— Тогда убей их всех! Возражать не стану.
— К сожалению, этим проблем не решить, — вздохнул Лукаделло. — Из достоверных источников нам известно, что твой бывший босс Майкл Корлеоне собирается тебя прикончить. Он ждал только успешного завершения операции. Теперь, когда все сорвалось, твоя жизнь в опасности. А еще уже из менее надежных источников мы узнали, что Луи Руссо также собирается тебя убить. По всей видимости, из-за… Ну, я не до конца разобрался, как у вас все работает. Но ведь есть какое-то Собрание, верно?
— Никогда ни о чем подобном не слышал, — пожал плечами Джерачи.
— Ну конечно же! Тем не менее все, что делает Руссо, имеет поддержку Собрания, а вот наша операция — нет. Получается, что ты нарушил их правила настолько, что Собрание уполномочило кого-то, кого — мы точно не знаем, скорее всего, мистера Руссо, тебя убить. Слушай, ты больше не трясешься!
— Тик приходит приступами.
— Если бы нечто подобное происходило со мной, я бы дрожал как осиновый лист.
— У меня болезнь Паркинсона, поэтому дело не в страхе. Кстати, с чего ты так уверен, что у тебя нет поводов бояться?
— Что ты, поводов предостаточно! — воскликнул Розен. — В любом случае события будут развиваться быстро, но тебе придется действовать еще быстрее.
— Мне, а не нам?
— Именно тебе, — подтвердил Лукаделло. — «Мы» здесь вообще ни при чем. Такого понятия, как «мы», просто не существует, и агента Айка Розена тоже.
По словам Лукаделло, самое большее, что он мог сделать, — вывезти семью Ника из страны. Он закажет билеты в один конец в любую точку земного шара, и дело с концом! Можно даже прислать в аэропорт агента, который их встретит и посодействует на первых порах. Такое срабатывает не во всех странах, однако чем дальше решит убежать Джерачи, тем лучше.
Ник посмотрел на лежащий на столе пистолет. Вот бы пристрелить этого мерзавца! Хуже-то все равно не будет!
Вдруг Ника осенило: он понял, как выбраться из этой заварушки или, по крайней мере, выиграть время.
— Ну хорошо, а теперь послушай, — проговорил Джерачи и приготовился загибать пальцы, сознательно копируя своего крестного, Винсента Форленца. — У меня четыре условия. Первое, — Джерачи загнул указательный палец, — я отправляюсь на Сицилию. Твоя помощь не потребуется: у меня есть друзья. Второе, — он загнул средний палец, — самолетом я не летаю, но билеты ты мне достанешь. И для моей семьи тоже. Если, конечно, они захотят со мной поехать, в чем я совершенно не уверен. Третье, — безымянный палец, — уверяю, мой друг Майкл Корлеоне не собирается меня пришить. Так что тебе стоит разобраться со своими информаторами. И четвертое, — Ник загнул мизинец, — категорически не советую убивать Кармине Марино.
— Первые три условия вполне выполнимы. А вот насчет Кармине… Я ведь тоже его люблю. Он не сделал ничего плохого: отправился, куда велели, выстрелил в того, кого считал мишенью, и уложил наповал. Даже придумал переодеться в женское платье, переступив через мужскую гордость. Если бы от меня что-то зависело, я бы завербовал его в агенты, но… Могу только сказать, что здесь я бессилен.
— Девичья фамилия матери Кармине — Боккикьо.
Но даже когда Джерачи объяснил, что искусство мести в семье Боккикьо превращено в коммерческое мероприятие, агент остался непреклонен.
— Кому они будут мстить? — засмеялся Лукаделло. — Правительству США?
Джерачи покачал головой:
— Они всегда выбирают конкретный объект.
— О чем это ты? Боккикьо придут за мной? Нет, знаю! За президентом!
Ника заколотила дрожь. Чтобы успокоиться, он схватил Лукаделло за шкирку и поднял на ноги.
— Кармине еще жив, — прошипел он. — Не тронь его, и они ни за кем не придут!
В этот час на месте оказался только один гондольер. Гондолы у Руссо были довольно большими, так что места хватило всем.
— Не смотри на меня так, ирландец! — попросил Луи Руссо, устраиваясь впереди. — Уверен, драться ты не умеешь. Чему только тебя учили?! Ладно, расслабься! Слушай, что я скажу, и проживешь дольше.
Телохранители радостно заржали, а гондольер лишь отвернулся и стал медленно работать шестом. Гондола заскользила по грязному искусственному пруду, пока гондольеру и Хейгену удалось переглянуться. Незнакомец незаметно кивнул Тому.
