Юстас вспыхнул:
– Но это нечестно! Я… я не делал этого!
Генри Карр похлопал его по плечу.
– Я знаю, старик. Не хотел тебя волновать; мне просто нужно обдумать возможные риски.
Дальше они шли молча.
Заседание было возобновлено, и коронер снова вызвал миссис Тумлин, чтобы спросить ее, откуда в доме появлялись шоколадные конфеты. Миссис Тумлин ответила, что сама заказывала их в «Дюдвиллз» напрямую, когда содержимое коробки заканчивалось. Это всегда были одни и те же конфеты, и никто посторонний в дом их не приносил.
Затем вызвали горничную Глэдис Мейсон. Ее спросили о том, что случилось в ночь смерти Дезмонда Хендэлла. Ее показания подтвердили слова миссис Тумлин. Она не видела, как хозяин брал конфету после ужина, но какой-то особой причины на то не было. Как можно было по-другому произвести отравление, горничная не знала. Впрочем, на тот момент она также ничего не подозревала и о самом яде.
У коронера больше не было вопросов к Глэдис Мейсон, но тут снова проявил инициативу мистер Джастин. Как себя вел мистер Юстас Хендэлл, когда появлялся в квартире в отсутствие миссис Тумлин, в понедельник, двадцать третьего сентября, и во вторник, первого октября? Настаивал ли на встрече со своим племянником, несмотря на указания миссис Тумлин?
– В первый раз нет, сэр, – сказала Глэдис. – Сама я дату не помню… А во второй раз, в день смерти мистера Дезмонда, он был довольно настойчив.
– Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее? – спросил мистер Джастин. – В чем проявлялась его настойчивость?
– Э-м, он был очень мил, сэр, и… дружелюбен. Улыбался и все такое… ну, казалось, он меня немного обхаживал, чтобы я пустила его к мистеру Дезмонду.
Мистер Джастин подался вперед.
– Мисс Мейсон, пытался ли он каким-то образом подкупить вас?
Глэдис залилась краской.
– Э-м, нет, сэр, не совсем… Но мне подумалось, что если я подам ему знак, то он это сделает.
Карр сразу же подскочил на ноги.
– И что же это значит? – спросил он. – Мистер Хендэлл достал и предложил вам деньги?
– О нет, сэр…
– Он как-то показал вам деньги?
– Нет, сэр.
– Тогда что же он сделал?
– Что же… Мистер Хендэлл держал руку в кармане и, кажется, позвенел монетами.
– Позвенел монетами! – Генри Карр повернулся к присяжным и пожал плечами. – И на этом основании нам говорят о подкупе.
С этими словами он тяжело опустился на место. Но мистер Джастин упрямо продолжил:
– Вам дали указание не пускать мистера Хендэлла к хозяину, верно?
– Да, сэр.
– Так что же произошло дальше?
– Он сказал, что подождет, пока не вернется миссис Тумлин. Я сказала, ему придется ждать в коридоре, а то мистер Дезмонд заметит, что он здесь. Мистер Хендэлл ответил, что это не имеет значения, и присел. Тогда я позвонила в книжный клуб и оставила миссис Тумлин сообщение о том, что он ждет в квартире, а потом дала ему газету и вернулась в буфетную.
– И как долго мистер Хендэлл был в коридоре?
– Не могу сказать точно, около четверти часа.
– И все это время он был в коридоре один?
– Да, сэр.
– Спасибо, мисс Мейсон.
Карр снова встал.
– Вы сказали, что он был один. А где находились вы?
– В буфетной.
– Вход в которую всего в паре футов от места, где сидел мистер Хендэлл?
– Да, сэр.
– Дверь в буфетную была закрыта или открыта?
Глэдис покраснела и ничего не ответила.
– Пожалуйста, ответьте на мой вопрос, – грозно сказал Карр. – Дверь была закрыта или открыта?
– Открыта, сэр.
– Вы могли видеть мистера Хендэлла в проход?
