интересует. А дальше ты решаешь, продавать ей это или не продавать. Если решишь продать, то разреши мне быть посредником. Я смогу получить с нее больше, чем кто бы то ни было.
— Все в последнее время происходит так быстро, — пробормотал Кирби, уклоняясь от прямого ответа.
