помню, когда водопроводчик сделал свою работу, и выходил обратно, я спросила его, что он несет в такой большой сумке? На мой вопрос мастер ответил, что хозяйка попросила выбросить старый бачок от унитаза, который он заменил. Я еще удивилась, что бачок такой большой и…
Андрей, не дослушав причитания Аделаиды Юрьевны, бросился к лифтам (к счастью, один из них стоял на первом этаже). Он уже понимал, что предчувствия не обманули — произошло что-то ужасное. Секунды в лифте показались часами, наконец, он — у порога своей квартиры. Интуитивно, не доставая ключей, толкнул дверь — странно, она оказалась открытой.
— Юлек, ты где? Принимай букет!
В квартире стояла зловещая тишина, которая убила еще теплившуюся надежду, что предчувствие беды обмануло. Ноги стали ватными, они плохо слушались Андрея, еще мешал дурацкий букет, который он с остервенением швырнул прямо на пол в прихожей. Когда Андрей ворвался в гостиную, он увидел ужасную картину:
Юля лежала на полу с пробитой головой, на ковре образовалась большое кровавое пятно. Андрей бросился к ней в надежде оказать первую помощь. Но, коснувшись Юли, понял, что спасти ее уже нельзя — тело было холодным. Андрей позвонил в полицию и сообщил о случившемся.
Все, что происходило потом, он воспринимал совершенно отрешенно. Его с такой силой накрыла боль от потери любимого человека, что ему было абсолютно наплевать, что делается вокруг. Он потерял счет времени. Ему казалось, что это происходит не с ним, а он смотрит отвратительный фильм, и что удивительно, будто бы он играет одну из ролей в этом кино. И это не он отвечает на вопросы следователя, а герой, роль которого он исполняет.
Уже более двух часов в квартире Андрея работала группа оперативников, приехавших на вызов. Сначала эксперт криминалист занимался телом жертвы. После того, как он совершил все необходимые процедуры, труп увезла «Скорая помощь». На ковре осталось лишь кровавое пятно и очерченный следователем контур лежащего здесь ранее тела. Оперативники, по- прежнему, деловито сновали по квартире, рассматривали какие-то вещи, периодически задавали вопросы Андрею, он автоматически отвечал на них.
— Андрей Петрович, а у вашей жены был мобильный телефон?
— Да, конечно. Но сегодня в течении дня она мне ни разу не позвонила, и, когда я набирал Юлин номер, ее телефон был отключен (что весьма необычно).
— Наберите, пожалуйста, ее номер, если телефон в квартире, мы услышим звонки.
Андрей послушно набрал Юлькин номер, звонков не было (это было очевидно, так как телефон еще днем был отключен).
— Скажите, а когда утром вы уезжали на работу, у вас дома также были разбросаны вещи по квартире?
— Нет, кажется, как всегда, был полный порядок.
— Андрей Петрович, а почему на полу стоит чемодан, разве ваша гражданская жена куда-то собиралась уезжать?
— Нет, никуда не собиралась.
Андрей не врал, он совершенно забыл, что Юлька собралась переехать к родителям. Он же решил, что женится, следовательно мотив переезда был устранен. Поэтому в мозгу у него сложилось, что все наладилось, вернее, должно было наладиться.
— Андрей Петрович, в квартире явно что-то искали. У вас дома хранились какие-нибудь ценности?
Андрей оторопело посмотрел на сыщика:
— Что вы имеете в виду под ценностями? Золота, бриллиантов и антиквариата у нас не было. Наличности в квартире мы тоже не держали, все деньги хранили в банке и на «пластике». Юля за последние полтора года заработала очень приличную сумму, она работала дизайнером интерьера в частном доме. По моему совету она сдала все деньги в банк на депозит, а жили мы на мою зарплату (я работаю врачом в частной клинике). Так что я даже не представляю, что у нас можно искать.
— Андрей, Петрович, но преступник явно что-то искал, иначе зачем перевернул весь дом. Постарайтесь, внимательно посмотреть, что на ваш взгляд исчезло.
Андрей стал оглядываться по сторонам — вокруг действительно царил хаос, на полу были раскиданы вещи из гардероба Юли, похоже, бандит рылся в карманах ее одежды.
— Непонятно, что он хотел найти?
Вдруг взгляд Андрея упал на письменный стол, за ним Юля работала над своими дизайнерскими проектами. Обычно стол был заставлен, на нем не было пустого места — компьютер, принтер, ноутбук, профессиональный фотоаппарат, куча каких-то коробочек с флешками, с еще всякого рода прибамбасами, нужными ей для работы. Там же обычно лежал Юлькин мобильник, зарядка к нему и еще стопка журналов по дизайнерскому интерьеру жилища. Сейчас на столе были разбросаны только журналы, вся оргтехника словно испарилась. Андрей сообщил об этом следователю.
— Ну вот — это уже интересно, значит, искали что-то связанное с работой вашей жены.
— Она же не на секретном предприятии работает, не понимаю причем здесь ее работа? Хотя погодите, Юля мне рассказывала, что последние две недели за ней все время ездит одна и та же машина, она ее доже фотографировала на телефон. Но, наверно, поэтому телефон и пропал — высказал свою догадку Андрей.
— Очень странно, почему пропала остальная техника…
Андрей не успел досказать — в квартиру буквально ворвались Юлины родители, которым он сообщил о несчастье сразу после того, как вызвал милицию. Следователь понял, что вести дальнейший опрос в присутствии убитых горем родителей бессмысленно, поэтому предложил:
— Андрей Петрович, давайте договоримся так: в понедельник вы подъедете в наш следственный комитет и подробно расскажете мне все, что удастся вспомнить насчет этой машины. Вдруг Юлия Николаевна догадывалась, с чем это преследование может быть связано, как-то вам объясняла. Итак, жду вас к 10 часам в понедельник в следственном комитете. Сможете подъехать в это время?
— Смогу, если это необходимо.
Хорошо, что следователь оставил визитку, потому что Андрей не запомнил, ни звания, ни фамилии сыщика, хотя он и представился, когда бригада оперативников приехала на вызов.
Самое ужасное для Андрея началось, когда оперативники покинули квартиру, и в ней остались только трое самых близких Юле людей, которые уже ничего не могли изменить ни в своей, ни в ее судьбе. Каждый из них терзался чувством вины за то, что не смог уберечь любимого человека, а, кроме того, никак не мог понять, за что на него свалилась такая беда.
Татьяне Дмитриевне сразу стало плохо, когда она увидела на ковре кровавое пятно и силуэт дочери, очерченный оперативниками. Пока Андрей приводил ее в чувство, используя свои врачебные навыки, Николай Иванович бубнил про то, что он отговаривал жену ехать, рассказывая, как пытался убедить ее:
— Таня, зачем мы поедем, все равно изменить ничего нельзя. Нам никто даже объяснить не сможет, как
