— Я буду держаться на расстоянии, если хотите. Вы убили Фоуб Арден?
— Нет.
— Вы знаете, кто ее убил?
— Нет.
— У вас есть какие-нибудь подозрения или соображения?
— Да. Точнее, они были бы, если бы я знала что-нибудь, где и когда это случилось… Фоуб вышла к машине вместе с Владо Кирнсом?
— Нет, Кирнс вообще не появился. Мира не видела его.
— Но Фоуб пришла?
— Не живая. Когда Мира увидела ее, она находилась в такси и была уже мертва.
— Тогда мое соображение — это Владо. Он извращенный тип. Знаете, вы не слишком сообразительны. Если это я убила Фоуб в своей машине, которой правила Мира, то мне уже известно все, что знаете вы, и даже больше. Почему бы вам не рассказать мне все?
Я взглянул на Вулфа. Тот открыв глаза, посмотрел на нее и хмыкнул.
— Ты же сам велел ей поработать мозгами.
Я повернулся к Джуди.
— Хорошо. Конечно, вам следует знать это. Мира добралась туда около восьми часов и остановилась у входа. Так как Кирнс не появился, то в восемь тридцать она прошла к дому и провела там десять минут, стуча и заглядывая в окна. Когда она вернулась, в машине было мертвое тело. Кирнса она не видела.
— О, боже мой! — Она вскинула брови. — Все, что ей надо было сделать, — это выкинуть труп из машины!
— У нее не ваш темперамент. Она…
— Она приехала с ним сюда, чтобы проконсультироваться?
— Она готова была сделать что-нибудь и похуже, фактически, она и пыталась. Кстати, Мира звонила вам, но не получила ответа. Что вы думаете о Кирнсе?
— Он убил Фоуб.
— Но почему?
— Не знаю. Он пытался вытряхнуть ее, но Фоуб слишком крепко в него вцепилась. Или же она дразнила его. А может, сильно простудилась, и он боялся, что она заразит и его. А ее тело он положил в такси, чтобы доставить неприятности Мире. Он ненавидит ее, потому что однажды она высказала ему в лицо все, что думает о нем.
— Вы хорошо знали Фоуб? Что она собой представляла?
— Вполне хорошо. Она была вдовой, лет тридцати. Повсюду шныряла, и за это я могла бы убить ее. Около года назад она начала сплетничать обо мне, и я сломала ей шею. Почти… Она провела неделю в больнице.
— Это излечило ее? Я имею в виду — от распространения сплетен?
— Да.
— Думаю, мы могли бы закончить с вами. Вы говорили мистеру Вулфу, что Мира вышла из вашего дома около половины седьмого, а потом, приблизительно через час, вы пошли на назначенную встречу. Следовательно, вы могли уйти между половиной восьмого и четвертью девятого?
— Я должна была, но вышла позже. Я пошла пешком в Митчел-холл на Четырнадцатой улице, чтобы произнести речь на митинге водителей такси, и пришла туда без пяти минут девять. После митинга я вернулась домой, и там меня уже ждали двое полицейских. Они оказались достаточны глупы, чтобы сразу спросить, где мое такси, и я ответила, что оно, наверное, в гараже. Когда же они сказали, что оно стоит на Тридцать пятой-стрит, и попросили меня пойти и опознать его, я, естественно, пошла. Я опознала мертвое тело, о котором они упомянули. Этот инспектор Кремер глуп?
— Нет.
— Я так и подумала. Когда он спросил, знаю ли я Миру Холт, я сказала «да». Потом он спросил, когда я видела ее в последний раз, и я ответила ему и на этот вопрос. Так как я понятия не имела о том, что случилось, то подумала, что так будет лучше. Но я сказала ему, что Мира никогда бы не взяла такси, не спросив меня, а я не предлагала ей взять его. Со мной конечно?
— Наоборот, только перспективное начало. Насколько хорошо вы знаете Гильберта Ирвинга?
Вопрос расстроил Джуди. Ее рот приоткрылся, и она с глупым видом вытаращила свои огромные карие глаза.
— Я правильно расслышала? Вы говорите — Гильберт Ирвинг?
— Совершенно правильно.
— Кто его впутал?
— Мира упомянула о нем. Насколько хорошо вы его знаете?
— Слишком хорошо. Во-первых, он женат и у его жены есть когти. Во-вторых, когда он смотрит на Миру или слышит ее голос, ему приходится на что-нибудь опираться, чтобы унять дрожь. Она вам рассказала об этом?
— Нет. Кто он? Чем занимается?
— Чем-то на Уолл-стрит, но он не очень внимателен к своей работе. Почему Мира упомянула о нем?
— Потому что я ее заставил. Вчера вечером Мира позвонила ему, рассказала, что собирается воспользоваться вашей машиной, и объяснила для чего. Она хотела знать, что он об этом думает. А я хочу знать, был ли у него и какой мотив, чтобы убить Фоуб Арден?
