Это было все.
Никки бросила письма на серебряный поднос в коридоре, куда их обычно клала Шарлотт, и поспешила в кабинет, радуясь, что доставка почты все еще ограничивается одним разом в день. Однако в душе она чувствовала, что поступает подло и низко.
Вскоре ей предстояло почувствовать себя еще более подлой.
Дерк, всегда встающий поздно, еще был в постели, когда Никки закончила расшифровку вторничных библиотечных заметок и обнаружила, что ей нечего делать. Интересуясь, поднялась ли Марта, она вышла из кабинета. Шарлотт как раз пылесосила дорожку в коридоре.
— Миссис Лоренс? Она только что встала. — Горничная указала наконечником шланга в сторону кухни.
Кучка писем на подносе уменьшилась. Никки с шумом ворвалась в кухню. Марта вскрикнула и повернулась.
— Никки! — Она попыталась засмеяться. — Ты меня напугала. — Марта стояла у стола с письмом в руке. Невскрытые конверты лежали на столе. — Я… я подумала, что это Дерк.
Ее щеки снова порозовели.
— Господи, неужели он так на тебя действует? — весело сказала Никки. На самом деле она не ощущала никакого веселья. Марта в одиночестве читала письма. Почему она так испугалась, когда ее прервали? Ведь это были всего лишь деловые письма. А может, нет? — Пожалуй, — продолжила Никки, — я выпью чашку кофе.
Подойдя к электроплите, она увидела, как Марта сунула лежавшие на столе конверты и письмо, которое читала, в карман халата. Ее движения были быстрыми и неуверенными.
— Лучше я займу ванную, пока ее не монополизировал Дерк, — сказала Марта с нервным смешком. — А то, когда он там застревает… — Она выбежала в коридор, и окончание фразы утонуло в реве пылесоса Шарлотт.
На полу под столом осталось письмо, выпавшее из кармана Марты.
Затаив дыхание, Никки подняла его.
Это не было деловым письмом. На белом листе виднелась всего одна строка, отпечатанная на машинке с красной лентой.
«Четверг, 4 часа дня, A».
Не было никаких указаний на то, что означают эти слова или кто их отпечатал.
Оборотная сторона листа была пустой.
При звуках голоса Марты в коридоре Никки бросила письмо под стол и подбежала к шкафу с посудой. Когда дверь открылась, она вынимала чашку и блюдце.
Марта снова выглядела крайне испуганной. Она дико озиралась по сторонам.
— Никки, ты, случайно, не видела письмо? Должно быть, я его уронила…
— Письмо? — переспросила Никки, изо всех сил стараясь говорить обычным тоном. — Нет, Map. — Она подошла к плите и сняла кофейник.
— Вот оно! — Облегчение, звучащее в голосе Марты, было слишком тяжким испытанием. Никки с трудом сдерживалась, чтобы не обернуться. — Упало под стол. Это… это счет, о котором я не хотела говорить Дерку. Ты же знаешь, как он себя ведет, когда я покупаю что-нибудь дорогое на мои же собственные деньги.
Никки пробормотала что-то сочувствующее.
Марта вышла.
* * *
Никки позвонила Эллери из телефонной будки в вестибюле.
— В чем дело, Никки? — спросил Эллери. — Почему вы плачете?
— Если бы вы только видели ее, Эллери! Испуганная, лгущая… Жалкое существо, совсем не похоже на Марту. А мне приходится за ней шпионить и тоже лгать ей!..
— Вы делаете это, чтобы помочь Марте, а не чтобы повредить ей. Расскажите, что произошло.
Никки повиновалась.
— Вы не видели конверт?
— Должна была видеть, когда просматривала почту в лифте. Но я не знаю, в каком из конвертов было это письмо.
— Скверно. Ведь на конверте могли быть…
— Погодите! — прервала Никки.
— Да? — с надеждой вскинулся Эллери.
— Записка на листе бумаги была отпечатана на красной половине черно-красной ленты. Теперь я припоминаю, что на одном из конвертов имя и адрес Марты были также напечатаны красным шрифтом.
— Красный шрифт на конверте? — озадаченно переспросил Эллери. — Вы, случайно, не запомнили название фирмы в верхнем левом углу?
— Думаю, это была компания по кондиционированию воздуха, но я не помню название.
— Компания по кондиционированию воздуха… Недурная уловка. При взгляде на подобный конверт всегда думаешь, что в нем рекламные проспекты. Так что если бы Дерк взял почту первым…
— Эллери, я должна вернуться наверх. Возможно, Дерк уже встал.
— Вы сказали, Никки, что это произошло в кухне?
— Да.
— Припоминаю, что там возле ниши стояла мусорная корзина. Она на месте?
