– Нет. Я об этом подумал в такси.
– У меня нет доказательств, что это не так. Но зато я могу предложить кое-что разумное.
Я кивнул в сторону офиса гаража:
– Тут имеется телефон. Позвоните-ка сначала Фрицу. Или это сделать мне?
– Пожалуй, это не будет лишним.
Он вошел в контору, уселся за стол и набрал номер нашего домашнего телефона. Через минуту патрон уже разговаривал с Фрицем, задал ему несколько вопросов и услышал ответы, которые ему сильно не понравились. Проинструктировав Фрица отвечать всем по телефону, что он не имеет понятия, где мы находимся и когда возвратимся, Вульф повесил трубку, сердито посмотрел на телефон, а потом уж на меня.
– Звонили четыре раза. Один раз из суда, второй раз из прокуратуры, дважды инспектор Кремер.
Ух! Я поморщился:
– Суд и окружной прокурор, разумеется, но только не Кремер. Когда вы находитесь за милю от «его убийства», его уже трясет. Можете себе представить, что только он себе вообразил, узнав, что вы улизнули из суда, будучи вызванным и качестве свидетеля обвинения. Пошли домой. Было бы интересным проверить, поставил ли он всего одного детектива караулить нашу входную дверь или же двоих, если не троих… Конечно, он моментально вас сцапает, так что вы рискуете вообще остаться без ленча, но зато как…
– Заткнись!
– Ясно, сэр. А вот и машина.
Когда мы вышли из конторы, «седан» коричневого цвета остановился перед нами. Пит выскочил наружу и распахнул заднюю дверцу перед Вульфом, который наотрез отказывается садиться впереди, опасаясь, что при аварии осколки ветрового стекла порежут ему физиономию. Я сел за руль. В это время дня Вест-Сайдское шоссе не было слишком забито транспортом, а к северу от моста Генри Гудзона и на Сомилл Ривер Парвей и совсем было пусто. Так что я мог бы позволить своим мыслям на чем-то сконцентрироваться, если бы знал, на чем именно.
Конечно, я всей душой стоял за то, чтобы спасенный от электрического стула Леонард Эш не поскупился, но как этого добиться? Со стороны Вульфа вся затея была непростительным ребячеством. Сидя в своем удобном кресле в кабинете, он обычно ухитряется держать себя в узде, но на жесткой скамье в зале суда, да еще по соседству с сильно надушенной женщиной, утратил самоконтроль, в особенности понимая, что не сможет возвратиться домой. Отсюда его порыв. Он не мог отказаться от своей затеи, вернуться в суд и принести извинения, потому что уродился даже более упрямым, чем осел. Не мог отправиться и домой. Имелся даже известный шанс, что он и не захочет добираться до Катонаха искать ветра в поле. Когда я заметил в зеркале заднего вида машину транспортной полиции, быстро приближающуюся к нам, то плотно сжал губы, не сомневаясь, что это погоня, и разрешил себе расслабиться только после того, как она промчалась мимо. Конечно, объявлять по радио розыск простого свидетеля обвинения было бы дико, но если учесть, какие чувства Кремер питал к Вульфу, я не стал бы называть такой шаг невероятным.
Когда я замедлил ход у Хауторнса, чтобы напомнить Вульфу о том, что уже без четверти два и мне здорово хочется есть, а может быть и ему, я услышал в ответ распоряжение где-нибудь остановиться, раздобыть сыра, крекеров и пива. Вскоре я выполнил его приказ. Мы поставили машину на обочине, и Вульф с завидным аппетитом опорожнил несколько жестянок «эля», закусывая крекерами. От сыра он отказался, попробовав всего один кусочек. Я же был слишком голоден, чтобы привередничать.
В 2.38, следуя указаниям Эллис Харт, я повернул с проезжей на узкую, неровную подъездную дорогу, ведущую в гору. С трудом выискивая тропу, по которой могла бы пройти машина, среди кустарника, растущего по обе стороны, я, наконец, выбрался на открытое пространство и вынужден был сразу же нажать на тормоза, потому что едва не врезался в желтого «ягуара». Слева виднелась усыпанная гравием дорожка через зеленую лужайку, траву которой давно следовало бы скосить. Дорожка вела к дверям небольшого белого домика с голубой отделкой.
Когда я вышел из машины, из-за угла дома появилось двое людей. Впереди шла особа подходящего возраста, подходящих габаритов и подходящей конфигурации с ярко голубыми глазами и волосами почти такого же цвета, как ее «ягуар», перехваченными желтой лентой. Она подошла ближе.
– Вы – Арчи Гудвин? Я Элен Велтц. Мистер Вульф? Рада с вами познакомиться. А это Гай Унгер. Сюда, пожалуйста. Мы сядем в тени старой яблони.
