Полковник зашагал прочь, размахивая палкой. Я обернулся и столкнулся нос к носу с Хоузом. Я собирался как можно мягче указать ему на некоторые упущения в порученных делах, но, увидев его бледное напряженное лицо, решил, что он заболел.
Я так ему и сказал, но он стал уверять меня, хотя и без особой горячности, что совершенно здоров. Потом все же признался, что чувствует себя неважно, и с готовностью последовал моему совету пойти домой и лечь в постель.
Я наспех проглотил ленч и пошел навестить некоторых прихожан. Гризельда уехала в Лондон – по четвергам билет на поезд стоит дешевле.
Вернулся я примерно без четверти четыре, собираясь набросать план воскресной проповеди, но Мэри сказала, что мистер Реддинг ожидает меня в кабинете.
Когда я вошел, он расхаживал взад-вперед, лицо у него было озабоченное. Он был бледен и как-то осунулся.
Услышав мои шаги, он резко обернулся.
– Послушайте, сэр. Я думал о том, что вы мне сказали вчера. Всю ночь не спал. Вы правы. Я должен бежать отсюда.
– Дорогой мой мальчик! – сказал я.
– И то, что вы про Анну сказали, – чистая правда. Если я здесь останусь, ей несдобровать. Она – она слишком хорошая, ей это не подходит. Я вижу, что должен уйти. Я и так уже причинил ей много зла, да простит меня Бог.
– По-моему, вы приняли единственно возможное решение, – сказал я. – Понимаю, как вам было тяжело, но, в конце концов, все к лучшему.
Такие слова легко говорить только тому, кто понятия не имеет, о чем идет речь, – вот что было написано у него на лице.
– Вы позаботитесь об Анне? Ей необходим друг.
– Можете быть спокойны – сделаю все, что в моих силах.
– Благодарю вас, сэр! – Лоуренс крепко пожал мне руку. – Вы славный, падре. Сегодня вечером я в последний раз с ней повидаюсь, чтобы попрощаться, а завтра, может, соберусь и исчезну. Не стоит продлевать агонию. Спасибо, что позволили мне работать в вашем сарайчике. Жаль, что я не успел закончить портрет миссис Клемент.
– Об этом можете не беспокоиться, мой дорогой мальчик. Прощайте, и да благословит вас Бог!
Когда он ушел, я попытался сосредоточиться на проповеди, но у меня ничего не получалось. Мои мысли все время возвращались к Лоуренсу и Анне Протеро.
Я выпил чашку довольно невкусного, холодного черного чая, а в половине шестого зазвонил телефон. Мне сообщили, что мистер Аббот с Нижней фермы умирает и меня просят немедленно прийти.
Я тут же позвонил в Старую Усадьбу – до Нижней фермы добрых две мили, так что я никак не смогу быть дома к четверти седьмого. Искусством ездить на велосипеде я так и не овладел...
Но мне ответили, что полковник Протеро только сейчас уехал на автомобиле, и я отправился в путь, наказав Мэри передать ему, что меня срочно вызвали, но я попытаюсь вернуться в половине седьмого или немного позже.
Когда я подошел к калитке нашего сада, время близилось к семи. Но не успел я ее открыть, как она распахнулась, и передо мной предстал Лоуренс Реддинг. Увидев меня, он окаменел, и я был поражен, взглянув на него. Он был похож на человека, находящегося на грани безумия. Глаза его вперились в меня со странным выражением; бледный как смерть, он весь дрожал.
Я было подумал, что он выпил лишнего, но тут же отогнал эту мысль прочь.
– Добрый вечер! – сказал я. – Вы снова хотели меня видеть? К сожалению, я отлучался. Пойдемте со мной. Мне надо обсудить кое-какие дела с Протеро, но это ненадолго.
– Протеро, – повторил он. Потом вдруг засмеялся. – Вы договорились с Протеро? Вы его увидите, даю слово. О господи, вы его увидите.
Я смотрел на него, ничего не понимая. Инстинктивно я протянул к нему руку. Он резко отшатнулся.
– Нет! – Он почти сорвался на крик. – Мне надо идти – подумать. Я должен все обдумать!
Он бросился бежать к деревне и вскоре скрылся из виду, а я глядел ему вслед, вновь задавая себе вопрос, не пьян ли он.
Наконец я опомнился и пошел домой. Парадная дверь у нас никогда не запирается, но я все же позвонил. Мэри открыла дверь, вытирая руки передником.
– Наконец-то пришли, – приветствовала она меня.
– Полковник Протеро здесь? – спросил я.
– В кабинете дожидается. Сидит с четверти седьмого.
– А мистер Реддинг тоже заходил?
– Несколько минут как зашел. Вас спрашивал. Я сказала, что вы с минуты на минуту вернетесь, а полковник ждет в кабинете, тогда он говорит: «Я тоже подожду» – и пошел туда. Он и сейчас там.
