— Нет, спасибо, — ответила Клорис.
— Ты попал бы в неловкое положение, — произнес Уильям, — если бы Клорис согласилась. — Это были первые слова, сказанные им брату.
— Ничего подобного. — Николас отвесил Клорис еле заметный насмешливый поклон.
— Ставлю десять фунтов, — проговорил Уильям, ни к кому не обращаясь, — что никакие силы не заставят тебя войти в такую воду ни до, ни после завтрака.
— Хочешь пари? — воскликнул Николас. — Я готов. Но ты все равно проиграешь!
Миссис Комплайн стала тут же возражать, напомнила Николасу о его больном сердце. Уильям насмешливо хмыкнул, и Николас, пристально глядя на Клорис, повторил, что принимает пари. Этот нелепый разговор грозил перейти в неприятный обмен колкостями. Внезапно Мандрэг почувствовал на щеке ледяное прикосновение и, стараясь переменить тему, показал на редкие снежные хлопья, кружащиеся в воздухе.
— Я думаю, — сказала Клорис, — что мы уже нагулялись. Пойдемте к дому.
— А что же пари? — спросил Николас брата.
— Остается в силе, — ответил Уильям. — Даже если тебе придется разбивать здесь завтра лед.
Они направились к дому под сопровождение энергичных и нескончаемых протестов миссис Комплайн. С каждым новым поворотом событий Уильям все больше интересовал Мандрэга. Это был не человек, а просто кладезь всяких неожиданностей. То он внезапно предлагает это глупое пари, то вдруг тащится сзади с испуганным видом побитой собаки, что-то говоря матери. Та, плотно сжав рот, искривленный как у трагической маски, ничего ему не отвечала. Уильям, посмотрев на нее со странной смесью злобы и робости, зашагал за Клорис, шедшей рядом с Мандрэгом. К ним присоединился Николас. Мандрэг почувствовал, что Клорис сразу вся напряглась. Когда Уильям взял ее за руку, она вздрогнула и слегка отодвинулась. Всю дорогу им пришлось выслушивать раздражающую болтовню Николаса.
Когда поднялись на террасу перед домом, стало ясно, что прибыли еще гости. Машину Николаса отогнали в сторону, на ее месте стоял элегантный трехместный автомобиль, из которого слуги выносили дорогие чемоданы.
— Это машина не Херси Эмблингтон, — сказала миссис Комплайн.
— Нет, — ответил Николас и громко добавил: — Послушайте, что это затеял Джонатан?
— Что ты имеешь в виду, дорогой? — быстро спросила его мать.
— Ничего, — ответил Николас. — Просто мне кажется, я узнаю эту машину.
Николас потоптался, пропуская остальных в дом и поджидая Мандрэга. Он так и не снял плащ, который Джонатан набросил на его военную форму, и Мандрэгу пришло в голову, что эту вольность он позволил себе лишь потому, что понимал, какой у него в нем эффектный вид. Они были одни. Николас придержал Мандрэга за руку.
— Скажите все-таки, Джонатан на самом деле ничего не затевает?
— Я не совсем вас понял, — сказал Мандрэг, размышляя, как ему отвечать, чтобы угодить Джонатану.
— Мне кажется, что это довольно странно подобранная компания.
— Вы так думаете? Видите ли, я совершенно никого не знаю.
— А когда вы сюда приехали?
— Вчера вечером.
— И что же, Джонатан ничего не рассказал? Я имею в виду — о других приглашенных.
— Он просто предвкушал приезд гостей, — осторожно ответил Мандрэг, — и так хотел, чтобы все сложилось удачно.
— Правда? Ну и ну! — воскликнул Николас и, круто повернувшись, вошел в дом.
Миссис Комплайн и Клорис поднялись к себе, а трое мужчин оставили пальто в гардеробной, где висел второй, точно такой же, как у Джонатана, плащ. Выйдя в холл, они услышали доносившиеся из библиотеки голоса и замерли, точно сговорившись. Разговаривали трое: Джонатан, мужчина с иностранным акцентом и женщина, обладающая глубоким контральто.
— Так я и думал, — сказал Николас, как-то неприятно рассмеявшись.
— А что случилось? — спросил Уильям Мандрэга.
— Насколько я знаю, ничего.
— Ну, — проговорил Николас. — Что же мы ждем? Пойдемте! — И первым вошел в библиотеку.
Джонатан и вновь приехавшие расположились у пылающего камина. Мужчина стоял спиной к двери, а женщина смотрела на вошедших с выражением спокойного ожидания. Лицо ее было ярко освещено настольной лампой, и Мандрэга сразу поразило, почему же Джонатан не рассказал ему, какое сильное впечатление производила ее внешность. В кругах, где вращался Мандрэг, женщины были либо умны и льстивы, либо некрасивы и сумасбродны. «Вычурность, — обычно говорил он, — это первооснова всех женщин, в которых влюбляются. Все их уловки дошли до такой степени утонченности, что зачастую они довольно успешно подражают природе».
