— Джордж, эй, Джордж, — раздался из верхнего окна голос жены.
— Да, дорогая. — Квинлен остановился.
— Ты будешь дома к обеду?
Этот простой вопрос вернул его к действительности.
— Еще не знаю, дорогая, я тебе позвоню.
— Хорошо, предупреди меня. — Женщина весело помахала мужу.
Помощник шерифа сел в машину. Его охватила новая тревога: чем все происходящее обернется для его жены, Марты. У мужчины всегда хватит решимости и настойчивости пережить любые невзгоды, но женщине такое не под силу. Будучи женой помощника шерифа, Марта имела устойчивое положение в местном обществе. Людям нравилась и она сама, и важный пост, который занимал ее муж.
Квинлен бережно положил проклятый обрывок бумаги между листками блокнота. Так он не сомнется.
И в этот момент его осенила спасительная мысль.
Смени он колесо на автомобиле Берил, это вряд ли поможет, машину когда-нибудь все равно опознают, но есть верный способ защитить девочку от последствий ее поступка.
Едва ли понимая серьезность того, что он собирался сделать, Квинлен выдрал из блокнота еще один листок бумаги. Его пальцы, двигаясь как бы сами собой, сформировали из нее новый треугольник, не такой широкий у основания, как настоящий, и немного более остроконечный. Теперь ему надо было лишь войти в кабинет окружного прокурора и отдать листок Мартину Волворту, и ни о какой связи его дочери с убийством в усадьбе Хигби никогда не узнают.
Помощник шерифа включил двигатель и поехал к зданию суда.
Секретарша окружного прокурора сидела за столом.
— Входите, вас ждут, — улыбнулась она. Квинлен вошел в кабинет. Пока он отсутствовал, Волворт пересел во вращающееся кресло окружного прокурора. Эдвард Лайонс, издатель «Роквильской газеты», расположился у другого конца стола, небрежно чертя что-то карандашом на сложенной газете.
В самом верху листа в виде заголовка стояли слова: «Небрежность шерифа может привести к тому, что убийца улизнет» — так заявил криминалист».
Между Волвортом и Бертрамом Гласкоу стоял и курил сигару улыбающийся Раш Медфорд. Он кивал с таким видом, словно не просто соглашался с тем, что говорил криминалист, но и заранее подтверждал свое согласие со всем, что этот человек собирался сказать.
Джон Фарнхем, выпрямившись в кресле по правую руку от Волворта, напряженно смотрел на него. Квинлен подумал, что Фарнхем, как всегда, не может полностью одобрить никого и ничто. Такого непримиримого вечного борца нельзя полностью удовлетворить или осчастливить. Когда-то этот человек был ковбоем, да и сейчас понемногу приторговывал лошадьми вдобавок к операциям с недвижимостью. При этом Квинлену не удавалось отбросить мысль о том, что, хотя Джон и был подчеркнуто честен в вопросах, связанных с недвижимостью, он, помощник шерифа, ни за что бы не посоветовал простакам вести с этим человеком дела, касающиеся лошадей. Джордж знал одну гнедую, которую Фарнхем продал Бекету пару месяцев назад. Квинлен, кстати, видел ее в усадьбе Хигби. Так вот, Фарнхем говорил, будто кобыле всего двенадцать, но помощник шерифа поставил бы свою месячную зарплату, что ей по крайней мере…
— Ты принес свою бумагу? — прервал его размышления Медфорд.
Квинлен открыл блокнот. Пальцы его лишь слегка дрожали, когда он достал треугольный клочок и вручил его окружному прокурору, который, в свою очередь, передал бумажку Волворту.
— Вот этот треугольничек? — спросил криминалист и, как показалось Квинлену, посмотрел на него пронзительно, испытующе.
Помощник прокурора кивнул.
Волворт поднял листок, перевернул его, чтобы осмотреть оборотную сторону, и обратился к Лайонсу:
— Это прекрасная иллюстрация к тому, о чем я только что говорил. Этот клочок повторяет очертания выемки в шине. Никаких пометок, которые могли бы облегчить идентификацию, на бумаге нет, вообще никаких! А между тем следовало сделать с отпечатка шины гипсовую отливку. Такая бумажная копия несовершенна сама по себе, но и на ней нет никаких пометок, а ведь шериф и его помощник должны были не сходя с места расписаться на обороте, чтобы исключить возможность ошибки или… или подмены. А теперь любая защита легко развеет эту улику по ветру, объявив, что кто угодно мог подложить другой клочок бумаги вместо настоящего и что мы держим в руках именно подмененный листок.
Гласкоу торопливо поддакнул:
— Верно сказано, Волворт. Наш шериф здесь сплоховал, но Квинлен в полном порядке. Мы ведь собираемся сделать его следующим шерифом, поэтому не хотим, чтобы его действия критиковали. Правда, Эд?
