В это время из столовой появился Вульф. Остановившись в дверях, он изучающе посмотрел на меня. Я встретил его взгляд с гордым видом.
– Пойду помоюсь, пока вы кончаете есть.
– Я уже кончил, – мрачно откликнулся он. – А ты ел?
– Да, от голода я не умираю.
– Тогда начнем.
Мы прошли в кабинет, располагавшийся напротив столовой, и он уселся в свое огромное кресло. Паркер опустился в красное кожаное. Я подошел к столу и сказал не агрессивно, но достаточно многозначительно:
– Лучше всего нам начать с конца: когда я должен проститься с вами и могу ли взять с собой револьвер? Я не…
– Заткнись! – рявкнул Вульф.
– Зачем вы меня тогда вытаскивали из-за решетки? Лучше уж я сразу отправлюсь обратно и…
– Сядь!
Я сел.
– Я считаю, что ты абсолютно невиновен. Может, тебя можно обвинить в некоторой неосмотрительности, и то на нее были свои причины. – Он взял со стола листок бумаги. – Вчера пришло письмо от миссис Баумгартен. Она просит меня заняться ее племянником, который работает в ее компании. Я бы хотел ответить. Возьми свою записную книжку.
Он говорил решительным тоном, не позволявшим не только вступить в полемику, но даже задать вопрос. Я взял записную книжку и ручку.
– Дорогая миссис Баумгартен, – начал он с такой уверенностью, как будто письмо уже было написано у него в голове. – Благодарю вас за ваше письмо от тринадцатого числа, в котором вы просите о проведении расследования. Абзац. Сожалею о том, что не смогу вам помочь. Вынужден отказаться от вашего предложения в связи с получением уведомления от Центрального бюро расследований Нью-Йорка о закрытии моего частного сыскного агентства и лишении меня лицензии. Искренне ваш.
Паркер что-то воскликнул, но его проигнорировали. Я застыл, но должен признаться, что в той буре чувств, которая охватила меня, присутствовало и вновь вспыхнувшее сожаление о том, что мне не удалось присутствовать при беседе Вульфа с Кремером.
– Сейчас же отпечатай и пошли Фритца отправить. Если с какими-нибудь предложениями будут звонить по телефону, всем отказывать, называя причину. Все разговоры записывать на магнитофон.
– Называя причину, указанную в письме?
– Да.
Я подвинул к себе машинку, вставил два экземпляра и начал печатать. Мне надо было сосредоточиться. О таком повороте дела Кремер не смел и мечтать. Паркер о чем-то спрашивал, Вульф что-то кряхтел ему в ответ. Я закончил письмо, напечатал адрес на конверте, и Вульф подписал его. Я вышел на кухню, попросил Фритца отнести письмо на Восьмую авеню и вернулся в кабинет.
– Так, – произнес Вульф. – Ну, а теперь все с самого начала. Вперед.
Обычно перед тем, как рассказать Вульфу о каком-нибудь деле, каким бы сложным и запутанным оно ни было, я просто погружаюсь в атмосферу происшедшего и благодаря долгому и усердному тренингу без усилий вспоминаю все подробности и детали. Но на этот раз, после столь сильного потрясения, мне нелегко было начать, к тому же требовалось не только вспомнить все, что говорили дословно, но и всю последовательность действий и перемещений участников дела. Только дойдя до момента, когда я открыл окно, я почувствовал прежнюю легкость. Вульф слушал, как всегда не перебивая.
Мой рассказ занял полтора часа, потом последовали вопросы, но их было не очень много. Обычно я оцениваю качество своего рассказа по количеству заданных вопросов. Если судить по этой шкале, мой нынешний заслуживал высшего балла. Вульф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Конечно, это мог сделать любой из них, но я думаю, что это – Ковен, – начал Паркер. – Иначе зачем ему все это вранье? Он ведь понимал, что и вы, и Гудвин можете опровергнуть его. – Паркер хихикнул: – Я знаю вашу манеру информировать своего адвоката только о том, что вы считаете необходимым…
– Чушь. – Вульф открыл глаза. – Очень запутанно, Арчи. Ты уже думал над этим?
– Попробовал. Тут чем больше думаешь, тем больше запутываешься.
– Да. Боюсь, что тебе придется все это напечатать. Завтра к одиннадцати?
– Успею. Сначала только приму ванну. А вообще-то к чему все это? Что мы будем с этим делать без лицензии? Или ее действие приостановлено временно?
Он как будто не расслышал.
– Черт побери, что это за запах?
– Дезинфекция. На случай побега, чтобы ищейки могли взять след. – Я поднялся. – Пойду отмываться.
