Теперь предстояло ждать. В принципе, Вульф мог попытаться набрать номер, наткнуться на короткий гудок и успокоиться, но я в этом сильно сомневался. Он был упрям, но не настолько. Звонить полицейским, мол, сходите и пощупайте ему пульс, он бы ни за что не стал, во всяком случае после того, как сам благословил мое намерение не сообщать пока об убийстве. Следовательно, он должен был приехать лично, что мне и требовалось, и я хотел вовремя оказаться у дверей, чтобы встретить его. Однако покидать кабинет, оставив трубку лежать на столе, не стоило. Чтобы выйти из дома и отправиться в путь, Вульфу наверняка хватило бы двух минут, но я решил подождать десять. Я поставил пресс-папье на место, вернул книгу обратно на полку и провел остаток времени, поглядывая на часы. По истечении десятой минуты я опустил трубку на рычаг, покинул комнату и спустился в прихожую.
Там стояла Дороти Рифф в шляпке и надевала пальто. Задержись я на тридцать секунд, и я остался бы без одного из действующих лиц. Она окинула меня взглядом, но не заговорила.
– Надеюсь, вы покидаете нас не насовсем? – спросил я вежливо.
– Да, – отрывисто ответила она. – Я ухожу домой. Есть возражения?
– Есть, – тоже отрывисто сказал я.
– О! Даже так? – Она скосила на меня взгляд.
Я кивнул.
– Вы для меня народ слишком утонченный. Я из тех, кто тычет в людей пальцем, а здесь для этого обстановка неподходящая. Поэтому я позвонил мистеру Вульфу, объяснил ситуацию, он со мной согласился и сейчас находится на пути сюда. С вами он захочет поговорить в особенности, поскольку именно вы предположили, что его клиент – шантажист. Так что не могли бы вы еще немного подождать?
Она нахмурилась.
– Сюда едет Ниро Вульф?
– Да.
– Зачем?
Я сделал неопределенный жест рукой.
– Расследовать.
– Я вам не верю.
– Что ж, я слов на ветер не бросаю. Увидите – поверите, а уж увидев е_г_о_, вы поверите точно. Покамест я назначил себя привратником, чтобы впустить мистера Вульфа и никого не выпускать.
– Глупости! Я вольна уйти, когда захочу.
– Конечно, можете. Но, вы думаете, это понравится Хаку?
Она открыла рот, закрыла его, развернулась на каблучках и, подойдя к лестнице, взлетела по ней.
Едва она скрылась, из комнаты, где стоял телевизор, появился Пол Тейер, сопровождаемый миссис О'Ши и Сильвией Марси.
– Что за базар? И где мисс Рифф? – спросил Тейер, когда они подошли.
Я ответил, что, узнав о намерении мистера Вульфа присоединиться к нам, она поспешила подняться наверх, чтобы предупредить мистера Хака. Новость, похоже, не произвела на миссис О'Ши совершенно никакого впечатления, но Сильвия Марси что-то восторженно проворковала, а Тейер отступил шаг назад, опустил подбородок и уставился на меня из-под своих тяжелых бровей. Вопросов и комментариев у него не было, зато они были у женщин. Миссис О'Ши заявила, что всегда думала, что профессиональные сыщики больше причиняют неприятности, нежели избавляют от них, и теперь она получила возможность в этом убедиться. Мисс Марси сказала, что почтет за счастье отвечать на вопросы, задаваемые самим Ниро Вульфом, пусть даже они будут не по поводу чего-либо столь ужасного, как убийство, вот только она недостаточно сообразительна и опасается, что запутается относительно каких-нибудь мелочей.
Раздался звонок, я открыл дверь, и Вульф шагнул в прихожую.
Он пронзил меня взглядом, обвел глазами остальных, повернулся ко мне и буркнул:
– Ну?
– Мисс Марси. Миссис О'Ши. Мистер Тейер, – представил я. – А это мистер Вульф.
Он наклонил голову на сантиметр:
– Как поживаете? – Затем снова мне, громче и отчетливее: – Ну?
– Тут есть лифт, что значительно упрощает дело, – произнес я. – Мы все в него сядем и поедем. Вы и я выйдем на следующем этаже, зайдем в кабинет, и я объясню ситуацию. Остальные направятся в комнату мистера Хака этажом выше и предупредят, что мы скоро объявимся. Или, если хотите, я сам могу доложить о вас. Все предельно просто. Ваше пальто и шляпу, сэр.
Он позволил мне их взять, и я положил вещи на стул. Пока мы направлялись к лифту, Сильвия Марси уже успела что-то проворковать Вульфу, но я не разобрал, что именно. Этажом выше мы с Вульфом вышли, я провел его через коридор к кабинету и, распахнув дверь, посторонился, пропуская его. Когда, закрыв дверь, я обернулся, Вульф уже смотрел на меня.
– Ну? – прорычал он.
