— Когда мистера Рэтчетта в последний раз видели живым? — спросил Пуаро.
— Известно, что без двадцати час он был жив и разговаривал с проводником, — сказал мсье Бук.
— Это верно, — сказал Пуаро, — я сам слышал этот разговор. И это последнее, что известно о Рэтчетте?
— Да.
Пуаро повернулся к доктору, и тот продолжал:
— Окно в купе мистера Рэтчетта было распахнуто настежь, очевидно, для того, чтобы у нас создалось впечатление, будто преступник ускользнул через него. Но мне кажется, что окно открыли для отвода глаз. Если бы преступник удрал через окно, на снегу остались бы следы, а их нет.
— Когда обнаружили труп? — спросил Пуаро.
— Мишель!
Проводник подскочил. С его бледного лица не сходило испуганное выражение.
— Подробно расскажите этому господину, что произошло, приказал мсье Бук.
— Лакей этого мистера Рэтчетта постучал сегодня утром к нему в дверь, — сбивчиво начал проводник. — Несколько раз. Ответа не было. А тут час назад из ресторана приходит официант узнать, будет ли мсье завтракать. Понимаете, было уже одиннадцать часов. Я открываю дверь к нему своим ключом. Но дверь не открывается. Оказывается, она заперта еще и на цепочку. Никто не откликается. И оттуда тянет холодом. Окно распахнуто настежь, в него заносит снег. Я подумал, что пассажира хватил удар. Привел начальника поезда. Мы разорвали цепочку и вошли в купе. Он был уже… Ah, c'etait terrible…
И он снова закрыл лицо руками.
— Значит, дверь была заперта изнутри и на ключ, и на цепочку, — задумчиво сказал Пуаро. — А это не самоубийство?
Грек язвительно усмехнулся.
— Вы когда-нибудь видели, чтобы самоубийца нанес себе не меньше дюжины ножевых ран? — спросил он.
У Пуаро глаза полезли на лоб.
— Какое чудовищное зверство! — вырвалось у него.
— Это женщина, — впервые подал голос начальник поезда, верьте моему слову, это женщина. На такое способна только женщина.
Доктор Константин в раздумье наморщил лоб.
— Это могла сделать только очень сильная женщина, — сказал он. — Я не хотел бы прибегать к техническим терминам — они только запутывают дело, но один-два удара, прорезав мышцы, прошли через кость, а для этого, смею вас уверить, нужна большая сила.
— Значит, преступление совершил не профессионал? — спросил Пуаро.
— Никак нет, — подтвердил доктор Константин. — Удары, судя по всему, наносились как попало и наугад. Некоторые из них — легкие порезы, не причинившие особого вреда. Впечатление такое, будто преступник, закрыв глаза, в дикой ярости наносил один удар за другим вслепую.
— C'est line femme, — сказал начальник поезда. — Они все такие. Злость придает им силы, — и он так многозначительно закивал головой, что все заподозрили, будто он делится личным опытом.
— Я мог бы, вероятно, кое-что добавить к тем сведениям, которые вы собрали, — сказал Пуаро. — Мистер Рэтчетт вчера разговаривал со мной. Насколько я понял, он подозревал, что его жизни угрожает опасность.
— Значит, его кокнули — так, кажется, говорят американцы? — спросил мсье Бук. — В таком случае убила не женщина, а гангстер или опять же бандит.
Начальника поезда уязвило, что его версию отвергли.
— Если даже убийца и гангстер, — сказал Пуаро, — должен сказать, что профессионалом его никак не назовешь.
В голосе Пуаро звучало неодобрение специалиста.
— В этом вагоне едет один американец, — сказал мсье Бук: он продолжал гнуть свою линию, — рослый мужчина, весьма вульгарный и до ужаса безвкусно одетый. Он жует резинку и, видно, понятия не имеет, как вести себя в приличном обществе. Вы знаете, кого я имею в виду?
Проводник — мсье Бук обращался к нему — кивнул:
— Да, мсье. Но это не мог быть он. Если бы он вошел в купе или вышел из него, я бы обязательно это увидел.
— Как знать… Как знать… Но мы еще вернемся к этому. Главное теперь решить, что делать дальше, — и он поглядел на Пуаро.
Пуаро, в свою очередь, поглядел на мсье Бука.
— Ну, пожалуйста, друг мой, — сказал мсье Бук, — вы же понимаете, о чем я буду вас просить. Я знаю, вы всесильны. Возьмите расследование на себя. Нет, нет, Бога ради, не отказывайтесь. Видите ли, для нас — я говорю о Международной компании спальных вагонов — это очень важно. Насколько бы все упростилось, если бы к тому времени, когда наконец появится югославская полиция, у нас было бы готовое решение! В ином случае нам грозят задержки, проволочки, словом, тысячи всяких неудобств. И кто знает? — а может быть, и серьезные неприятности для невинных людей. Но если вы разгадаете тайну, ничего этого не будет! Мы говорим: «Произошло убийство — вот преступник!»
