— Мы все тоже, — сухо сказал Маллет. — Надеюсь, миссис Хопкинсон, вы поможете нам, ответив на несколько простых вопросов.
— Разумеется! Все, что хотите! Но честно говоря, кроме того, что я увидела, когда дверь открыли, я практически ничего не знаю…
— Скажите, что конкретно вы делали во вторую половину дня той пятницы?
От неожиданности и прямоты вопроса миссис Хопкинсон едва не онемела.
— Во вторую половину той пятницы? — тяжело вздохнув, переспросила она. Точно даже не знаю. Наверное, то же, что всегда… Пообедала в столовой вместе с Джудит Кларк, затем вернулась в свой офис и работала там, как примерная девочка, вплоть до того времени, когда приносят чай.
— Значит, до тех пор, пока вы не пошли к подсобке, чтобы выяснить, что случилось с мисс Дэнвил, вы не покидали своего рабочего места?
— Нет… хотя постойте, не совсем так. Надо быть предельно точной, когда говоришь с полицией. Хорошо, сейчас попробую вспомнить… Когда засвистел чайник, я продолжала работать, а мисс Дэнвил вскочила, открыла дверь, прислушалась… знаете, она туговата на ухо, но на этот раз услышала сразу… и выбежала из комнаты. Я потом тоже вышла в коридор и направилась в… ну, думаю, вы сами догадываетесь куда.
— Вы имеете в виду женский туалет?
— Вот именно.
— Вход в этот туалет на противоположной стороне коридора и находится рядом с подсобкой? — спросил Джеллаби, внимательно глядя на план.
— Да. Так вот, я провела там какое-то время. Насколько мне было видно, в туалете больше никого не было. Когда я вышла, чайник, как ни странно, продолжал громко свистеть, поэтому я решила сходить посмотреть, в чем дело. Мне подумалось, что она вдруг занялась своими молитвами. Ей нередко приходило в голову делать подобные вещи в самый неподходящий момент… впадать в священный транс, когда никто этого не ожидал. Но дверь в подсобку была заперта, а тут как раз подошли мисс Браун и мистер Петигрю и…
— Что произошло после этого, мы знаем, — сказал Маллет, к глубочайшему разочарованию миссис Хопкинсон, которая чувствовала себя несправедливо обиженной за то, что ее прервали на самой захватывающей части повествования. — А теперь я хотел бы спросить вас о другом. Как вы считаете, у мисс Дэнвил могли быть враги среди работников управления?
— Если вы имеете в виду меня, — воинственно ощетинилась миссис Хопкинсон, — то скажу вам просто и прямо: я ее не любила и не собираюсь это скрывать. Более того, как раз накануне мы с ней сильно поссорились, однако это вовсе не означает, что после каждой ссоры я чем-нибудь протыкаю обидчика!
— На это пока еще никто даже не намекает, миссис Хопкинсон.
— Надеюсь, очень даже надеюсь, что нет, но мне и многим другим очень хотелось бы знать, на каком мы свете. Кроме того, я могу вам рассказать, чем была вызвана та ссора!
— Не стоит беспокоиться. Тем, что мисс Дэнвил подталкивала мистера Филипса к мисс Браун.
Из миссис Хопкинсон будто выпустили воздух.
Так вы знали об этом? — чуть не плача, простонала она.
— Да, знали, и думаю, непосредственной причиной ссоры послужило ваше сообщение мисс Дэнвил о том, что мистер Филипс якобы женатый человек с тремя детьми.
— Увы, это так. Сама из себя сделала полную идиотку! Не стоит спрашивать, откуда у меня появилась эта идея, но я была абсолютно уверена в том, что все обстоит именно так. А если мне в голову что-нибудь такое приходит, то выбить это оттуда невозможно. Я не могу видеть, как молоденькую девушку заманивают в ловушку. Не могу, и все тут… Когда мистер Петигрю сказал мне, что может доказать, что миссис Филипс действительно давно мертва, меня будто обухом ударили по голове. К тому же он меня запугал всякими судебными исками, ну и всем прочим. Но сейчас это уже не имеет значения, потому что я в тот же вечер увиделась сначала с мистером Филипсом и прямо сказала ему про свой поступок, про то, как я была не права, как искренне раскаиваюсь в этом, ну и так далее. Он, должна заметить, отнесся к этому весьма спокойно, совсем как настоящий джентльмен. — Миссис Хопкинсон чуть помолчала, а потом как бы в раздумье добавила: — Повел себя как джентльмен, хотя на самом деле таковым его не назовешь. Я до сих пор готова с кем угодно поспорить, что ему нужны только деньги мисс Браун. Но ведь после того, как я сама во всем призналась и попросила у него извинения, не может же он подавать на меня в суд за клевету?
