Ознакомительная версия.
Иллюзия была почти полная, не хватало только запаха дыма: устройство воспроизводило даже треск горящих поленьев.
– У меня для тебя тоже сюрприз, по совпадению, – с усмешкой сказал Пилипенко и достал из кармана узкую длинную коробочку.
Он сорвал с нее пленку, и в зубах следователя воцарилась самая настоящая курительная трубка.
– Теперь вряд ты будешь спорить, кто из нас Холмс.
Табака не было, крошить сигарету для необкуренной трубки вредно. Так и устроился новоявленный Шерлок с пустой трубкой у ненастоящего камина…
И тут в его кармане зазвонил мобильник. Пилипенко согнулся в три погибели, несколько раз произнес: Да. Да. Ясно. Отлично.
– Ну что ж! – сказал он, захлопнув крышку аппарата. – Придется нам тут посидеть часа полтора. Правда, выпить – увы – будет нельзя… Служба продолжается.
Жаров приготовился слушать. Пилипенко отложил бесполезную трубку и закурил свой нормальный «Пегас».
– Итак, – произнес он сквозь затяжку, – в аэропорту Симферополя с подложными документами задержан Петр Быков. Нет никакого сомнения, что Куравлева убил он.
– Да? – удивился Жаров. – А Анну Квятковскую?
– Тоже он.
– А Нину Куравлеву?
– Он, Быков.
– А маньяка?
– Какого маньяка? – Пилипенко смотрел на Жарова с деланным изумлением. – Ты хочешь сказать, газовщика Рачко?
– Ну да, Карателя…
– Не было никакого Карателя. Был просто убийца Быков. И все свои убийства он совершил по разным мотивам. Ты уже высказал как-то это предположение, но я его не принял всерьез. Все дело было в отпечатках пальцев. На первой и второй брошюре были отпечатки Рачко, поэтому мы и записали его в каратели. Черт, ноги гудят…
Пилипенко устроил свои ступни поудобнее на каминном экране и ровным голосом начал свой рассказ.
* * *Ничего случайного во всей этой истории не было, зато с избытком хватало импровизации – вот почему не сработала типовая логика расследования. Некоторые вопросы не вписывались в теорию следствия, но дело, тем не менее, все равно было закрыто.
Куравлев утверждал, что книжку им бросили в почтовый ящик, и он сам взял ее. Но на глянцевой поверхности книжки нет отпечатков Куравлева. Только пальцы работников типографии и какого-то неизвестного. Как выяснилось потом – это отпечатки Рачко. Почему Куравлев лгал, что книжку бросили в почтовый ящик, что он ее взял своими руками? Почему лгала Анна, что книжку бросила она?
Вечер первого убийства. Куравлев признается Быкову в том, что жена изменяет ему с газовщиком Рачко. Быкова потрясают эти слова, ведь он знает, что и его жена неверна ему, и что ее любовник – тот же вездесущий газовщик.
У пьяного Быкова возникает план. Рачко, будучи разносчиком секты, принес ему брошюру «Сердце грешницы». Быков еще не брал ее в руки, книжка так и лежит на столе в сарае, рядом с газовым баллоном.
Быков опаивает Куравлева, идет к нему домой и убивает его жену. Он использует перчатки и вкладывает брошюру в руку жертвы. Его расчет: докопаются до любовника, проверят его, найдут отпечатки. Посадят любовника, и тем самым освободят и его собственную семью. Уже уходя, он замечает на подоконнике в кухне точно такую же книжку. Он берет ее с собой, думает выбросить, но потом все же приносит домой и прячет. Почему он не выбросил ее? Вероятно, думал, что брошюра с отпечатками Куравлева ему еще пригодится, если первый трюк не удастся. Ведь таким образом на Куравлева можно было бы свалить еще одно убийство…
Быков в отчаянье: его план действительно не сработал. Куравлев не сообщил милиции, что у его жены был любовник, никто не подозревал Рачко. Так и появился на свет маньяк-каратель.
Проходят месяц, милиция ищет Карателя, которого на самом деле нет. Однажды Быков приходит домой со службы раньше и застает жену с любовником. Самого Рачко он убивает действительно случайно: сильный удар, падение, смерть. Но дальше – снова импровизация: Быков убивает свою жену уже опробованным способом маньяка-карателя, а в руку жертвы вкладывает одну из брошюр, которые носил с собой Рачко. Таким образом, получается, что Рачко – и есть маньяк-каратель, он убил обеих женщин, а народный герой Быков обезвредил его.
Анна Квятковская действительно солгала в тот вечер: она не была в штаб-квартире секты, а сидела дома и видела сверху, со своей веранды, как Быков расправился с любовниками.
Когда Анну допрашивали о Куравлеве, она все рассказала честно. Во время убийства его жены Куравлев был в доме Быкова и не выходил. Но выходил Быков. Анна тогда заподозрила его, но никому ничего не сказала.
