— Когда вы потеряли сознание? — задал вопрос коронер.
— Где-то на полпути в город. В тот раз я оставалась без сознания всего несколько минут, потом пришла в себя, но голова сильно кружилась. Меня доставили к доктору и уложили на кровать.
— Но вы способны припомнить ход событий после аварии?
— Да, конечно.
— Расскажите нам, пожалуйста.
— Значит, так: я вывалилась и увидела, что машина кувыркается по бугру. Миссис Хантер тоже выпала и наблюдала, как ее автомобиль все быстрее и быстрее летит под откос. А тот, что сшиб нас, завизжал шинами по дороге вниз. Потом наступила тишина, если не считать вопля миссис Хантер и шума катящейся и ломающейся машины. Были слышны удар и треск, снова удар и треск, затем еще удар, и миссис Хантер закричала… Потом машина достигла дна долины и остановилась. Некоторое время я еще слышала стук падающих камней, который становился все слабее и слабее, пока все совсем не стихло. Раздавались лишь крики миссис Хантер, потом и она замолчала. Кругом были покой и тишина под звездным небом. Я попробовала встать на ноги и поняла, что могу передвигаться. Миссис Хантер плакала и стонала, но все же мы ухитрились сползти в каньон по крутому склону. Мы часто останавливались, чтобы послушать, не плачет ли где-нибудь ребенок. Он ведь тоже мог выпасть по пути. Было темно, мы скользили и спотыкались, потому что ничего не видели. Мы боялись пройти мимо ребенка или наступить на девочку, если она без сознания… Странно, что мы обе не поседели в ту ночь.
— Итак, вы наконец нашли машину? — спросил Перкинс.
— Да, в конце концов мы спустились вниз, к автомобилю, так и не услышав голоса ребенка. — Свидетельница замолчала на мгновение и добавила: — И когда мы добрались до машины, то тоже ничего не услышали, потому что слышать было некого.
— Что вы обнаружили? — задал вопрос коронер.
— В машине мы нашли мертвого ребенка. Нам пришлось пошарить в темноте, прежде чем мы натолкнулись на тело. Миссис Хантер стонала, плакала и что-то напевала своей дочке. Она говорила, что теперь мама здесь и никто не обидит ее девочку, а потом вдруг вскрикнула: «Она умерла! Она умерла!»
Там было темно, как в могиле, и дорогу можно было найти лишь ощупью. Я уловила запах бензина и испугалась, что машина сейчас взорвется. Вода с бульканьем лилась из радиатора, а мотор потрескивал — так бывает, когда он быстро остывает… Наконец я убедила миссис Хантер пуститься в путь. Она не позволила мне нести ее ребенка. Не знаю, как ей удалось вскарабкаться назад, на дорогу. Я двигалась первой. Мне приходилось ползти между скалами, нащупывая путь руками. Потом у самого верха каньона мы попали в заросли кустов и с трудом пробились сквозь них.
— Сколько времени прошло, прежде чем вы вернулись на дорогу? — спросил Перкинс.
— Мне показалось, не меньше месяца. — В ее тоне не чувствовалось ничего неуважительного или шутливого.
— Ну, наверное, все же поменьше? — подсказал коронер.
— Конечно, меньше.
— Так сколько же?
— Может быть, полчаса, возможно, чуть больше. Часы разбились, когда меня выбросило из машины. Они остановились в одиннадцать сорок. Нам пришлось долго ждать попутной машины. Наконец мы увидели свет фар, и какой-то мужчина подобрал нас. В пути у меня закружилась голова, и я на время потеряла сознание. Мне еще было не по себе, когда мы прибыли сюда, в Мэдисон-Сити. Доктор отправил меня в постель. Это все, что я знаю.
— Благодарю вас, — сказал коронер, — вы изложили вес очень четко и ясно.
И вновь поднялся Карр.
— Если бы мне была предоставлена возможность задать один-два вопроса, — заявил он, — думаю, я смог бы убедить коронера, что было бы весьма полезно принять во внимание мое предложение. В силу обстоятельств я не стану утруждать данную свидетельницу. Но если коронер согласится вновь пригласить миссис Хантер на свидетельское место, я могу спросить ее.
Коронер вновь посмотрел на Селби.
— Не вижу оснований разрешать подобную процедуру. Миссис Хантер прошла через тяжкое испытание, и ее нервная система подверглась сильному стрессу. Поэтому, прежде чем мы позволим вновь допросить ее, мистер Карр должен дать нам логичное обоснование своей теории. Пока нет никаких оснований подозревать, что мы имеем дело не с несчастным случаем. Ничто до настоящего времени не указывает на то, что водитель транспортного средства виновен в чем-то ином, кроме преступной неосторожности, возможно под влиянием алкоголя, и в оставлении места происшествия… Может быть, мистер Карр пожелает развить…
— Мистер Карр не пожелает, — прервал прокурора Старый АБК своим громким, прекрасно поставленным голосом.
