его имя в репризы; а еще ходил слух, что даже маклеры на бирже остановили сделки в самом разгаре торгов, чтобы сочинить каламбур с именем Климо.
Было ясно, что Климо зарабатывал своим трудом немало: во‑первых, реклама наверняка обошлась ему в кругленькую сумму, а во‑вторых, он нанял особняк у самого Порчестер-хауса, на Бельвертон-террас, Парк-лейн, где, к неудовольствию своих благородных соседей, и намеревался принимать и консультировать клиентов. Его объявления вызвали ажиотаж, и с того самого дня от полудня и до двух часов тротуар на всю длину Бельвертон-террас был заставлен экипажами, в каждом из которых сидел очередной посетитель, желавший лично убедиться в способностях этого великого человека.
Таково было положение дел на Бельвертон-террас, Парк-лейн, накануне прибытия в Англию Саймона Карна. Если мне не изменяет память, в среду, третьего мая, граф Эмберли подъехал на вокзал Виктория, чтобы встретить Саймона, с которым он познакомился в Индии при весьма необычных обстоятельствах и чьим обаянием он и его семья были совершенно околдованы.
Прибыв на вокзал, его сиятельство вышел из своего экипажа и направился к платформе, куда должен был прибыть Континентальный экспресс. Он шел с беспечным видом и, казалось, был в высшей степени доволен собой и жизнью в целом, вряд ли подозревая о той ловушке, к которой спешил в блаженном неведении…
Будто приветствуя его приход, в конце перрона тотчас показался поезд. Граф встал в удобном месте, чтобы не пропустить своего приятеля, и стал терпеливо ждать его появления. Однако Саймон появился не сразу, и графу пришлось долго вглядываться в толпу пассажиров.
Впрочем, Карна нельзя было не заметить даже в самой густой толпе. Он выделялся как уродством фигуры, так и своеобразной красотой лица. Возможно, после долгого пребывания в Индии лондонское утро показалось ему холодным, поскольку на нем было длинное пальто на меху, а воротник он поднял, прикрывая уши, так что его тонкое лицо оказалось в подходящем обрамлении. Увидев лорда Эмберли, он устремился вперед, чтобы поприветствовать его.
— Вы так любезны, — говорил он, пожимая руку графу. — Такой чудесный день, и лорд Эмберли встречает меня! Что может быть лучше!
Пока он говорил, подошел один из его индийских слуг и поклонился на восточный манер. Саймон Карн дал ему какое-то поручение, и тот ответил на хиндустани [7], после чего Саймон снова повернулся к лорду Эмберли.
— Можете представить себе, как мне не терпится взглянуть на свое новое жилище, — сказал он. — Мой слуга говорит, что экипаж уже подан, и я надеюсь, что вы не откажетесь составить мне компанию и посмотреть, как я собираюсь устроиться.
— Буду очень рад, — сказал лорд Эмберли, которому очень хотелось увидеть все своими глазами.
Они вместе вышли на привокзальную площадь, где стоял закрытый экипаж, заложенный парой великолепных лошадей, а на козлах сидел Нур-Али в ослепительно-белых одеждах и в тюрбане с плюмажем и ожидал прихода господ. Граф отпустил свою карету, Джовур Сингх занял место рядом с первым слугой, и они выехали с привокзальной площади в сторону Гайд-парка.
— Полагаю, ее сиятельство в добром здравии, — вежливо осведомился Саймон, когда они поворачивали на Глостер-плейс.
— О да, разумеется, — ответил граф. — Она просила поздравить вас с приездом, а также передать, что надеется вас увидеть.
— Очень любезно с ее стороны, и я буду счастлив нанести ей визит, как только позволят обстоятельства, — отвечал Карн. — Прошу вас, передайте ей мою искреннюю благодарность за внимание к моей особе.
Пока они обменивались любезностями, экипаж их приблизился к большой афишной тумбе, на которой был вывешен плакат с именем того самого знаменитого сыщика Климо. Саймон наклонился, чтобы поближе рассмотреть его, а когда они проехали мимо, снова обратился к другу:
— Я повсюду здесь вижу это имя, да еще и такими огромными буквами. Ради бога, объясните, что это значит?
Его сиятельство рассмеялся:
— Вы задаете тот самый вопрос, который месяц назад был на устах у девяти из десяти лондонцев. И только недели две тому назад мы узнали, кто же такой этот Климо.
— Умоляю, скажите, кто это!
— Что ж, все оказалось очень просто. Он, вообразите себе, необыкновенно проницательный частный сыщик, сумевший раструбить о себе так, что половина Лондона стала его постоянными клиентами. Я с ним дела не имел, но один мой друг, лорд Орпингтон, стал жертвой невероятно дерзкого ограбления. После того как полиция потерпела неудачу, он обратился к Климо. Так что мы скоро увидим, на что этот Климо способен. Впрочем, я думаю, вы в ближайшее время узнаете о нем больше, чем любой из нас.
…плакат с именем того самого знаменитого сыщика Климо.
— Неужели! И почему же?
— По той простой причине, что он обосновался на Бельвертон-террас, номер один, по соседству с вами, и там принимает посетителей.
Саймон Карн поджал губы, как будто о чем-то раздумывая.
— Надеюсь, он не доставит мне неудобств, — проговорил он наконец. — Комиссионеры, которые подыскали мне дом, должны были сообщить об этом соседстве. Частные сыщики любого сорта — едва ли самые приятные соседи, в особенности для такого любителя покоя, как я.
Тем временем они уже приближались к цели. Когда их экипаж проехал Бельвертон-террас и остановился, лорд Эмберли указал на вереницу экипажей, выстроившуюся у дверей частного сыщика.
— Вот, полюбуйтесь, — сказал он. — Это все экипажи его клиентов, и, вероятно, еще вдвое больше их пришло пешком.
— Я непременно укажу на это комиссионеру, — сказал Карн, и на лице его промелькнула тень недовольства. — Полагаю, соседство с этим человеком — существенный недостаток дома.
Джовур Сингх сошел с козел и открыл господам дверь, а представительный Рам Гафур, дворецкий, спустился с крыльца и поклонился им с восточной почтительностью. Карн снисходительно поприветствовал слуг и, сопровождаемый графом, бывшим вице-королем Индии, вступил в свое новое обиталище.
— Полагаю, вы можете поздравить себя с тем, что в вашем распоряжении оказался Порчестер-хаус, самый завидный дом в Лондоне, — сказал граф минут через десять, после того как они осмотрели главные комнаты.
— Я очень рад, что вы так считаете, — ответил Саймон. — Надеюсь, ваше сиятельство, вы будете помнить, что я всегда рад вас видеть в этом доме.
— Вы очень добры, — с теплотой ответил ему лорд Эмберли. — Нам предстоят несколько месяцев приятного общения. А теперь мне пора. Может быть, завтра, если у вас не найдется лучшего занятия, вы доставите нам удовольствие и отужинаете у нас. Ваша слава уже распространилась повсюду, и мы пригласим нескольких приятных людей, в том числе моих брата и невестку, лорда и леди Гельпингтон, а также лорда