— А что он будет делать теперь, когда нет ни Мика, ни Брука?
— Без Брука не может быть онкозима. Придется закрыть клинику в Сент-Джасте и жить на то, что у него есть.
— А какова наша роль? — спросил Линли. — Отдадим его полиции? Позвоним его начальству? Воспользуемся случаем и разрушим его жизнь?
Сент-Джеймс внимательно посмотрел на друга. Широкие плечи, редеющие волосы, твердая линия губ.
— Жуть какая-то, правда, Томми? Ирония судьбы. Наконец-то ты можешь исполнить свое самое заветное желание. Но ведь ты этого больше не хочешь, насколько я понимаю.
— Ты предоставляешь мне решать?
— Мы накрепко соединили Мика и Брука. У нас есть доказательства его визитов в «Айлингтон», визита Питера и Джастина в Галл-коттедж, подтверждение того, что Джастин не был в «Якоре и розе», что он употреблял кокаин. Может быть, полиции будет достаточно, что Мик снабжал его наркотиками, но у них что-то разладилось и Джастин убил Мика? И Сашу тоже. Ну да. Остальное — на твоей совести. Ты же полицейский.
— Даже если не вся правда выйдет наружу? Даже если Родерик останется на свободе?
— Я не судья. В конце концов, Тренэр-роу пытался помогать людям. То, что они платили ему, отвратительно, но так или иначе он пытался делать что-то доброе.
Остальную часть пути друзья прошли в молчании. Едва они оказались на подъездной аллее, как на первом этаже зажегся свет, словно в доме ждали гостей. Внизу, в деревне, тоже засветились окна; сквозь толщу дождя они казались мерцающими нимбами.
Дора открыла дверь. Она, видно, готовила ужин, потому что на ней был красный фартук с пятнами муки на груди и на боках. Мука была и на синем тюрбане, и даже на бровях.
— Доктор в кабинете, — сказала она. — Входите же. Мало удовольствия стоять под дождем. — Она повела Линли и Сент-Джеймса в кабинет, постучала в дверь и, дождавшись ответа, открыла ее. — Я принесу чай для господ, — сказала она, кивнула и исчезла.
Доктор Тренэр-роу встал из-за стола, за которым протирал очки, и надел их.
— Ничего не случилось? — спросил он Линли.
— Питер в моем лондонском доме.
— Слава богу. А как твоя мать?
— Кажется, она будет рада видеть вас сегодня.
Тренэр-роу мигнул. Он не знал, как ему реагировать на замечание Линли.
— Вы оба промокли.
Он подошел к камину и разжег огонь, пользуясь старым способом, то есть подложил под угли свечку.
Сент-Джеймс ждал, когда заговорит Линли, и думал о том, не лучше ли этим двоим выяснять отношения наедине. Хотя он и уступил Линли право принять окончательное решение, у него не было сомнений в том, каким оно окажется, хотя ему было ясно и то, что его другу нелегко будет закрыть глаза на незаконную торговлю лекарствами, какими бы благородными мотивами ни руководствовался доктор Тренэр-роу. Пожалуй, следовало оставить Линли с доктором, но у Сент-Джеймса был собственный интерес в этом деле, и он приготовился наблюдать, слушать и молчать.
Зашипел разгоревшийся уголь. Доктор Тренэр-роу вернулся на свое место за письменным столом. Сент-Джеймс и Линли уселись в кресла, стоявшие перед ним. Шум дождя за окнами напоминал шорох волн.
Вернулась Дора, она принесла поднос с чашками и чайниками и поставила его со словами: «Не забудьте принять лекарство», — и ушла.
Мужчины остались одни — с огнем, чаем и дождем.
— Родерик, нам известно об онкозиме, — сказал Линли, — и о клинике в Сент-Джасте. И об объявлении в газете, которое привлекало к вам клиентов. О Мике, и о Джастине, и о том, как распределялись роли. Мик отбирал наиболее платежеспособных пациентов, а Джастин поставлял вам лекарство из Лондона.
Тренэр-роу откинулся назад:
— Томми, это официальный визит?
— Нет.
— Тогда…
— Вы встречались с Бруком до субботнего вечера в Ховенстоу?
— Я только говорил с ним по телефону. Но он приехал сюда в пятницу вечером.
— Когда?
— Когда я вернулся из Галл-коттедж, он был тут.
— Зачем?
— Это очевидно. Он хотел поговорить о Мике.