— Давайте-ка лучше вернемся к мисс Дэнвил, — сухо предложил Маллет, когда красноречие миссис Хопкинсон иссякло.
— Мисс Дэнвил? Но что еще о ней можно сказать? По-моему, все уже сказано. Она была полной неумехой, вечно все делала не так, путалась под ногами у всех моих сотрудников, ставила отдел в неудобное положение… Кроме того, мне было просто невыносимо видеть, как она постоянно подстрекает мисс Браун выйти замуж за Филипса. Не то чтобы я слышала это собственными ушами, но ничуть не сомневаюсь, именно этим она и занималась. Что уж такого особенного она в нем нашла, до сих пор понять не могу. Если мисс Браун так понадобилось выйти замуж за пожилого человека, почему бы ей не заняться, скажем, мистером Петигрю? Знаете, если бы она захотела, он ничего не имел бы против, это невооруженным глазом видно. А что, пожалуй, это мысль, вы согласны? Предположим, мистер Петигрю убил мисс Дэнвил, потому что именно она мешала ему жениться на мисс Браун. Кажется, вы спрашивали о врагах, инспектор? Так вот, он и есть ее настоящий враг… или, во всяком случае, мог бы им быть!
Кончики длинных усов Маллета сердито подрагивали, но он даже не повысил голоса, когда сказал:
— Миссис Хопкинсон, однажды вы уже едва не навлекли на себя большие неприятности, выдвигая необоснованные обвинения. Настоятельно советую вам быть более осторожной в будущем.
— Ну ошиблась разок, подумаешь, — не моргнув глазом ответила миссис Хопкинсон. — Но сейчас-то это всего-навсего предположение, внезапно пришедшее мне в голову, только и всего. Клянусь вам, я никому не скажу ни слова, ни полслова. Что вас еще интересует, так как, с вашего позволения, у меня скоро обед?
— Только одно. Не хотите ли просветить нас относительно того, что здесь известно под названием «заговор»?
— Ах, «заговор»! Наш милый легкомысленный «заговор»! Вы же не думаете, что он имеет отношение к случившемуся? Это затевалось как всего-навсего невинное развлечение, идея которого зародилась, когда мы совершенно случайно узнали, что мистер Вуд пишет детективные романы. Но затем дело со страшной скоростью закрутилось, он увлеченно предлагал все новые и новые варианты, мистер Эдельман предлагал тоже, и так продолжалось до тех пор, пока моя бедная голова уже просто перестала понимать, что к чему. Я хотела сделать из этого только забавную игру, чтобы изобразить ее для всех на Рождество, однако другие ничего не хотели об этом и слышать, и со временем, честно говоря, меня все это начало несколько утомлять. Продолжать было, в общем-то, глупо. Хотя какой-то, извините, кайф мы, безусловно, получили — тайна, скрытая от других, разведка места действия, разработка различных вариантов того, как мисс Дэнвил должна убить старшего инспектора…
— Мисс Дэнвил, похоже, не испытывала особого, как вы сказали, кайфа, когда она узнала о ваших намерениях, — заметил Маллет.
— Ну, во всем этом виноват только мистер Рикеби. Паяц! Он не должен был распускать язык, только и всего. Зря мы его вообще посвятили в свои планы.
— Но если вы, как и хотели, сделали из этого не более чем невинную игру, то мисс Дэнвил рано или поздно узнала бы обо всем этом, — заметил инспектор.
— Да, конечно, но тогда все было бы иначе. Выглядело бы как розыгрыш. Конечно, она должна была все узнать. По словам мистера Эдельмана, ему очень интересно было бы посмотреть на ее реакцию. Что ж, он ее увидел. По полной программе, это уж точно!
— Вы только что упоминали о «тайной разведке места действия». Имелся в виду участок здания по соседству с подсобкой?
Миссис Хопкинсон согласно кивнула.
— Выглядит ужасно, но, увы, это так, — сказала она. — Обычно этим занимались я, мистер Эдельман и мистер Вуд. Кажется, один раз к нам присоединился мистер Рикеби, но он валял дурака с таким энтузиазмом, что нам пришлось его отстранить. Затем нас неожиданно застал за этим делом мистер Петигрю, заставив меня почувствовать себя совершенной дурой. Он всегда ловит меня, так сказать, на чем-нибудь не том…
— После того случая вы хоть раз делали это снова?
— Лично я — нет. Лавировать между Джудит, с одной стороны, и мистером Петигрю — с другой, было выше моих сил. Насчет других, честно говоря, не знаю. Кроме того, к тому времени мне самой вся эта затея начала казаться несколько неуместной и даже глуповатой.
— Глуповатой или нет, но в результате вашей бурной деятельности по меньшей мере несколько человек имели практическую возможность довольно точно знать, как и когда можно незамеченным проникнуть именно в этот сектор здания, — заметил Маллет.