Она открыла рот для ответа, но потом, наверное, решила, что эффектнее — просто рассмеяться. Для характеристики особенностей ее смеха больше всего подошло бы понятие «хохот».
Я поднял бровь:
— Что это — взяло вверх ваше подсознание?
Она отрезвела.
— Нет, просто я не могла сдержаться. Ваша версия потрясла меня. Конечно, это Гил убил ее. Он не мог вынести мысли о том, что муж Миры не верен ей. Это оскорбляло ее женские достоинства, вот почему он убил Фоуб. Вы все еще обвиняете меня за смех?
— Я тоже буду смеяться, когда все узнаю. У вас есть еще что-нибудь? Его мотив, над которым вы бы не смеялись?
— Конечно, нет. Это нелепо. Вы просто барахтаетесь вокруг да около. У вас больше нет вопросов ко мне?
Я взглянул на Вулфа. Его глаза все еще были закрыты.
— Пока да, — ответил я ей. — Если мистер Вулф считает, что я ничего не пропустил.
— Каким образом? Во сне можно говорить, но не думать, — она встала. — Что вы собираетесь делать?
— Найти убийцу и прикрепить к нему булавками ярлык. Или к ней.
— Но, сидя здесь, вы ничего не сделаете. Не беспокойтесь, я знаю, как выйти. Почему вы не идете, чтобы схватить Кирнса?
— Благодарю вас.
— Куда он забрал Миру?
— Или в Бюро по расследованию убийств — Двадцатая Западная, двадцать три, или в кабинет Окружного прокурора — Леонард-стрит, номер один 50-5. Попытайтесь сначала в Двадцатом.
— Я попытаюсь.
Она повернулась и вышла. Я решил проводить ее и последовал за нею. Мисс Брэм оказалась быстрым ходоком, и мне пришлось бы бежать рысью, чтобы нагнать ее. Так что, когда я дошел до двери, она уже открыла ее и переступила порог. Я вышел и наблюдал, как она спустилась по ступенькам и повернула на запад. Такси Джуди, прожекторы, веревки и полицейские машины исчезли. Мои часы показывали пять минут после полу ночи. Я вошел в дом, закрыл дверь и, вернувшись в кабинет, застал Ниро Вулфа стоявшим с открытыми глазами.
— Полагаю, — предположил я, — что если бы я не спросил ее о чем-то, представляющим для вас интерес, то вы бы мне сказали об этом?
— Естественно.
— У вас есть какие-нибудь замечания?
— Нет. Время спать.
— Да. Так как вы занимаетесь этим делом вместе со мной, за что я вам признателен, то, может быть, мне лучше ночевать здесь, если вы не возражаете?
— Конечно. У тебя есть собственная кровать. У меня есть предложение. Предполагаю, что ты собираешься утром взглянуть на место события и встретиться с мистером Кирнсом… Может быть, и для меня будет полезным встретиться с ним.
— Согласен. Благодарю вас за это предложение. Если его не заберут в полицию, то я приведу его в одиннадцать часов.
Я назвал одиннадцать часов потому, что это время, когда он спускался вниз после своего двухчасового свидания с орхидеями, было его самым ранним часом для встреч.
— Сделай это в четверть двенадцатого. До этого я буду занят с мистером Андерсоном.
Я закрыл рот — после того, как сначала открыл его. Потом выдавил:
— Разве вы не позвонили ему, чтобы он не приходил?
— Наоборот, я позвонил ему и велел прийти. Подумав, я понял, что вел себя опрометчиво. Если ты на службе у меня как мой агент заключил обязательство, то, значит, и я с ним связан. Мне не следовало от него отрекаться. Я должен был выполнить его, а затем… выгнать тебя, если бы посчитал, что твои пренебрежения правилами стали невыносимыми.
— Я понимаю. Вам приятнее было бы выгнать меня, чем позволить мне уволиться самому.
— Я сказал: «если».
Я вздернул плечами:
— Это все слишком сложно. Если я уволился сам, то вы не можете выгнать меня. Если я не уволился, то я все еще в вашей платежной ведомости и с моей стороны было бы неэтичным иметь дело с мисс Холт, как со своей клиенткой. С вашей стороны также было бы неправильным принимать от меня гонорар за оказание мне помощи в той работе, за которую вы мне платите. Если же вы вернете мне четвертную, а я возвращу пятьдесят долларов мисс Холт, то я брошу невинного человека, находящегося в беде, что было бы не простительным поступком. Мне кажется, что мы с вами попали в запутанное положение, которое абсолютно безнадежно, и я не вижу…
— К черту! — прорычал Вулф. — Иди спать! — И он промаршировал к выходу из кабинета.
К восьми пятнадцати в среду утром я был вполне осведомлен, что Мира Холт находится под арестом, и узнал я об этом из трех источников.
В семь двадцать мне позвонила Джуди Брэм, чтобы сообщить, что Мира под арестом, и спросила, что я собираюсь делать. Я ответил, что было бы нецелесообразным рассказывать подозреваемому о своих планах, и она повесила трубку.