— Да.
— Марта могла выбросить в нее конверт, если у нее нет причин о нем беспокоиться. Вы заглядывали в корзину?
— Я вообще не искала конверт.
— Естественно, — вздохнул Эллери. — Не мешало бы поискать, Никки. Мне бы очень хотелось его обследовать.
— Хорошо. — Никки повесила трубку.
В полдень Никки принесла ему конверт.
— У нас кончилась копирка, поэтому я сказала Дерку, что ленч съем на улице. Придется взять такси назад, иначе они могут что-то заподозрить. Конверт действительно оказался в мусорной корзине.
— Отлично!
Конверт с клапаном был размером около пяти на восемь дюймов. Клапан был заклеен полоской скотча. На лицевой стороне виднелись отпечатанные красными буквами слова «Миссис Дерк Лоренс» и адрес на Бикмен-Плейс. Надпись в верхнем левом углу гласила: «Компания Фрёма по кондиционированию воздуха. Пятая авеню, 547. Нью-Йорк». Всю левую сторону конверта украшало карикатурное изображение измученного жарой семейства с надписью: «К чему летом жить в турецкой бане?»
— Рекламная кампания проходит по всему городу, — сказал Эллери, вертя в руках конверт. — Папа на прошлой неделе получил такой же конверт с проспектом нового кондиционера Фрёма.
— А адрес был напечатан красными буквами?
— Черными. Трудная задачка, Никки.
— Что вы имеете в виду?
— В этом конверте было еще что-то, кроме листа бумаги, который читала Марта.
Никки посмотрела на конверт:
— Он выглядит так, будто в нем лежало что-то объемистое. — Пустой конверт не был плоским. Прямоугольные складки сзади и спереди придавали ему три измерения. — Может быть, проспект кондиционера, хотя как он мог засунуть письмо в деловой конверт фирмы…
— Проспект Фрёма был на одном несложенном листе. Он не смог бы создать такие складки, Никки. Здесь лежал предмет толщиной около трех восьмых дюйма.
— Книга?
— Буклет. Похоже на двадцатипятицентовую брошюру в бумажной обложке. Когда Марта читала записку, вы не заметили ничего подобного у нее в руке или на столе?
— Нет. Но она могла сунуть эту вещь в карман халата, когда вскрыла конверт. Халат с большими накладными карманами, в которых обычно полно всяких мелочей.
— Вы готовы продолжать совать нос в чужие дела, Никки?
Девушка посмотрела на него:
— Хотите, чтобы я поискала буклет?
— Это могло бы помочь.
— Хорошо, — кивнула Никки.
— Ищите брошюру размером около четырех дюймов на семь и толщиной около трех восьмых дюйма.
— Едва ли Марта оставила ее где-то сверху. Значит, мне придется шарить в ее сумочке, в ее бюро…
Эллери промолчал.
— Я бы хотела… — Никки оборвала фразу и спросила: — Вы в самом деле думаете, что у Марты… связь?
— Похоже на то, — ответил Эллери.
— «Четверг, 4 часа дня». Это завтра. — Никки стиснула руки в перчатках. — Почему она решилась на такой глупый риск? Неужели ей мало ревности Дерка? Почему она не может развестись с ним и делать все, что ей хочется? Хотела бы я добраться до этого «А», кем бы он ни был!
— «A»? — переспросил Эллери.
— Записка была подписана «А». Я ломала голову, пытаясь вспомнить какого-нибудь знакомого Марты, чье имя начинается на «А», но вспомнила только Алекса Конна и Артура Морвина. Алекс — гомосексуалист, а Арт Морвин уже сорок лет ставит пьесы на Бродвее, и сейчас ему не меньше семидесяти. Это не может быть кто-то из них.
— «A» не инициал имени, Никки.
— Разве?
— Подписи, как правило, ставятся под письмом на отдельной строчке. Конечно, в краткой записке автор мог поставить инициал на той же строке. Но тогда бы он после слова «дня» поставил точку. А вы сказали, там была запятая.
— Да.
— В таком случае «A» — часть сообщения, а не подпись. — Эллери пожал плечами. — Содержание это подтверждает. Речь, несомненно, идет о назначении свидания! В любом свидании есть два основных момента — время и место. Время — завтра, в четыре часа дня. Следовательно, «A», по всей вероятности, относится к месту.
— Слава богу, — сухо сказала Никки. — А я думала, вы усматриваете в этом символизм.
— Символизм?
— Алая буква «А» a la[14] Натаниэл Готорн. Просто не знаю, что и думать, Эллери. Так трудно представить Марту в роли Хестер Принн![15] Она не принадлежит к типу женщин, которые изменяют своим мужьям.
