Ознакомительная версия.
— Почему? Почему?
— Потому что смерть — это всегда какие-то осложнения… и еще кое-что нужно иметь в виду. Разве бегство что-нибудь даст?
— Конечно. Мы убежим от человека, который меня ненавидит.
— Если кто-то ненавидит тебя так сильно, ему ничего не стоит отправиться следом за тобой.
— Ты хочешь сказать… хочешь сказать… что мне от него не убежать никогда? И я всегда буду жить в страхе?
— Дорогая моя, все будет хорошо. Я о тебе позабочусь. Ты будешь в полной безопасности.
Она прильнула к нему:
— Правда, Джинкс? Ты меня защитишь?
Она вдруг обмякла, и он помог ей опуститься в кресло.
— Я такая трусиха, — пробормотала она, — трусиха… Если бы я знала, кто это… и за что?.. Дай мне мои таблетки… желтые… коричневые не надо. Надо что-то принять, успокоиться.
— Ради бога, Марина, не принимай их слишком много.
— Хорошо… хорошо… Иногда кажется, они на меня уже не действуют.
Она подняла голову и взглянула на него. Улыбнулась нежной, тонкой улыбкой.
— Ты обо мне позаботишься, Джинкс? Поклянись, что позаботишься обо мне…
— Я буду заботиться о тебе всегда, — пообещал Джейсон Радд. — Пока не придет час горького расставания.
Глаза ее широко раскрылись.
— У тебя был такой странный вид, когда ты это произнес.
— Странный? Какой же именно?
— Даже не объяснишь. Ты… был похож на клоуна, который смеется над чем-то ужасно грустным, хотя другие причин для грусти не видят…
На следующий день инспектор Крэддок пришел к мисс Марпл. Он выглядел не лучшим образом — усталый, подавленный.
— Садитесь, устраивайтесь поудобнее, — пригласила мисс Марпл. — Вижу, несладко вам пришлось последнее время.
— Не люблю проигрывать, — сказал инспектор Крэддок. — За двадцать четыре часа — два убийства. Выходит, я не бог весть какой мастер своего дела. Тетушка Джейн, угостите меня чашечкой хорошего чая с тонким бутербродиком и успокойте мою душу воспоминаниями о былых временах в Сент-Мэри-Мид.
Мисс Марпл сочувственно прицокнула языком.
— Ну, милый мой мальчик, не стоит хандрить, и вообще мне кажется, что чай с бутербродом — не совсем то, что вам нужно. Когда джентльмен разочарован, ему требуется кое-что покрепче.
Как обычно, мисс Марпл произнесла слово «джентльмен» так, будто речь шла о какой-то диковинной особи.
— Хорошая порция виски с содовой — вот что вам надо, — сказала она.
— В самом деле, тетушка Джейн? Что ж, не откажусь.
— Для вас я налью сама. — И мисс Марпл поднялась.
— Нет, нет, зачем же. Лучше я сам. Или ваша эта мисс, как там ее?
— Нет, мисс Найт нам здесь не нужна, — возразила мисс Марпл. — Мой чай она принесет не раньше чем через двадцать минут, так что можем спокойно и мирно побеседовать. Вы поступили очень разумно, подойдя к окну, а не позвонив в парадную дверь. Поболтаем, и никто нас не потревожит.
Она подошла к угловому шкафу, открыла его и извлекла наружу бутылку, сифон с содовой водой и стакан.
— Ну, от вас так и жди сюрприза, — сказал Дермот Крэддок. — Мне и в голову не приходило, что в вашем угловом шкафчике хранится такое. Уж не выпиваете ли вы потихоньку, тетушка Джейн?
— Будет смеяться над старухой, — пожурила его мисс Марпл. — Я никогда не была сторонницей воздержания. Обязательно надо иметь в доме что-нибудь крепенькое — на случай шока или несчастного случая. Если что-то такое происходит, алкоголь — вещь просто бесценная. Или если неожиданно появляется джентльмен. Вот, держите! — мисс Марпл с видом победительницы протянула ему целебное средство. — И нечего вышучивать старуху. Сидите спокойно и расслабляйтесь.
— Наверное, в годы вашей молодости жены были — просто сказка, — позавидовал Дермот Крэддок.
— Уверена, мой дорогой мальчик, что молодая леди, которую вы рисуете в своем воображении, в наши дни окажется никудышной хозяйкой. В мои времена от девушек не требовался высокий интеллект, очень мало кому из них удавалось закончить университет или преуспеть в науке.
— Преуспеть в науке — это далеко не все, — сказал Дермот. — Есть вещи поважнее. Например, знать, когда мужу хочется виски с содовой.
Мисс Марпл одарила его нежной улыбкой.
— Ну, хорошо, — разрешила она. — Рассказывайте. По крайней мере столько, сколько сочтете возможным.
