— Вот мы и пришли. Я использовал этот сарай в качестве гаража для трактора, но я нашел место, чтобы… Но… что же это такое?
В удивлении Баннок остановился перед бумагами, разбросанными по всему полу.
— Смотрите, какой беспорядок он учинил! — сказал он сердито.
Испуганно смотрела Виргиния на кучу бумаг.
Этот Смит, очевидно, ножом разрезал бечевки, которыми были связаны документы разной классификации, копался в них в надежде найти нужную бумагу, как попало бросал документы на пол, в результате чего образовалась куча диаметром около шести футов у основания и четырех футов высотой.
Глядя на изъеденные мышами копии документов, вспоминая, с каким вниманием и осторожностью она печатала их, Виргиния была готова расплакаться.
Джулиан Баннок гневно произнес:
— Черт возьми, хотел бы я сказать этому Смиту пару крепких слов.
Он наклонился и поднял кусок бечевки.
— Разрезана очень острым ножом, — сказал он. — Хорошо бы поучить этого человека правилам приличного поведения.
Изучая груду бумаг, Виргиния сказала:
— Должно быть, он очень торопился. Он что-то искал, и у него не было времени на то, чтобы развязать связки, просмотреть документы, затем вновь связать их. Он просто взял нож, разрезал бечевку, торопливо порылся в бумагах и, когда не нашел требуемого документа, побросал все в кучу.
Джулиан задумчиво сказал:
— Ругаю себя, что не присмотрел за ним.
— Как долго он здесь был? — спросила Виргиния.
— Я даже не могу сказать. Я впустил его сюда, все показал и ушел.
Виргиния пришла к какому-то решению.
— А где здесь ближайший телефон? — спросила она.
— У одного соседа есть. Он, несомненно, разрешит позвонить. Это в двух милях вниз по дороге.
— Мне нужно сделать междугородный звонок, — пояснила Виргиния. — Мне кажется, лучше, чтобы никто не слышал, что я буду говорить. Я поеду в Бейкерсфилд и оттуда позвоню из будки. Привезу большие картонные коробки. Хочу сложить все эти бумаги в коробки и поставить их там, где бы они сохранились.
— Хорошо, — ответил Джулиан. — Я помогу вам сложить бумаги. Как вы считаете, не начать ли мне укладывать их сейчас?
— Нет, не надо. Пока бумаги еще не все перепутаны. Большая часть их лежит по разделам. Где-то тут есть специальная тетрадь с номерами и со всеми указателями. А вот и она.
— Если вы не возражаете, — продолжала Виргиния, — я заеду в один из супермаркетов и куплю там большие картонные коробки. По возвращении сложу все эти бумаги, с тем чтобы ими можно было пользоваться.
— Хорошо, — сказал Джулиан. — Я совсем не возражаю. Но поимейте в виду, что работы довольно много и здесь будет очень пыльно. Ваша модная одежда совсем не подходит для этого.
— Не беспокойтесь, — сказала Виргиния. — В городе я куплю джинсы и блузку. Если не возражаете, я переоденусь перед тем, как приступить к работе.
— Конечно, — ответил Джулиан. — В доме есть где переодеться и принять душ после окончания работы. Здесь ведь довольно пыльно.
— Представляю, — сказала она улыбаясь. — Но мы, фермеры, привыкли иногда глотать пыль.
В ответ Джулиан рассмеялся, протянул руку и обменялся с Виргинией крепким рукопожатием.
— С вами все в порядке, — заявил он.
Виргиния села в машину и, приехав в Бейкерсфилд, позвонила Перри Мейсону. Адвокат как раз вошел в свой офис.
— Вы хотели, чтобы я сообщила о всех необычных событиях, — начала она. — Случившееся, по-моему, относится к разряду таких событий, но я не могу оценить его важности.
— Продолжайте, — заметил Мейсон. — О чем идет речь?
Она рассказала Мейсону о Банноке, об архивных документах, о посетившем ее мужчине, дала его описание, рассказала об автомашине, на которой он приезжал.
— Модель?
— Я думаю, это был «олдсмобил», двух-трех летней давности. Первая цифра номера — ноль. Я пыталась рассмотреть номер, но он уехал слишком быстро.
— Где он парковал свою машину? — спросил Мейсон. — Не могли ли вы посмотреть это место? Это, возможно, подскажет нам, как долго он там стоял. Мне кажется, что довольно трудно найти перед вашим домом место для парковки машины.
— Да, конечно! — воскликнула Виргиния. — Но не для этого человека. Он поставил свою машину у пожарного гидранта.