– Нет. – Он посмотрел на настенные часы – они показывали три сорок пять, оставалось еще пятнадцать минут до того времени, когда он обычно поднимался в оранжерею. – Еще одно дело. Я так понимаю, комиксы с Дэзл Дэном публикует «Газетт»?
– Да, сэр.
– Ежедневная и воскресная?
– Да, сэр.
– Мне нужны подшивки за последние три года. Сможешь достать?
– Постараюсь.
– Давай.
– Сейчас?
– Естественно. Хотя подожди – к черту! Сначала инструкции мистеру Паркеру и еще одно поручение тебе. Отошли мистеру Ковену счет на пятьсот долларов за установление местонахождения его револьвера. Он должен получить его сегодня же.
– Дополнительную плату за непредвиденные трудности не включать?
– Нет. Чистых пятьсот долларов. – Вульф повернулся к адвокату: – Мистер Паркер, сколько времени вам потребуется, чтобы возбудить дело о нанесении ущерба и вызвать ответчика повесткой в суд?
– Это как посмотреть, – задумчиво произнес Паркер. Если не встретятся непредсказуемые препятствия и ответчик будет находиться в пределах досягаемости, то это вопрос нескольких часов.
– Завтра к полудню?
– Да, вполне реально.
– Тогда займитесь, пожалуйста. Мистер Ковен, прибегнув к клевете, лишил меня возможности зарабатывать средства на существование. Я требую возмещения ущерба в размере одного миллиона долларов.
– М-м-м-м, – нахмурился Паркер.
– Я хочу извиниться перед вами за свои поспешные выводы, – сказал я. – Я почему-то решил, что вы это всерьез с Кремером. Но раз это специально, я просто болван.
Вульф промычал что-то нечленораздельное.
– В таких делах, – начал Паркер, – лучше всего было бы послать запрос о компенсации, это можно сделать через адвоката.
– Мне наплевать, как будет лучше. Главное, чтобы это было быстро.
– Тогда начинаем действовать. – Паркер никогда не болтал языком, именно поэтому Вульф имел с ним дело. Однако, если мне будет позволено высказать свое мнение: сумма не кажется вам слишком кругленькой? Вы хотите целый миллион?
– Самая обыкновенная сумма. Мои годовой доход, по самым скромным подсчетам, – сто тысяч. За десять лет набегает миллион. Когда лицензия на сыскное бюро теряется при таких обстоятельствах, восстановить ее практически нереально.
– Хорошо. Миллион. Но мне нужен весь фактические материал для формулировки жалобы.
– Вы его уже имеете. Арчи нам все рассказал. Вам этого мало?
– Нет. Вполне достаточно. – Паркер встал. – Тут будет единственная проблема с оповещением ответчика. Дом наверняка нашпигован полицией, и я сомневаюсь, что они кого-нибудь пропустят.
– Арчи пришлет к вам Сола Пензера. Пензер может пробраться куда угодно и сделает все, что надо. – Вульф категорически махнул рукой. – Мне надо, чтобы это дошло до Ковена. Я хочу заполучить его сюда. Я сегодня уже пять раз пытался дозвониться до него, и все безрезультатно. Если и это не выманит его из норы, я придумаю что-нибудь еще.
– Он поручит дело своему адвокату.
– Тогда придет его адвокат, и, если он не законченный придурок, я заставлю его прислать сюда своего клиента.
Паркер не мешкая вышел, а я сел за машинку, чтобы отпечатать счет на полтыщи, хотя теперь, в свете всего услышанного, это выглядело простым переводом бумаги.
К полуночи наш офис представлял собой еще то зрелище. У нас часто бывали бардаки, как-то несколько дней на полу лежал труп задушенной Цинтии Браун с вывалившимся языком, но на этот раз это было нечто новенькое. Весь дом был завален Дэзл Дэнами, как цветными, так и черно-белыми. В связи с недостатком рабочей силы и моей прикованностью к машинке, пришлось привлечь к делу Фритца и Теодора. Они вырывали страницы и раскладывали их для Вульфа в хронологическом порядке. С его разрешения я подкупил Лона Коэна из «Газетт», пообещав ему исключительные права на публикацию материалов по нашему делу, в благодарность за что он предоставил полную подшивку Дэзл Дэна за прошедшие три года. Естественно, он настоял на некоторых подробностях.
– Ничего особенного, – сообщил я ему по телефону. – Просто Неро Вульф оставляет свою сыскную практику в связи с тем, что инспектор Кремер лишил его лицензии.
– Это что, шутка? – поинтересовался Лон.
– Это не шутка, а суровая правда.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что ты можешь опубликовать это сообщение, использовав исключительные права, предоставленные нами твоей «Газетт». Не думаю, что Кремер поставил об этом в известность прессу.