— Да вы, наверное, знаете не меньше моего. А то и припрятали какой-нибудь козырь. Как насчет вашей рабыни, вашей разлюбезной мисс Найт? Что, если преступление совершила она?
— С чего бы это? — с удивлением вопросила мисс Марпл.
— С того, что она совершенно вне подозрений, — сказал Дермот. — Такие оказываются виновниками очень часто.
— Ничего подобного, — решительно возразила мисс Марпл. — Я всегда твержу — и не только вам, мой дорогой Дермот (не сочтите за фамильярность), — что преступником чаще всего оказывается именно тот, на кого подозрение падает сразу. Первым делом чаще всего подозревают жену или мужа, и чаще всего преступление совершают именно они — муж либо жена.
— Вы имеете в виду Джейсона Радда? — Он покачал головой. — Марину Грегг он просто обожает.
— Я сейчас не имела в виду никого конкретно, — заметила мисс Марпл с достоинством. — Поначалу убили миссис Бэдкок. Какой ответ напрашивался на вопрос об убийце? Муж — вот какой. И этот вариант пришлось рассмотреть. Потом мы решили, что в действительности объектом преступления была Марина Грегг, мы опять ищем человека, имеющего с ней наиболее близкие отношения, и начинаем этот поиск с кого? С мужа. Совершенно очевидно, что мужья часто хотят от жен избавиться, хотя, конечно, в большинстве случаев дальше желания дело не идет. Но я согласна с вами, мой дорогой мальчик, что Джейсон Радд действительно всем сердцем любит Марину Грегг. Да, его можно заподозрить в очень тонкой игре, хотя я почти не могу в это поверить. К тому же у него нет никакого мотива — зачем ему от нее избавляться? Если бы он хотел жениться на другой, в наши дни нет ничего проще. Ни о какой практической выгоде речи тоже нет. Бедным его не назовешь. У него своя карьера, он ее делает, насколько я могу судить, весьма успешно. Так что надо расширить зону поисков. А это трудно. Очень трудно.
— Да, — согласился Крэддок, — вам в особенности, потому что в мире кино вы почти не ориентируетесь. Не знаете, кто на кого имеет зуб, кто с кем враждует и так далее.
— Я знаю несколько больше, чем вы полагаете, — сказала мисс Марпл. — Я тщательно проработала несколько номеров журналов «Между нами», «В мире кино», «Киносплетни», «Поговорим о кино».
Дермот Крэддок против воли рассмеялся:
— Ну вы даете! Надо же, какой пласт литературы освоили.
— Между прочим, я нашла это чтение довольно занимательным, — сказала мисс Марпл. — Стиль, правда, не очень, если можно назвать это стилем. Отчасти я разочарована — со времен моей молодости ничего нового в этих журналах не появилось. Тогда были журналы «Современное общество», «Пикантные новости» и тому подобное. Сплетни. Скандальные истории. Только и пишут, кто в кого влюбился и так далее. В Сент-Мэри-Мид сплетни на том же уровне. И в Новых Домах тоже. Человеческая природа везде одинакова. И опять-таки возникает вопрос: кому так приспичило убить Марину Грегг, что после неудачи он продолжает слать письма с угрозами и даже повторяет попытки. Наверное, у этого человека… — И она легонько постучала пальцем по лбу.
— Да, — согласился Крэддок. — Вполне возможно. Только симптомы таких заболеваний не всегда проявляются.
— Еще бы, — с жаром согласилась мисс Марпл. — Второй сын старой миссис Пайк, Артур, всегда казался совершенно нормальным и разумным. Можно сказать, до крайности пресным, но на самом деле психика у него была в высшей степени ненормальная. То есть он был просто опасен. А с виду вполне счастливый, всем довольный, да и миссис Пайк всегда это про него говорила, а сейчас он в психиатрической лечебнице «Фэйруэйс». Там его хорошо понимают, доктора говорят — крайне интересный случай. И ему это очень приятно. Так что конец у этой истории счастливый, но раз-другой миссис Пайк, как говорится, едва ноги унесла.
Крэддок мысленно перебрал всех из окружения Марины Грегг, кто мог бы страдать тем же заболеванием, что и второй сын миссис Пайк.
— Итальянский дворецкий, — продолжала мисс Марпл, — которого убили. В день своей смерти он ездил в Лондон. Кому-нибудь известно, что он там делал? Если вы, конечно, можете этим со мной поделиться, — понимающе добавила она.
— В Лондон он приехал днем, в половине двенадцатого, — сказал Крэддок. — Чем он там поначалу занимался, никому не известно, но без четверти два он появился в банке и внес пятьсот фунтов наличными. Могу сказать также, что причина, по которой он якобы поехал в Лондон — навестить больного родственника или какого-то родственника, попавшего в беду, — не подтвердилась. Ни у кого из родственников он в тот день не был.
Ознакомительная версия.