— А если мне не удастся разгадать тайну?
— Друг мой, — зажурчал мсье Бук. — Я знаю вашу репутацию, знаю ваши методы. Это дело просто создано для вас. Для того чтобы изучить прошлое этих людей, проверить, не лгут ли они, нужно потратить массу времени и энергии. А сколько раз я слышал от вас: «Для того, чтобы разрешить тайну, мне необходимо лишь усесться поудобнее и хорошенько подумать». Прошу вас, так и поступите. Опросите пассажиров, осмотрите тело, разберитесь в уликах и тогда… Словом, я в вас верю! Я убежден, что это не пустое хвастовство с вашей стороны. Так, пожалуйста, усаживайтесь поудобнее, думайте, шевелите, как вы часто говорили, извилинами, и вы узнаете все, — и он с любовью посмотрел на своего друга.
— Ваша вера трогает меня, — сказал Пуаро взволнованно. — Вы сказали, что дело это нетрудное. Я и сам прошлой ночью… Не стоит пока об этом упоминать. По правде говоря, меня дело заинтересовало. Всего полчаса назад я подумал, что нам придется изрядно поскучать в этих сугробах. И вдруг откуда ни возьмись готовая загадка.
— Значит, вы принимаете мое предложение? — нетерпеливо спросил мсье Бук.
— C'est entendu. Я берусь за это дело.
— Отлично. Мы все к вашим услугам.
— Для начала мне понадобится план вагона СТАМБУЛ-КАЛЕ, где будет указано, кто из пассажиров занимал какое купе, и еще я хочу взглянуть на паспорта и билеты пассажиров. — Мишель вам все принесет.
Проводник вышел из вагона.
— Кто еще едет в нашем поезде? — спросил Пуаро.
— В этом вагоне едем только мы с доктором Константином. В бухарестском — один хромой старик. Проводник его давно знает. Есть и обычные вагоны, но их не стоит брать в расчет, потому что их заперли сразу после ужина. Впереди вагона СТАМБУЛ — КАЛЕ идет только вагон-ресторан.
— В таком случае, — сказал Пуаро, — нам, видно, придется искать убийцу в вагоне СТАМБУЛ — КАЛЕ. — Он обратился к доктору: — Вы на это намекали, не так ли?
Грек кивнул:
— В половице первого пополуночи начался снегопад, и поезд стал. С тех пор никто не мог его покинуть.
— А раз так, — заключил мсье Бук, — убийца все еще в поезде. Он среди нас!
— Для начала, — сказал Пуаро, — я хотел бы переговорить с мистером Маккуином. Не исключено, что он может сообщить нам ценные сведения.
— Разумеется, — сказал мсье Бук и обратился к начальнику поезда: — Попросите сюда мистера Маккуина.
Начальник поезда вышел, а вскоре вернулся проводник с пачкой паспортов, билетов и вручил их мсье Буку.
— Благодарю вас, Мишель. А теперь, мне кажется, вам лучше вернуться в свой вагон. Ваши свидетельские показания по всей форме мы выслушаем позже.
— Хорошо, мсье.
Мишель вышел. Принимаю.
— А после того, как мы побеседуем с Маккуином, — сказал Пуаро, — я надеюсь, господин доктор не откажется пройти со мной в купе убитого.
— Разумеется.
— А когда мы закончим осмотр…
Тут его прервали: начальник поезда привел Гектора Маккуина.
Мсье Бук встал.
— У нас здесь тесновато, — приветливо сказал он. — Садитесь на мое место, мистер Маккуин, а мсье Пуаро сядет напротив вас — вот так. Освободите вагон-ресторан, обратился он к начальнику поезда, — он понадобится мсье Пуаро. Вы ведь предпочли бы беседовать с пассажирами там, друг мой?
— Да, это было бы самое удобное, — согласился Пуаро.
Маккуин переводил глаза с одного на другого, не успевая следить за стремительной французской скороговоркой.
— Qu'est-ce qu'il у а?.. — старательно выговаривая слова начал он. — Pourquoi?..
Пуаро властным жестом указал ему на место в углу.
Маккуин сел и снова повторил:
— Pourquoi? — Но тут же, оборвав фразу, перешел на родной язык. — Что тут творится? Что-нибудь случилось? — и обвел глазами присутствующих.
Пуаро кивнул:
— Вы не сшиблись. Приготовьтесь — вас ждет неприятное известие: ваш хозяин — мистер Рэтчетт — мертв!
Маккуин присвистнул. Глаза его заблестели, но ни удивления, ни огорчения он не высказал.
— Значит, они все-таки добрались до него, — сказал он.
— Что вы хотите этим сказать, мистер Маккуин?
Маккуин замялся.
— Вы полагаете, — сказал Пуаро, — что мистер Рэтчетт убит?
— А разве нет? — на этот раз Маккуин все же выказал удивление. — Ну да, — после некоторой запинки сказал он. — Это первое, что мне пришло в голову. Неужели он умер во сне? Да ведь старик был здоров, как, как…
