— Возможно, оно уже здесь давно, — перебил я своего друга.
— Нет, оно до сих пор влажное и еще пахнет кофе. Дальше, крошечный кусочек зеленой материи, всего пара ниток, но по ним можно восстановить целое.
— А, так вот что вы положили в конверт! — воскликнул я.
— Да, хотя эти нитки могут оказаться от платья самой миссис Инглторп и в этом случае потеряют для нас интерес. Находка пятая — прошу вас… — и театральным жестом Пуаро указал на большое восковое пятно около письменного стола. — Вчера его еще не было, в противном случае служанка наверняка бы его удалила, прогладив горячим утюгом через промокательную бумагу. Однажды такая же история приключилась с моей лучшей шляпой. Я вам как-нибудь расскажу об этом.
— Видимо, пятно появилось минувшей ночью. Все были так взволнованы! А может быть, свечу уронила сама миссис Инглторп.
— Ночью у вас была с собой только одна свеча?
— Да, у Лоуренса Кавендиша, но он был совершенно невменяем. Бедняга что-то увидел на камине или рядом с ним и буквально оцепенел от этого.
— Очень интересно. — Пуаро внимательно осмотрел всю стену. — Любопытно, любопытно. Однако этот воск не от его свечи, ведь он белый, а свеча мсье Кавендиша была из розового воска. Взгляните, она до сих пор стоит на туалетном столике. Между тем в комнате вообще нет ни одного подсвечника: миссис Инглторп пользовалась лампой.
— Что же вы хотите сказать?
Вместо ответа Пуаро раздраженно пробормотал что-то насчет моих извилин.
— Ну а шестая находка — это, по-видимому, остатки какао?
— Нет, — задумчиво проговорил Пуаро. — Пока я ничего не хочу говорить о номере шесть.
Он еще раз оглядел комнату. «Думаю, здесь больше нет ничего интересного, хотя…» — Пуаро несколько мгновений пристально смотрел на тлеющие в камине угольки, затем медленно произнес: «Огонь еще горит… да, все уничтожено. Однако лучше проверить — вдруг что-то уцелело».
Он встал на четвереньки и начал с величайшей осторожностью выгребать из камина золу. Внезапно воскликнул: «Хастингс, пинцет!»
Я протянул своему другу пинцет, и он бережно вытащил из пепла наполовину обуглившийся клочок бумаги.
— Получите, друг мой! — и он протянул мне свою находку. — Что вы об этом думаете?
Я внимательно посмотрел на листок. Вот как он выглядел:
Но главное — бумага была необыкновенно плотная. Внезапно мне в голову пришла идея:
— Пуаро! Это же остаток завещания!
— Естественно!
Я изумленно взглянул на него.
— И вас это не удивляет?
— Нисколько. Я предвидел это.
Взяв у меня листок, Пуаро положил его в чемоданчик. У меня голова шла кругом: что означало это сожженное завещание?… Кто его уничтожил? Неизвестный, оставивший на полу восковое пятно? Да, это не вызывает сомнений. Но как он проник в комнату?… Ведь все двери были заперты изнутри.
— Что ж, пойдемте, друг мой, — сказал Пуаро, — я хотел бы задать несколько вопросов экономке. Э-э-э… Доркас. Так ее, кажется зовут.
Мы перешли в комнату Альфреда Инглторпа, где Пуаро задержался и внимательно все осмотрел. Затем он запер дверь в комнату миссис Инглторп, а когда мы вышли, запер также и дверь в коридор.
Я провел Пуаро в будуар и отправился на поиски Доркас. Возвратившись вместе с ней, я увидел, что будуар пуст.
— Пуаро! — закричал я. — Где вы?
— Я здесь, друг мой.
Он стоял на балконе и восхищенно смотрел вниз на прекрасные цветочные клумбы.
— Какая красота! Вы только взгляните, Хастингс, какая симметрия! Посмотрите на ту клумбу в форме полумесяца, или вот на эту, в виде ромба. А как аккуратно и с каким вкусом высажены цветы! Наверное, эти клумбы разбиты недавно.
— Да, кажется, вчера днем. Однако Доркас ждет вас, Пуаро. Идите сюда.
— Иду, друг мой, иду. Дайте мне только еще мгновение насладиться этим совершенством.
— Но время не терпит. К тому же здесь вас ждут дела поважнее.
— Как знать, как знать. Может быть, эти чудные бегонии представляют для нас не меньший интерес. Я пожал плечами: Пуаро вел себя подобным образом, спорить с ним было бесполезно.
— Вы не согласны? Напрасно, всякое бывает… Ладно, давайте поговорим с нашей славной Доркас.
Экономка слушала нас скрестив руки на груди, ее аккуратно уложенные седые волосы покрывала белоснежная шапочка, и весь облик Доркас являл собой образец идеальной служанки, которую уже редко найдешь в наши дни.