Вот такая изысканность и была в мадам Лисс. Ее разделенные на прямой пробор и собранные на затылке в узел волосы были настолько гладко причесаны, что, казалось, у нее на голове покоилась черная шелковая шапочка, отливающая синеватым блеском. У нее было овальное лицо с удивительно бледной кожей, ресницы не нуждались ни в какой краске, и лишь темно-алые, умело очерченные губы говорили о ее профессии. Очень простого покроя платье облегало ее фигуру плотно, как перчатка. Она была не так молода, как Клорис Уинн, и, возможно, не так миловидна, но в ней чувствовалась высшая степень холености. И в своем роде она была замечательно красива.
— Мадам Лисс, — говорил тем временем Джонатан, — вы знакомы с Николасом Комплайном, не так ли? Теперь разрешите представить вам его брата и мистера Мандрэга. Харт, вы знаете… — Слова представлений сами собой замерли на устах Джонатана.
Харт сухо поклонился. Это был бледный темноволосый мужчина с небольшим животиком и крепкими руками. Он был одет в типичнейший английский костюм из твида, что выдавало в нем европейца, получившего гражданство и решившего обосноваться на Британских островах. По тому, как он держался, Мандрэг понял, что он либо не был знаком с Николасом и к знакомству с ним не стремился, либо, встретившись, как-то зарекся продолжать общение.
Николас же выслушал представления, глядя в пространство над головой доктора Харта, и пробормотал: «Добрый вечер», — таким тоном, будто посылал кому-то проклятия. Манеры мадам Лисс отличались той смесью сдержанности и обольстительности, которая заставляет мужчин трепетать от чувства опасности и упоения. Поздоровавшись с Николасом, она уже несколько чопорнее протянула руку Уильяму и Мандрэгу. Обри, вспомнив, что Николасу было известно о ее приезде, заметил, что он встал рядом с ней.
«Сейчас он покажет себя во всей красе, — подумал Мандрэг. — Привык держаться с женщинами развязно и нагло».
Он оказался прав. Подчеркнуто дерзко Николас завладел вниманием мадам Лисс. Он стоял за ее стулом в позе, напоминающей модную картинку времен королевы Виктории, слегка согнув ногу, время от времени трогая спинку стула и проводя рукой по белокурым усам.
Каждый раз, когда доктор Харт смотрел в их сторону, а делал он это непрестанно, Николас громко и деланно смеялся, стараясь показать доктору, как им, Николасу и мадам Лисс, весело друг с другом. Мадам же была из тех женщин, для которых вполне естественно находиться в центре внимания мужчин. Умело завладела она общим разговором и, несмотря на выходки Николаса, умудрилась придать беседе живость и искренность. Джонатан и Мандрэг усердно помогали ей в этом. Даже Уильям, пристально наблюдавший за братом, поддался ее чарам. В своей характерной странноватой манере он неожиданно спросил, писали ли когда-нибудь ее портрет. Узнав, что никто этого не делал, он начал бормотать что-то себе под нос, вызвав явное раздражение Николаса.
Но тут мадам Лисс заговорила о драматургии с Мандрэгом. Джонатан присоединился к ним, и положение опять было спасено. Именно во время этого разговора, когда мадам была в центре внимания, появились миссис Комплайн и Клорис.
Мандрэг подумал, что, вероятно, миссис Комплайн не знала об отношениях между мадам Лисс и Николасом, потому что она приветствовала ее совершенно спокойно. Но если это так, чем же объяснила Клорис свой разрыв с женихом? «Неужели возможно такое? Все сплетничают о романе Николаса с этой женщиной, а матери ничего не известно? Или, — размышлял Мандрэг, — для нее он словно молодой полубог: выбирает любую, и перед ним не смеет никто устоять. Тогда мадам здесь при нем вроде жрицы, поэтому и нужды нет испытывать к ней неприязнь».
В чем можно было не сомневаться, так это в реакции Клорис. Мандрэг видел, как она напряглась и застыла, когда Джонатан произнес имя мадам Лисс. Молчание длилось целую секунду, а потом, как будто по сигналу, обе женщины весьма любезно поздоровались. «Ага, значит, они решили вести себя так», — подумал Мандрэг, гадая, испытывает ли Джонатан такое же чувство облегчения, как и он.
Но вот знакомство миссис Комплайн с доктором Хартом не прошло так гладко. Произнося обычные приветствия, миссис Комплайн рассеянно посмотрела на доктора Харта. Потом, вглядываясь в его лицо, так побледнела, что Мандрэг подумал, не случится ли с ней обморок. Но, овладев собой, она повернулась, отошла и села в кресло, стоявшее подальше от света. Появился Кейпер с подносом коктейлей.