Лайонс, набрасывая что-то второпях карандашом, с многозначительным видом кивнул.
Волворт, презрительно скривив губы, взял из стаканчика на столе Медфорда ручку и протянул ее Квинлену.
— Подпишитесь вот здесь, на обороте этого клочка, чтобы вы могли опознать его перед судом.
Помощник шерифа склонился над столом. Он сильно нервничал, и вышедшие из-под дрожащего пера каракули являли собой кособокую пародию на его обычный почерк.
— Теперь, — продолжил Волворт, — нам надо напечатать тысячи точных копий этого клочка бумаги и раздать их по всем станциям обслуживания автомобилей в графстве. Оригинал же, мистер Медфорд, следует хранить там, где его не удастся подменить.
— Я вам больше не нужен? — не выдержал пытки Квинлен.
— Оставайся поблизости, Джордж, — по-дружески попросил его Гласкоу. — Как хорошо, что мистер Волворт так подробно анализирует преступление и указывает нам, где именно сплоховал старина Билл…
— Мне тут надо кое с кем повидаться, — стоял на своем Квинлен. — Очень хотелось бы остаться, но эта встреча очень важна.
— Тогда иди, — недовольно согласился Медфорд. — Но ни с кем не разговаривай об убийстве… и не дай Бог проболтаться о нашей беседе.
Помощник шерифа приостановился у конторки в «Палас-отеле».
— В какой комнате остановился Рой Джаспер? — спросил он.
— В 205-й, но сейчас его нет на месте. Он снял комнату, помылся и сразу же снова ушел.
— Вы его знаете? — поинтересовался Квинлен.
— Конечно, мы поговорили. Парень не спал всю ночь, ему нужно было принять ванну и побриться. Он сказал, что пытался хотя бы пару часов вздремнуть, но не смог… слишком о многом следовало подумать.
Квинлен позвонил домой прямо из холла отеля.
— Берил, — сказал он поднявшей трубку дочери, — мне надо поговорить с Роем.
— Да, папочка, понимаю.
— Его у нас нет?
— Нет, папочка.
— Если парень позвонит, узнай, где он, и дай мне знать. Если придет к нам, сразу же звони.
Ответ Берил был преисполнен чувства собственного достоинства.
— Если Рой позвонит или я его увижу, то скажу, что ты хочешь поговорить с ним как можно скорее, и попрошу позвонить тебе.
— Я не об этом просил, — рассердился Квинлен.
— Отец, ты ни в коем случае не должен сомневаться в Рое. Если я попрошу его позвонить тебе, он так и сделает.
Что-то в голосе дочери заставило Квинлена почувствовать себя странно беспомощным. Он не знал, как обращаться со своим повзрослевшим ребенком, не мог пригрозить ей, как пригрозил бы любому другому непокорному жителю города.
Помощник шерифа медленно положил трубку на рычаг.
Сенсационное сообщение украшало первую страницу «Роквильской газеты», вышедшей в пять часов вечера. Заголовки кричали: «Окружной прокурор Медфорд пригласил криминалиста-консультанта, чтобы раскрыть загадочное преступление».
Квинлен отметил, что Лайонс несколько изменил заголовок своего интервью с Волвортом. Сейчас он звучал так: «Небрежность облеченных властью должностных лиц открывает широкую лазейку преступникам», — говорит Волворт».
Слева на странице красовалась фотография треугольного клочка бумаги, переданного помощником шерифа криминалисту. Около нее крупными буквами было написано: «Такой след можно увидеть на шине автомобиля убийцы». Далее каждому читателю предлагалось вырезать из газеты картинку и искать машину, на правой передней шине которой имеется подобный дефект.
Квинлен прочитал статью, изучив все туманные обвинения. Видимая недоброжелательность тона повествования огорчила его.
Пятый раз за час он позвонил домой.
Берил мгновенно подняла трубку, из чего явствовало, что девушка не отходит от аппарата.
— От Роя что-нибудь слышно? — спросил отец. — Нет, папа.
— Дай мне знать, если он позвонит.
— Я передам ему, что ты хочешь с ним поговорить. Квинлен повесил трубку. Набор реплик, которым он обменивался с дочерью, не претерпел серьезных изменений за прошедший час.
Когда Билл Элдон открыл дверь офиса, он обнаружил там мечущегося Квинлена, яростно кусающего свою сигару.
— Привет, Джордж. Есть что-нибудь новое?
— Надеюсь, ты видел газеты. Шериф кивнул:
— Грязная пачкотня, правда?
— Но они вывалили эту грязь на обозрение всему городу.