Судя по моим смутным воспоминаниям о газетном снимке двухмесячной давности и более четком о любительском, найденном в ящике Белы Веларди, Гай Унгер, на мой взгляд, не был похож на убийцу. Увидев его, так сказать, «во плоти», я не изменил своего мнения. Уж очень он был весь каким-то мелким, ничтожным, начиная с крошечных невыразительных глазок на круглой физиономии. Его серый костюм был сшит умелым мастером, который знал, как нужно «подправить» его по-женски пышные плечи, одно из которых было выше другого. В его рот, если бы он его широко раскрыл, возможно удалось бы засунуть большое яблоко. Яблоня здесь сохранилась еще со времен колонистов, зеленые падалинки с нее устилали вокруг всю землю.
Вульф подозрительно посмотрел на садовые стулья с деревянными сидениями, когда-то покрашенные в белый цвет, но поскольку выбор был ограниченным – сиди либо на этом стуле, либо на корточках, – он направился к одному из них и с опаской пристроился на нем. Элен Велтц спросила, что бы мы хотели выпить, и предложила на выбор пять вариантов, но Вульф отказался с холодной вежливостью. Его ответ, казалось, не обескуражил ее. Она села на стул напротив, одарила его светлой, дружеской улыбкой, включив и меня в круг приятных ей людей, и бросила на нас взгляд своих красивых глаз.
– Вы не дали возможности предупредить вас по телефону, – деловито сказала она, не негодуя и не жалуясь. – Мне не хотелось, чтобы вы отправились в такую дальнюю поездку понапрасну… Ведь я не могу сообщить вам ничего в отношении этой кошмарной истории с Мэри. Не могу, потому что ничего не знаю. Я ездила в Саунд на лодке. Она вам этого не говорила?
Вульф хмыкнул.
– Меня ее слова не интересуют. Не сомневаюсь что полиция проверила ваши алиби и допросила вас о том, что ей надо. Сам я взялся за это дело куда позднее, надеюсь, не слишком поздно, так что мое вмешательство кое-кому покажется эксцентричным. Так же, как и задаваемые мною вопросы. К примеру, когда сюда приехал мистер Унгер?
– Но он только что…
– Одну минуточку!
Унгер взял со стола недопитый высокий бокал и удержал его кончиками пальцев обеих рук. Я почему-то ожидал, что голос у него пискливый, но он обладал глубоким баритоном.
– Про меня можете позабыть. Я всего лишь наблюдатель. Не могу назвать себя совершенно незаинтересованным человеком, потому что, как вы понимаете, я неравнодушен к мисс Велтц, если только она не обидится на мои слова.
Вульф даже не посмотрел в его сторону.
– Сейчас объясню, почему я спрашиваю, когда сюда приехал мистер Унгер. В конторе на Шестьдесят девятой улице я переговорил с мисс Харт и мисс Веларди. Меня поразило то, что они оказались такими терпеливыми. Я вел себя непозволительно грубо и дерзко. Они должны были бы возмутиться и показать мне на дверь, но они этого не сделали. Совершенно очевидно, они меня боялись. И я намерен выяснить, почему. Предполагаю, что вам это известно. Также предполагаю, что после того, как я ушел оттуда, мисс Харт еще раз проинформировала вас по телефону об обстановке и договорилась, как лучше со мной столковаться. Предполагаю, что либо вы, либо мисс Харт позвонила мистеру Унгеру, и его так заинтересовала моя особа, что он поспешил примчаться сюда еще до меня. Естественно, мне все это представляется довольно странным. Мои подозрения укрепились…
– Все это не так, – перебил его Унгер. – Я узнал о том, что вы едете сюда десять минут назад, когда приехал к мисс Велтц. Она пригласила меня к себе еще вчера. До Катонаха я добрался поездом, а оттуда на такси.
На этот раз Вульф удостоил его взглядом:
– Я не могу этого оспорить, мистер Унгер. Но мои подозрения не нисколько не уменьшились, наоборот. Думается, я закончу скорее свою беседу с мисс Велтц, если вы удалитесь. Скажем, минут на двадцать?
– Нет уж, я лучше остаюсь.
– В таком случае не мешайте мне, не прерывайте наш разговор своими замечаниями.
– Ведите себя, как полагается, Гай, – засмеялась мисс Велтц. Она улыбнулась Вульфу. – Хотите знать мое мнение? Я думаю, что он хочет вам показать, какой он умный. Когда я ему сказала, что сюда едет Ниро Вульф, слышали бы вы, что он наговорил! Заявил, что вы знамениты своими мыслительными способностями, а он нет, но он хотел бы, чтоб вы ему это доказали. Что-то в этом духе. Я не притворяюсь, будто я какая-то умница-разумница. Нет, я просто была напугана.
– Чем напуганы, мисс Велтц?