Хейген перестал потеть, всепоглощающее спокойствие овладело его существом. Руссо рассказывал, как приобрел этот земельный участок, а потом вырыл пруд. Том едва его слышал, он всматривался в растущие вдоль берега деревья, с нетерпением дожидаясь момента, когда гондола выплывет на середину озера и резко развернется. Никто не должен видеть, как он расстегивает ремень.
Вот они на нужном месте, разворачиваются, и гондольер вытягивает шест из воды. Сколько раз он водил гондолы вдоль и поперек треклятого озера! Теперь у него такие мышцы, что любой штангист позавидует! Хейген расстегнул ремень и встал, а гондольер взмахнул шестом, давая выход своей злости на всех самодовольных умников, которых он возил. Шест угодил в висок одного из телохранителей.
Второй вскочил, но не успел даже достать пистолет, как кожаный ремень Тома Хейгена сдавил ему горло.
Гондольер вытащил пистолет из кармана убитого и прицелился в Руссо.
Второй телохранитель побагровел, и Хейген почувствовал, как трахея рвется под его пальцами. Вот он перестал брыкаться, и Том отпихнул его на дно лодки.
Собравшийся прыгнуть за борт Руссо был вовремя схвачен за шиворот бдительным гондольером. Темные очки упали в воду и пошли ко дну.
— Я ведь согласился на все твои условия! Откуда такая неблагодарность? — рыдая, вопрошал чикагский дон.
— Не смей меня оскорблять! — загремел Хейген, вынимая из нагрудного кармана придушенного бандита пистолет с глушителем. Типичное оружие убийцы! Ладони Тома горели — оказывается, придушить человека не так-то просто! — Ты собирался меня убить! — заявил Хейген, размахивая пистолетом перед носом Руссо.
— Да ты с ума сошел! — скулил Нос. — Это же просто пушка!
— Даже если ты не собирался, мне плевать! Это ты научил Хаймона Рота, как заставить Фредо предать семью! А твои дружки из Лос-Анджелеса помогли устроить этот спектакль. Причин, чтобы тебя убить, хоть отбавляй!
— Ты меня убьешь? — Слезы застилали глаза Руссо и делали их менее страшными, из знаменитого на всю страну носа текли сопли. — Неужели? Ирландец, ты ведь не занимаешься грязной работой! Ты же конгрессменом был! Думаешь, тебе позволят кого-то убить? Ты ведь ирландец!
На какой-то момент Том забыл о годах, проведенных в семье Корлеоне. Холеный и вылощенный адвокат исчез, в гондоле стоял бездомный ирландский мальчишка. Он прожил целую зиму в грязных подвалах Нью-Йорка и ради заплесневелой буханки не боялся драться со взрослыми. Хейген поднял пистолет и криво улыбнулся.
— Поживи с мое с волками, и сам выть научишься, — тихо проговорил он.
Том выстрелил, и пуля пробила Руссо голову. Пистолет полетел в пруд, а вслед за ним и все три тела, к которым Хейген с гондольером заботливо привязали груз. Никто из гостей Носа ничего не заметил. Гондольер высадил Тома на берег и тщательно вымыл лодку. Никакой крови он не заметил (за что получил щедрую мзду), но лучше перестраховаться. Из клуба Хейген уехал на личной машине Руссо. Гондольер клялся памятью матери, что видел, как уезжает дон Луи. Машину через два дня обнаружили на стоянке аэропорта. В газетах сообщалось, что в тот день из Чикаго вылетели несколько человек, по описанию похожих на Луиджи Руссо. Проверили даже вымышленные имена, что использовал Членонос, и все-таки ни одна из зацепок ни к чему не привела.
Телохранители были верными soldato Руссо, и подкупить их было бы непросто. А вот гондольер за год зарабатывал меньше, чем стоили запонки его босса. Чикагского дона и телохранителей нашли через месяц. Химический состав воды ускорил разложение и сильно помешал процессу опознавания. Когда полиция штата осушила пруд и извлекла верхний слой ила, там обнаружилось множество останков в джутовых мешках, чемоданах и даже канистрах!
Гондольер к тому времени уже исчез.
Несмотря на все усилия, его не нашли ни полиция, ни чикагская семья. А гондольер мирно прожил остаток своих дней под вымышленным именем в Неваде, где на неизвестно откуда появившиеся деньги купил оружейную лавочку и кладбище. Городок, где он жил, находился всего в двадцати милях от облученных окрестностей Роктауна.
Доехав до ближайшего автомата, Джо Лукаделло позвонил Майклу Корлеоне и рассказал о том, что пришлось соврать Джерачи о планах Руссо и раскрыть карты Майкла. Итак, Джерачи собирается на Сицилию. Один, жена и дети с ним не поедут, что значительно упрощает задачу.
— Прости, что ничего не вышло, — сказал Лукаделло, имея в виду кубинскую операцию. — Знаю, ты очень на меня рассчитывал.