— И вы не выдали его полиции?
Тренэр-роу нахмурился:
— Нет.
— Но вам было известно, что он убил Мика. Он сказал, зачем сделал это?
Тренэр-роу переводил взгляд с Линли на Сент-Джеймса и опять на Линли. Он облизывал губы и крепко держал чашку, изучая ее содержимое.
— Мик хотел поднять цены. Я был против. Видимо, Джастин тоже. Они поспорили. Джастин вышел из себя.
— Когда вы присоединились к нам в коттедже, вы уже знали, что Джастин Брук убил Мика?
— Я еще не видел Брука. И понятия не имел, кто это сделал.
— Что вы подумали о состоянии комнаты и о пропавших деньгах?
— Ничего не подумал, пока не увидел Брука. Он искал то, что могло навести на его след.
— А деньги?
— Не знаю. Наверно, он взял их. Но он не признался.
— А в убийстве?
— Да. В убийстве признался.
— Зачем ему понадобилась кастрация?
— Чтобы направить полицейских по ложному следу.
— А кокаин? Вы знали, что он наркоман?
— Нет.
— А о том, что Мик промышляет кокаином на стороне?
— Боже мой, нет.
Сент-Джеймс прислушивался к этому обмену репликами, испытывая определенный дискомфорт. Что-то такое крутилось у него в голове, не давая покоя, что-то такое, что было перед глазами и как будто просило обратить на себя внимание.
Линли и Тренэр-роу продолжали разговаривать, почти шепотом, как бы обмениваясь информацией, уточняя детали, определяя свою будущую позицию. И тут послышался легкий шумок на запястье Тренэр-роу. Он нажал крошечную кнопку на часах.
— Пора принять лекарство, — сказал он. — У меня повышенное давление.
Тренэр-роу вынул из кармана пиджака плоскую серебряную коробочку и открыл ее, явив глазам посетителей аккуратные ряды белых таблеток.
— Дора не простит мне, если придет однажды утром и найдет меня мертвым.
Он положил таблетку на язык и запил ее чаем.
Сент-Джеймс наблюдал за ним, вжавшись в кресло, пока не сложилась вся картинка-загадка. Как это было сделано, кто сделал и, главное, зачем. У первых сейчас ремиссия, сказала леди Хелен, а другие умерли.
Доктор Тренэр-роу поставил чашку на блюдце. И тут Сент-Джеймс мысленно выругал себя. Он проклинал себя за все, что просмотрел, пропустил, счел неважным, так как это, видите ли, не укладывалось в удобную схему. Еще раз он проклял себя за то, что его дело — наука, а не допрос и следствие. Он проклял себя за то, что его в первую очередь интересуют вещи и то, что они могут сказать о преступлении. Если бы его в первую очередь интересовали люди, он бы давно все понял.
Глава 27
Уголком глаза Линли отметил, что Сент-Джеймс подался вперед и стукнул рукой по столу Тренэр-роу, положив конец мирной беседе Линли и хозяина дома.
— Деньги, — сказал он.
— Прошу прощения?
— Томми, кто сказал тебе о деньгах?
Линли попытался понять, к чему клонит Сент-Джеймс.
— О каких деньгах?
— Нэнси сказала нам, что Мик раскладывает деньги по конвертам. Она сказала о том, что в тот вечер в гостиной были деньги. Мы обсуждали это позже, уже ночью, после того, как она побывала в охотничьем доме. Кто еще говорил тебе о деньгах? Кто еще знал?
— Дебора и Хелен. Они были с нами. Еще Джон Пенеллин.
— Ты говорил матери?
— Нет, конечно. Зачем?
— Тогда каким образом доктор Тренэр-роу узнал о деньгах?
Линли сразу понял, что за этим кроется. Он увидел ответ на изменившемся лице Тренэр-роу и не сумел сохранить профессиональную бесстрастность.
— Боже мой, — только и прошептал Линли.
Тренэр-роу молчал. Линли хотел сказать «нет» и не мог, понимая, что недавняя договоренность с другом уже не имеет значения. Самое ужасное желание последних пятнадцати лет, похоже, начинало сбываться. Тем не менее он спросил, хотя уже знал ответ:
— Сент-Джеймс, ты о чем?
— Доктор Тренэр-роу убил Мика Кэмбри. Правда, он не хотел этого. Они поспорили. Он ударил его. Мик упал. Началось кровотечение. Смерть наступила через несколько минут.