Теперь Анна шантажирует Быкова, вымогает у него деньги или требует что-то еще. Быков убивает Анну, опять в стиле маньяка, а в ее руку вкладывает брошюру номер один – с отпечатками пальцев Куравлева.
И вот, сегодня, на сороковой день после гибели Нины, Куравлев и Быков отправляются на кладбище. И Быков убивает Куравлева, инсценировав автомобильную катастрофу.
Пока следователь рассказывал, Жаров ни разу не перебил его. Пилипенко замолчал, уставившись в искусственное пламя.
– Зачем же Быков убил Куравлева? – спросил Жаров.
– Быков убил Куравлева, потому что тот все знал, – ответил Пилипенко.
– Да, но откуда он все узнал?
– На этот вопрос, думаю, даст ответ сам Быков. Или… – Пилипенко вдруг замолчал.
– Что – или? – с волнением спросил Жаров.
– Время покажет.
В этот момент мобильный следователя зазвонил: машина с задержанным только что прибыла из Симферополя.
* * *До Морской они дошли быстрым шагом, почти не разговаривая по пути.
Едва переступив порог кабинета, Жаров замер от неожиданности. На стуле, посредине помещения, устроив руки в наручниках между колен, сидел вовсе не Быков.
– Что ж, это даже лучше, – произнес Пилипенко, явно взбодрившись.
Куравлев поднял голову.
– Так вот оно что! – сказал Пилипенко. – Ты просто переклеил на паспорт Быкова свою фотографию. Догадался, что в розыск объявили тебя, а не его. По крайней мере, теперь-то ты точно расскажешь, зачем тогда замерял время.
Куравлев помолчал, затем нехотя начал:
– Во всем виноват вот он, – сцепленными руками задержанный показал на Жарова.
Жаров изумился, но промолчал.
– Если бы мы тогда не встретились, в пивной, то я бы и не сидел здесь. Он рассказал мне какую-то историю про пионерский лагерь. В тот момент я понял, кто и как убил мою жену.
– Вот почему ты тогда вдруг ушел, ни с того, ни с сего, – проговорил Жаров.
– Мне надо было подумать. И я сразу протрезвел. Ты рассказал, как у детей сбывались сны. Я понял, что эти сны просто разыгрывались, а причины и следствия менялись местами. Вспомнил, что я рассказал сон моей жены Быкову, в вечер убийства. Вспомнил, что Быков ходил в магазин за вином, когда кончилось, и его почему-то долго не было. Я тогда подумал, что он просто заболтался с продавщицами. И я знал точное время, сколько его не было…
– Как ты умудрился узнать время, ты ж был изрядно выпивши? – сказал Пилипенко.
– В квартире работал телевизор. Быков вышел в одной рекламной паузе и вернулся в другой. На моем мобильнике есть секундомер. Вечером, после работы, я промерил время. Понял, что за пятнадцать минут он вполне мог дойти до моего дома, убить Нину и вернуться. А по пути зайти в магазин. От дома Быкова до моего четыре минуты быстрой ходьбы. До магазина – крюк в три минуты. Моя жена хорошо знала Быкова и не удивилась, когда он вдруг пришел.
– А ты, стало быть, выяснил, что Быков убийца, провел собственное расследование, – сказал Пилипенко. – Прокурор, судья и палач в одном лице.
– Смертная казнь отменена, – твердо сказал Куравлев. – А такой, как он, не должен жить.
Пилипенко и Жаров переглянулись. Следователю явно не хотелось затевать с Куравлевым правовую дискуссию.
– Вот и со снами все прояснилось, – сказал Пилипенко, когда преступника увели. – Нина Куравлева рассказала свой сон мужу, тот рассказал его Быкову. Быков и притворил этот сон в жизнь. Затем, когда он убил свою жену, я спросил его: почему он пришел с работы раньше? Быков тогда смутился, не знал что ответить. Ведь он специально выслеживал любовников. Скажи он об этом, и мы сразу бы заподозрили его. И он нашел выход – рассказал о сне, который якобы видела его жена.
– К тому же, я тогда при нем упомянул имя Куравлева, что и подсказало ему решение, – сказал Жаров. – Этим он объяснил и то, почему пришел раньше, и то, что растерялся, когда ты застал его врасплох своим вопросом.
– Третий сон, Квятковской Анны, был создан по тому же методу, что и в нашем лагере, – сказал Пилипенко. – Два таинственных сна нам уже подбросили. Третий Быков просто впечатал в файл дневника Анны. Так и появился маньяк-мертвец.
* * *Они вышли во двор. Прямо перед дверью управления распустила свои ветви огромная цветущая катальпа. Оба посмотрели на сиреневые свечи соцветий, жарко горящие в лучах утреннего солнца, и подумали об одном и том же.
Ознакомительная версия.