— Значит, он там был недолго, — заметил Мейсон. — Это означает, что он, вероятно, следовал за вами, а не ждал около дома. Мне кажется, что полиция довольно часто проверяет этот пожарный гидрант и наказывает водителей, паркующих свои машины рядом с ним.
— Да, это именно так. Мой друг поставил машину около гидранта, забежал ко мне, чтобы оставить пакет, и был оштрафован. Прошло не больше минуты.
— Вы считаете, что первой цифрой номера был ноль? — переспросил Мейсон.
— Да, я уверена в этом. Мне кажется, что и последняя цифра тоже ноль. Но тут уверенности нет.
— Вы сейчас в Бейкерсфилде? — спросил Мейсон.
— Я приехала к брату господина Баннока. Оказалось, что кто-то был у него и все перерыл.
— Что вы подразумеваете под словами «все перерыл»?
Виргиния описала, в каком состоянии находились архивные документы.
Голос Мейсона сразу же приобрел официальный тон.
— Это очень важно, Виргиния. Вы сказали, что бечевки всех упаковок были разрезаны?
— Да.
— Каждой упаковки?
— Да.
— И их содержимое разбросано по полу?
— Да.
— Ни одна связка не осталась целой?
— Ни одна.
— Вы уверены?
— Конечно. Почему это важно, господин Мейсон?
— Потому, — ответил Мейсон, — что это говорит о том, что тот человек не нашел того, что искал. Если человек в спешке что-то ищет, он разрезает одну упаковку за другой, пока не найдет требуемое. В этом случае некоторые связки оказались бы нетронутыми. Но с другой стороны, если все упаковки распотрошены, это с большой вероятностью говорит о том, что человек не нашел того, что он искал, — заявил Мейсон.
— Мне такая мысль не приходила в голову, — призналась Виргиния.
— Вы возвращаетесь к Джулиану Банноку?
— Да, я беру с собой несколько больших картонных коробок, постараюсь разобраться в документах и сложить их в коробки.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Ко времени вашего возвращения в Бейкерсфилд мы постараемся кое-что выяснить о человеке, который приходил к вам. Виргиния, а в документах есть копии завещаний?
— Что вы имеете в виду?
— Когда Баннок готовил завещания, их обычно подписывали в его офисе?
— Теперь ясно, что вы имеете в виду. Господин Баннок обычно расписывался в качестве одного свидетеля, я — другого.
— У вас завещания классифицированы? Другими словами, имели ли у вас особые номера те завещания, которые подписывались завещателем и свидетелями в офисе?
— Да, конечно. Такие завещания идут под номерами от пяти до шести тысяч.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Когда будете возвращаться, возьмите с собой эти завещания. Посмотрите, целы ли они. Свяжите их и по возможности побыстрее привезите сюда.
— Почему вас интересуют именно эти завещания? — спросила Виргиния.
— Баннок умер уже несколько лет назад, — ответил Мейсон. Большая часть соглашений и других документов потеряла свою ценность, но некоторые родственники хотели бы точно знать, что же было указано в завещаниях, и…
— Теперь я поняла вас, — прервала Виргиния Мейсона. — Почему я не подумала об этом? Конечно, в этом причина.
— Не делайте поспешных выводов, — предупредил Мейсон. — Я просто высказал свои мысли. Но меры предосторожности надо принять.
— Я возвращаюсь и возьму с собой эти завещания. Все остальные бумаги заберу позднее.
— Если случится еще что-то необычное, — сказал Мейсон, — сразу же позвоните мне. Тем временем постараюсь кое-что выяснить о вашем визитере.
Виргиния обещала сразу позвонить, если заметит что-то подозрительное. Повесив трубку, она направилась в супермаркет, купила две больших картонных коробки и возвратилась на ферму Джулиана Баннока.
Баннок был чем-то встревожен.
— Что случилось? — спросила она. — Что-нибудь произошло с архивными документами?
— Не прошло и пяти минут после вашего отъезда, — сказал Джулиан, — как появился мужчина, точно соответствующий данному вами описанию. Ему около 45–50 лет, носит усы. Глаза у него настолько темные, что невозможно различить их выражение. Это все равно что смотреть на черные, тщательно отполированные камни.
— Да, это как раз тот человек, — сказала Виргиния. — Что он хотел?
— Он представился Смитом. Интересовался архивными документами моего брата.
— Что вы сделали?
— Я ответил, что мы не разрешаем посторонним лицам рыться в архивах. Он сказал, что для него это очень важно. Тогда я предложил ему подождать. Я объяснил, что примерно через час сюда собирается приехать секретарь моего брата.