– Да нет, – заметил я. – Я только что встретил его, он пошел в деревню.
– Не слыхала, как он вышел. И двух минут не пробыл. А хозяйка еще из города не вернулась.
Я рассеянно кивнул. Мэри вернулась в свои владения, на кухню, а я прошел по коридору и отворил дверь кабинета.
После темного коридора свет вечернего солнца заставил меня зажмурить глаза. Я сделал несколько шагов вперед и прирос к месту.
Несколько мгновений я не мог осмыслить то, что видели мои глаза.
Полковник Протеро лежал грудью на письменном столе, в пугающей, неестественной позе. Около его головы по столу расползлось пятно какой-то темной жидкости, которая тихо капала на пол с жутким мерным звуком.
Я собрался с духом и подошел к нему. Дотронулся – кожа холодная. Поднял его руку – она безжизненно упала. Полковник был мертв – убит выстрелом в голову.
Я кликнул Мэри. Приказал ей бежать со всех ног за доктором Хэйдоком, он живет на углу, рукой подать. Я сказал ей, что произошло несчастье.
Потом вернулся в кабинет (для удобства читателей приводим план кабинета), закрыл дверь и стал ждать доктора.
К счастью, Мэри застала его дома. Хэйдок – славный человек, высокий, статный, с честным, немного суровым лицом.
Когда я молча показал ему на то, что было в глубине кабинета, он удивленно поднял брови. Но, как истинный врач, сумел скрыть свои чувства. Он склонился над мертвым и быстро его осмотрел. Потом, выпрямившись, взглянул на меня.
– Ну, что? – спросил я.
– Мертв, можете не сомневаться. И не меньше чем полчаса, судя по всему.
– Самоубийство?
– Исключено. Взгляните сами на рану. А если он застрелился, где тогда оружие?
Действительно, ничего похожего на пистолет в комнате не было.
– Не стоит тут ничего трогать, – сказал Хэйдок. – Надо скорей позвонить в полицию.
Он поднял трубку. Сообщив как можно лаконичнее все обстоятельства, подошел к креслу, на котором я сидел.
– Да, дело дрянь. Как вы его нашли?
Я рассказал.
– Это... Это убийство? – спросил я упавшим голосом.
– Похоже на то. Ничего другого и не придумаешь. Странно, однако. Ума не приложу, кто это поднял руку на несчастного старика. Знаю, знаю, что его у нас тут недолюбливали, но ведь за это, как правило, не убивают. Не повезло бедняге.
– Есть еще одно странное обстоятельство, – сказал я. – Мне сегодня позвонили, вызвали к умирающему. А когда я туда явился, все ужасно удивились. Больному стало гораздо лучше, чем в предыдущие дни, а жена его категорически утверждала, что и не думала мне звонить.
Хэйдок нахмурил брови.
– Это подозрительно, весьма подозрительно. Вас просто убрали с дороги. А где ваша жена?
– Уехала в Лондон, на целый день.
– А прислуга?
– Она была в кухне, на другой стороне дома.
– Тогда она вряд ли слышала, что происходило. Да, отвратительная история. А кто знал, что Протеро будет здесь вечером?
– Он сам об этом объявил во всеуслышание.
– Хотите сказать, что об этом знала вся деревня? Да они бы и так до всего дознались. Кто, по-вашему, мог затаить на него зло?
Передо мной встало смертельно бледное лицо Лоуренса Реддинга с застывшим взглядом полубезумных глаз. Но от необходимости отвечать я был избавлен – в коридоре послышались шаги.
– Полиция, – сказал мой друг, поднимаясь.
Наша полиция явилась в лице констебля[17] Хэрста, сохранявшего внушительный, хотя и несколько встревоженный вид.
– Добрый вечер, джентльмены, – приветствовал он нас. – Инспектор будет здесь незамедлительно. А пока я выполню его указания. Насколько я понял, полковника Протеро нашли убитым в доме священника.
Он замолчал и устремил на меня холодный и подозрительный взгляд, который я постарался встретить с подобающим случаю видом удрученной невинности.
Хэрст прошагал к письменному столу и объявил:
– До прихода инспектора ни к чему не прикасаться!
Констебль извлек записную книжку, послюнил карандаш и вопросительно воззрился на нас.
Я повторил рассказ о том, как нашел покойного.
Записав мои показания, что заняло немало времени, он обратился к доктору:
– Доктор Хэйдок, что, по вашему мнению, послужило причиной смерти?
– Выстрел в голову с близкого расстояния.
– А из какого оружия?
– Точно сказать не могу, пока не извлекут пулю. Но похоже, что это будет пуля из пистолета малого калибра, скажем, «маузера-25».
Я вздрогнул, вспомнив, что накануне вечером Лоуренс признался, что у него есть такой револьвер. Полицейский тут же уставился на меня холодными рыбьими глазами.