Поначалу в глазах Доркас была некоторая подозрительность, но очень скоро Пуаро сумел завоевать ее расположение. Пододвинув ей стул, мой друг сказал:
— Прошу вас, садитесь, мадемуазель.
— Благодарю вас, сэр.
— Если не ошибаюсь, вы служили у миссис Инглторп много лет?
— Десять лет, сэр.
— О, это немалый срок! Вы были к ней весьма привязаны, не так ли?
— Она была ко мне очень добра, сэр.
— Тогда, думаю, вы согласитесь ответить на несколько моих вопросов. Естественно, я задаю их с полного одобрения мистера Кавендиша.
— Да, сэр, конечно.
— Тогда начнем с того, что произошло вчера днем. Кажется, здесь был какой-то скандал?
— Да, сэр. Однако не знаю, есть ли у меня право… — Доркас запнулась.
— Милая Доркас, мне совершенно необходимо знать, что произошло, причем в мельчайших подробностях. И не думайте, что вы выдаете секреты вашей хозяйки: она мертва, и ничто уже не вернет ее к жизни. С другой стороны, если в этой смерти кто-то виновен, то наш долг привлечь преступника к суду. Но для этого мне надо знать все.
— И да поможет вам господь — торжественно добавила Доркас. — Хорошо. Не называя никого по имени, я скажу, что среди обитателей усадьбы есть человек, которого мы все ненавидим. Будь проклят тот день, когда он переступил порог нашего дома!
Пуаро выждал, пока негодование Доркас стихнет, и спокойно сказал:
— Но вернемся ко вчерашней ссоре, Доркас. С чего все началось?
— Видите ли, сэр, я совершенно случайно проходила в этот момент через холл…
— Во сколько это было?
— Точно не скажу, сэр, часа в четыре или чуть позже, во всяком случае, до чая было еще далеко. И вот, значит, я проходила через холл, как вдруг услыхала крики из-за двери. Я не собиралась, конечно, подслушивать, но как-то само собой получилось, что я задержалась. Дверь была закрыта, однако хозяйка говорила так громко, что я слышала каждое слово. Она крикнула: «Ты лгал, бессовестно лгал мне!» Я не разобрала, что ответил мистер Инглторп, он говорил гораздо тише хозяйки, но ее слова я слышала отчетливо: «Да как ты мог? Я отдала тебе свой дом, кормила тебя, одевала, всем, что у тебя есть, ты обязан только мне! И вот она, благодарность! Это же позор и бесчестье для всей семьи»! Я снова не расслышала, что он сказал, а хозяйка продолжала: «Меня не интересует, что ты скажешь. Все решено, и ничто, даже страх перед публичным скандалом, не остановит меня!» Мне показалось, что они подошли к двери, и я выбежала из холла.
— Вы уверены, что это был голос Инглторпа?
— Конечно, сэр, чей же еще?
— Ладно. Что было дальше?
— Позже я еще раз зашла в холл, но все было тихо. В пять часов я услышала звон колокольчика, и хозяйка попросила принести ей чай, только чай, без всякой еды. Миссис Инглторп была ужасно бледна. «Доркас, — сказала она, — у меня большие неприятности». «Мне больно это слышать, мадам», — ответила я. — «Надеюсь, после чашки хорошего чая вам станет получше». Она что-то держала в руке, я не разглядела, письмо это или просто листок бумаги. Но там было что-то написано, и хозяйка все время рассматривала его, словно не могла поверить собственным глазам. Позабыв, что я рядом, она прошептала: «Всего несколько слов, а перевернули всю мою жизнь». Затем она посмотрела на меня и добавила: «Доркас, никогда не доверяйте мужчинам, они не стоят этого». Я побежала за чаем, а когда вернулась, миссис Инглторп сказала, что после хорошего крепкого чая наверняка будет чувствовать себя получше. «Не знаю, что и делать, — добавила она. — Скандал между мужем и женой — это всегда позор. Может быть, попробовать все замять…» Она замолчала, потому что в этот момент в комнату вошла миссис Кавендиш.
— Хозяйка по-прежнему держала этот листок?
— Да, сэр.
— Как вы думаете, что она собиралась с ним делать?
— Право, не знаю, сэр. Возможно, она положила его в свою розовую папку.
— Что, она обычно хранила там важные бумаги?
— Да, каждое утро она спускалась к завтраку с этой папкой и вечером уносила ее с собой.
— Когда был потерян ключ от папки?
— Вчера, до обеда или сразу после. Хозяйка была очень расстроена и просила меня обязательно найти его.
— Но у нее же был дубликат?
— Да, сэр.
Доркас удивленно уставилась на Пуаро. Пуаро улыбнулся.
— Нечего удивляться, Доркас, это моя работа — знать то, чего не знают другие. Вы искали этот ключ? — и Пуаро достал из кармана ключ, который он вынул из замка розовой папки. Доркас была крайне поражена.
