Он зашагал к углу, возле которого стояла его машина, отпер дверцу и сел на переднее сиденье.
Мейсон улыбнулся Элен, желая подбодрить девушку.
— Ну что ж, пошли!
Они двинулись по гулкой мостовой к обшарпанной двери отеля. Мейсон открыл дверь, пропуская вперед своих спутниц.
Вестибюль имел футов двадцать в ширину, а в самом конце его была стойка в форме подковы и перегородка, за которой находился телефон с коммутатором. Скучающий портье был занят чтением очередного триллера. Наискосок от конторки находились два автоматических лифта. В вестибюле вдоль стены стояло полтора — два десятка стульев. На стульях в самых непринужденных позах развалились шестеро типов сомнительного вида, которые подняли головы и посмотрели сначала мимоходом, а потом с нескрываемым любопытством на двух изящных молодых женщин, сопровождаемых высоким, представительным господином.
Даже портье за конторкой отложил книжку и соблаговолил обратить на них внимание.
Подойдя к стойке, Мейсон обратился к портье:
— У вас проживает Генри Лич?
— Да.
— Давно?
— С год.
— Вот как? Какой номер он занимает?
— Триста восемнадцатый.
— Будьте любезны, позвоните ему.
Портье, по всей видимости исполняющий обязанности телефониста, подошел к коммутатору и вставил соответствующий штепсель в гнездо. Он нажал кнопку несколько раз, прижимая левой рукой наушник к уху и разглядывая Деллу Стрит и Элен Кендал с интересом, который он и не пытался скрыть.
— Очень сожалею, но его в номере нет.
Мейсон взглянул на часы.
— Он должен был встретиться со мной здесь в это время.
Портье принялся объяснять:
— Я так и думал, что его нет. Часа два или три назад к нему приходил человек. Лича не было. И я не видел, чтобы он возвращался. Я… — Он замолчал, потому что к конторке подошел посыльный.
— У меня письмо для портье отеля «Касл-Гейт», — объявил он.
Портье расписался в получении, развернул лист бумаги и, прочитав написанное, взглянул на адвоката:
— Вы, случайно, не мистер Перри Мейсон?
— Совершенно верно.
— Так вот. Лич и правда должен был с вами встретиться. Письмо на самом деле для вас, только адресовано мне.
Портье протянул Мейсону листок, на котором было аккуратно напечатано:
«Портье в отеле „Касл-Гейт“. Ко мне вечером придет джентльмен. Это Перри Мейсон, адвокат. Пожалуйста, скажите ему, что я не смогу быть, как мы договорились, но он должен немедленно приехать в указанное место. Обстоятельства заставили меня изменить планы. Так уж не повезло. Попросите его, пожалуйста, проехать до водного резервуара у вершины дороги к Голливуду, руководствуясь приложенным планом. Еще раз прошу извинить за отсутствие. Ничего нельзя было сделать.
Генри Лич».
Подпись тоже была напечатана на машинке, а не сделана от руки. Приложенная к посланию карта представляла собой автомобильную карту Голливуда и его окрестностей. На ней чернилами была нарисована линия, тянувшаяся вдоль Голливудского бульвара. У Ивар-стрит она поворачивала направо и оттуда уже зигзагами продолжалась до кружка, возле которого значилось: «водоем».
Портье сказал:
— Мне показалось, что он вышел пару часов назад, и я не видел, чтобы он вернулся.
Мейсон внимательно изучил письмо, затем быстро сложил его вместе с планом и засунул в карман пальто.
— Поехали, — скомандовал он.
Свет фар мчавшихся одна за другой машин зигзагами прорезал темноту, попеременно выхватывая из нее отдельные участки береговой линии или темные громады каньонов. Дорога, петляя, уходила все выше в горы. Первыми ехали Мейсон с Деллой Стрит, за ними Джеральд Шор с племянницей.
Тебе не показалось странным это письмо с инструкциями, — спросил Мейсон, крепко держа обеими руками руль и напряженно следя за поворотами дороги.
Делла Стрит, переводя глаза с карты на дорогу впереди, задумчиво произнесла:
— Странно, но оно показалось мне удивительно знакомым, словно я знаю человека, который его написал. Может, это из-за манеры письма?
Мейсон рассмеялся:
— Если прочитать письмо вслух подходящим голосом, то, несомненно, ты поняла бы, в чем тут дело.
— Не понимаю.
— Попробуй, улыбаясь и кланяясь, прочитать фразу за фразой монотонно, без всякого выражения. Посмотришь, что у тебя получится.
Делла Стрит с любопытством развернула послание и принялась читать его вслух. В конце четвертой строки она радостно воскликнула:
— Великий Боже, точно так написал бы японец!