– Да, сэр. Позвольте начать? – Я подошел к столу и встал между двумя его половинками. – Итак, я воспользовался этим телефоном. – Я прикоснулся к аппарату. – Сперва я положил книгу сюда. – Я похлопал по столу. – Затем набрал номер, взял в правую руку вот это. – Я поднял пресс-папье. – И в подходящий момент шлепнул им по книге. После чего застонал, бросил трубку и упал на пол.
Это был один из тех двух, трех или, возможно, четырех случаев, когда я видел Вульфа лишившимся дара речи. Он даже не казался свирепым. Осмотревшись вокруг и не найдя кресла, которое бы ему приглянулось, он подошел к стоявшему у стены дивану, сел и придал своему телу устойчивость, растопырив руки и опершись ладонями о диван.
– Я отказался от салата, сыра и кофе, – проговорил он, – и поспешил приехать сюда.
– Да, сэр. Я вам неизмеримо признателен. Я могу...
– Молчи. Ты рассматриваешь мое правило никогда не покидать дом по делам как глупую прихоть рассчитывающего прослыть оригиналом упрямца. Но это не прихоть; это всего лишь необходимое условие приемлемого существования. В противном случае частный сыщик превращается в раба всякого, а в Нью-Йорке десять миллионов жителей. Неужели ты так твердолоб, что не можешь понять меня?
– Нет. Но я...
– Молчи. – Теперь он достаточно выпустил пар, чтобы поджать губы и свирепо посмотреть на меня. Он помотал головой. – Хотя, нет. Говори.
Я пододвинул стул и поставил его напротив Вульфа, зная, что он не любит выворачивать голову, общаясь с собеседником. Сев, я оказался достаточно близко, чтобы понизить голос до шепота.
– Хотя я совершенно уверен, что в этой комнате нет подслушивающего устройства и что здесь никто не прячется, орать все-таки не следует, – произнес я. – Мне нужно пересказать вам события последних трех часов. Это займет семь минут.
– Слушаю. Говори, – прорычал он.
Я рассказал ему все, правда, немного выбившись из регламента, но не так чтобы сильно. С его лица не сходило страдальчески-капризное выражение, но по глазам я видел, что он слушает.
– Когда во время ужина я встал из-за стола и поднялся наверх, – продолжал я, – единственным моим намерением было взглянуть на труп еще раз и вызвать полицейских. Но, оказавшись в комнате Луэнта, я понял, что должен сперва посоветоваться с вами, а звонить из дома мне не хотелось. Мне были нужны инструкции. Сами посудите, ведь если бы явились полицейские, мне пришлось бы объяснять, зачем нас нанял Луэнт, а здешние обитатели, в свою очередь, рассказали бы, что я заявил им по поводу целей расследования. Возникла бы неувязочка, и я угодил бы еще в один из тех дурацких переплетов, благодаря которым уже имел счастье сидеть навытяжку перед окружным прокурором по десять часов кряду. И вы попали бы в этот переплет вместе со мной. Мне требовалось, чтобы вы все взвесили и приняли решение, но оставлять дом, чтобы пойти позвонить, я не хотел.
Он что-то буркнул без тени симпатии.
– В конце концов, – заключил я, – ведь не случилось ничего непоправимого, если не брать в расчет проломленный череп Луэнта. Вы можете распорядиться, как мне действовать и что говорить, и идти домой наслаждаться своим салатом, сыром и кофе. Когда вы благополучно покинете пределы здания, я поднимусь в комнату нашего клиента, чтобы его о чем-нибудь спросить, с ужасом обнаружу, что он мертв, и помчусь ставить в известность хозяев и полицию. Что же касается тысячи, которую Луэнт заплатил вам, то он, несомненно, признал бы, что вы ее честно заработали, придя сюда и объяснив мне, как следует поставить дело, чтобы его смерть причинила нам как можно меньше неудобств.
Он уставился на меня. В подобной ситуации, находясь в тиши своего кабинета, он издал бы разъяренный вопль, но здесь ему пришлось сдержаться.
– Вздор, – произнес он горько. – Ты не хуже меня знаешь, зачем ты это сделал. Полиция, в особенности мистер Кремер, никогда не поверят, что ты осмелился бы заманить меня сюда ради чего-либо менее серьезного, нежели убийство, и они знают, что без твоего трюка я бы вообще не пришел. Поэтому я вынужден сам приняться за расследование случившегося. Есть в комнате мистера Хака приличное кресло?
– Есть одно, которое вам подойдет, но не надейтесь, что оно вам понравится.
– Я и не надеюсь. – Он поднялся. – Ладно, пошли.
Проблема посадочных мест в комнате Хака вызвала небольшую заминку. После того как Вульф был представлен Хаку и Дороти Рифф, и хозяин дома нехотя уступил желанию Вульфа обсудить дела его клиента Германа Луэнта, оказалось, что единственное кресло, способное с достоинством вместить габариты великого сыщика, занимал Пол Тейер, который все еще на что-то дулся и поэтому не обратил внимания на мой вежливый намек. Когда же я открытым текстом попросил его пересесть и даже прибавил «пожалуйста», он посмотрел на меня исподлобья, но повиновался.