Селби в свою очередь повысил голос.
— В таком случае, — сказал он, — я не вижу оснований подвергать миссис Хантер допросу. Она уже дала показания и прошла через трудное испытание. Яркое описание аварии, которое вы только что слышали, вновь заставило ее пережить это ужасное событие. Я считаю невозможным подвергать ее новым мучениям, — и, кивнув коронеру, Селби заключил: — Конечно, это лишь мое предложение на основании моей собственной интерпретации событий.
— Я разделяю эту позицию, — сказал Гарри Перкинс. — Если мистеру Карру что-то известно, он должен мне об этом сказать. Если же нет, то я не вижу причин строить гипотезы и задавать вопросы о том, что не вытекает из дела и не может быть использовано в деле, пока не подкреплено доказательствами.
— Благодарю вас, — с изысканной вежливостью произнес Карр. — С моей стороны это было всего лишь предложение. В дальнейшем я попытаюсь воздержаться от этого.
Затем дал показания патрульный, обнаруживший автомобиль, зарегистрированный на имя Сэди Г. Лосстен. Он нашел машину во вторник около восьми утра запаркованной на Пальм-авеню севернее ее пересечения с Сентрал-стрит. Это примерно в двух кварталах от «Меблированных комнат Гарвера». Ему был предъявлен номерной знак машины, и полицейский опознал его. Продолжая давать показания, патрульный сказал, что левое крыло машины было сильно помято спереди, левая фара разбита, на поверхности машины имелись многочисленные царапины, а более подробный осмотр показал, что замок зажигания разбит и провода размещены так, что их легко соединить напрямую. Свидетель рассказал далее, как он нашел Сэди Г. Лосстен в «Меблированных комнатах Гарвера».
Затем коронер пригласил на свидетельское место Сэди Лосстен. Вперед торжественно выступила женщина лет пятидесяти, с широкими прямыми плечами, мощными бедрами, сильными руками и пышным бюстом, с двойным подбородком и твердым взглядом блестящих серых глаз. Видимо, она полагала, что миссис Хантер преднамеренно преследует лично ее, и поэтому, отвечая на вопросы коронера, каждый раз обращала взор к матери погибшего ребенка. Они с мужем прибыли на машине из Нового Орлеана. Ее брат Эзра Гролли был болен. Она об этом не знала до прибытия и собиралась «пожить у Эзры». Они приехали около семи вечера и сразу отправились к дому брата, но там никого не оказалось. Дом был открыт, дверь не заперта. У мужа был с собой карманный фонарик. Они «заглянули внутрь» и прождали примерно с час. Естественно, что они устали с дороги, и, так как Эзра не появился, чета Лосстенов отправилась в «Меблированные комнаты Гарвера». Они не столь богаты, чтобы проматывать деньги на гараж, и поэтому оставили машину на боковой улице, в том месте, где не обозначены ограничения на парковку. Замок зажигания, естественно, был закрыт. Двери не были заперты. «Это было бы бесполезно в любом случае», — объяснила миссис Лосстен. Оказывается, в левой передней дверце было разбито стекло, и каждый, кто пожелает, без труда мог открыть машину, засунув руку в дыру. Муж и она поужинали и отправились в постель. Утром они проспали до семи тридцати, позавтракали и собирались идти к машине, чтобы отправиться к брату. Однако в вестибюле их уже поджидал полицейский.
Коронер спросил, знала ли она, что ее брат Эзра Гролли был женат. Этот вопрос привел женщину в замешательство. Она опустила глаза и так долго пялилась в пол, что коронер не выдержал и спросил довольно резко:
— Вы не можете ответить на мой вопрос?
— Не обязана, — сказала она, — это не имеет никакого отношения к делу.
— Я правильно понял, что свидетельница отказывается отвечать на вопрос?
— Не хочу, по крайней мере сейчас. Я подумаю и, может быть, изменю свою точку зрения. Вообще-то мне кажется, что это никого не касается и не имеет отношения к делу. Сдается мне, вы впустили сюда этого типа, — указала она на Старого АБК, — чтобы он подбрасывал вам разные идеи. Ладно, если уж ему так хочется присутствовать на игре, то пусть не отрывает зада от стула. По какому праву он хватается за карты, если их ему не сдавали?
Некоторые присяжные широко улыбнулись.
— Когда вы впервые увидели свой автомобиль, после того как запарковали его в среду вечером? — спросил коронер.