— Если бы ты задалась целью сочинить типично японское письмо, у тебя не получилось бы лучше. Обрати внимание на то, что подпись тоже напечатана на машинке, да и письмо адресовано просто портье отеля «Касл-Гейт». Лич живет там около года. Он почти наверняка знает его по имени и соответственно адресовал бы письма.
— Так вы не думаете, что мы обнаружим там Лича? Вы считаете, что мы ищем ветра в поле?
— Не знаю. Просто мне сразу бросилась в глаза эта особая манера письма, ну, и я заинтересовался, обратила ли и ты на это внимание.
— Сразу — нет, но, думаю, если бы письмо читали вслух, то заметила бы. Теперь, когда вы обратили на это внимание, все совершенно очевидно.
Мейсон включил вторую скорость и нажал педаль тормоза. Некоторое время слышался только визг покрышек на поворотах; руки Мейсона крепко вцепились в руль. Но вот наконец начался ровный участок. С обеих сторон к дороге подступали величавые горы, над которыми ярко сияли звезды. Внизу позади осталось огромное пространство, усеянное мерцающими огнями: Лос-Анджелес, Голливуд и пригороды. Желтоватые крапинки уличных фонарей терялись в каскадах разноцветной неоновой рекламы. На фоне этого моря света горные кряжи казались особенно темными и неподвижными.
Мейсон снова включил третью скорость, отпустил тормоз, и мощный мотор великолепной машины негромко замурлыкал. Через открытые окна салон наполняла тишина, нарушаемая лишь шуршанием шин по гальке и уханьем сов.
Через минуту в ветровом стекле и зеркальце заднего вида мелькнули огни машины Джеральда Шора, почти ослепившие Мейсона, так что адвокат не сразу заметил стоявшую у обочины машину с непогашенными огнями. Чуть не врезавшись в нее, он круто взял вправо. В нескольких ярдах впереди дорога резко поворачивала, а темная кайма эвкалиптов обозначала границы водохранилища.
— Прибыли, — констатировала Делла.
Мейсон поставил машину на краю дороги. Джеральд Шор подъехал сразу же за ним. Они одновременно выключили моторы и передние огни. Почти сразу их обволокла тишина. Пот днищем машины Мейсона четырежды щелкнул остывающий мотор, и эти щелчки в окружающей их тишине прозвучали как взрывы. Звук шагов Джеральда Шора тоже показался необычайно громким.
Понизив голос, чтобы не нарушать спокойствие природа, Джеральд Шор заговорил:
— Там, сзади, по-видимому, стоит машина, но я в ней никого не заметил.
— Не очень-то похоже на вечеринку, — в смехе Деллы Стрит чувствовалась растерянность. — Вы уверены, что речь шла о вечере вторника?
Заговорила Элен Кендал, голос ее был напряженным, взволнованным:
— Нет. В той машине за рулем сидит человек. Он не шевелился, просто сидел и ждал.
— У кого-нибудь найдется фонарик? — спросил Шор. — Как-то мне не нравится вся эта история. Не могу представить, для чего брату потребовалось затащить нас сюда, чтобы просто встретиться с ним?
Мейсон открыл отделение для перчаток в машине, достал оттуда фонарик на трех батарейках и коротко сказал:
— Пошли.
Держась поближе друг к другу, они двинулись обратно по дороге, подсвечивая себе путь фонариком. Наконец они добрались до машины у обочины. В ней было темно и тихо; никаких признаков жизни.
Мейсон резко поднял фонарь, так что свет упал на ветровое стекло. Элен Кендал, не сдержавшись, испуганно вскрикнула.
Человек сидел в неудобной позе, навалившись на руль и обхватив его правой рукой. Голова склонилась набок. С левого виска стекала зловещая красная струйка, у скулы разделяясь на две и резко контрастируя с мертвенной бледностью лица.
Мейсон навел луч фонарика, стараясь как следует разглядеть неподвижное тело.
— Полагаю, вы не можете опознать в нем Лича? — бросил он через плечо Джеральду Шору.
— Нет, я ведь его не знаю.
— Но это не ваш брат? — спросил Мейсон, подвигаясь так, чтобы получше осветить лицо человека в машине.
— Нет.
— Вы уверены?
— Да.
Мейсон задумался на мгновение, потом сказал:
— Лейтенант Трэгг из отдела расследования насильственных преступлений всегда обвиняет меня в том, что я нарушаю законы, передвигая трупы и уничтожая следы прежде, чем им займется полиция, осложняю расследование. На этот раз я хочу быть вне подозрений. Если мисс Кендал не боится остаться здесь, я попрошу вас вдвоем постеречь труп, пока мы с мисс Стрит доберемся до ближайшего телефона и известим о случившемся полицию.