– Нет, сэр.
– Но вы бы услышали, если бы мистер Хендэлл встал, открыл дверь и вошел в другую комнату, не так ли?
– Думаю, да, сэр.
– Так он сделал это?
– Тогда мне так не казалось, сэр.
– «Тогда не казалось»? Полагаю, вас навели на мысль, что на самом деле он все это проделал, и теперь вы засомневались, я правильно понимаю? Мисс Мейсон, помните о судебной клятве, которую вы произнесли, и скажите: хоть раз вы по-настоящему сомневались в том, что мистер Хендэлл никуда не ходил?
Воцарилось молчание, а затем Глэдис произнесла:
– Нет, сэр.
– Благодарю.
Юстас облегченно вздохнул: горничная ответила твердо, и это, по его мнению, обязательно повлияет на присяжных. И тут он услышал собственное имя. Юстас вздрогнул от мрачного предчувствия предстоящего ему испытания и прошел к месту свидетеля.
– Ваше полное имя, пожалуйста…
– Юстас Хендэлл. По профессии врач, но не практикую с тысяча девятьсот двадцать шестого года.
По залу суда пронесся непонятный слабый шум – возможно, люди оживились и зашептались? Информацию эту Юстас выдал добровольно по совету Генри Карра. «Хочешь не хочешь, а это все равно всплывет, – говорил он. – Будет лучше, если ты сразу об этом скажешь, а не в ходе допроса. А то и полиция сделает заявление…»
Мистер Эллинстоун спрашивал Юстаса о его отношениях с покойным. Он рассказал, что в первую очередь его заинтересовал сам молодой человек – Юстас надеялся, что сможет отвлечь его от забот. Он честно сознался, что первого октября хотел поговорить с Дезмондом наедине по причине неприятного разговора с главой семьи, лордом Бэрреди. Как слышал Юстас, в своем письме лорд посоветовал Дезмонду исключить Юстаса из завещания, которое тот мог готовить ввиду своего нового статуса бесспорного наследника титула и заповедного имущества. Юстас заявил, что он считает мнение лорда Бэрреди несправедливым и предвзятым из-за опалы, которой семья много лет назад подвергла его отца и деда. Он, Юстас, не собирался спокойно сидеть и смотреть на такую несправедливость и намеревался обсудить это с Дезмондом напрямую. Когда горничная сказала ему, что миссис Тумлин не желает пускать его к Дезмонду, он ответил: в таком случае подождет, пока она не вернется. Вопреки высказанной ранее догадке он не собирался подкупать девушку и все те условные пятнадцать минут оставался в коридоре и читал газету, пока миссис Тумлин наконец не вернулась.
Эта откровенная тирада лишила полицию едва ли не всех козырей. Мистер Джастин долго шептался со старшим инспектором Дарнеллом, и, когда коронер спросил все, что хотел, полицейский адвокат задал лишь один вопрос:
– Мистер Хендэлл, вы понимали, что если ваш племянник Дезмонд проживет достаточно долго, то он составит завещание, которое пойдет вразрез с вашими интересами?
Вопрос был компрометирующий Юстаса, и после всего ранее сказанного ему ничего не оставалось, как согласиться с тем, что он знал о возможности составления Дезмондом такого завещания, но вот мысли «если он проживет достаточно долго» у него в голове не было. Коронер с присяжными сразу поняли, что это не самый убедительный ответ. Впрочем, когда мистер Джастин сел, Юстас понял, что в целом ему очень повезло: не было вопросов ни о морфии, ни о «Медицинской юриспруденции», ни о делах с ростовщиками. Но самое главное – никто даже не вспомнил о том, что произошло в Шотландии, ведь именно здесь и крылась настоящая опасность – в этом-то он был виновен.
Юстас вернулся на место в зале; коронер какое-то время сверялся со своими записями, а присяжные прокашливались и перешептывались между собой.
– Он в тупике, – пробормотал Генри Карр.
– В смысле? – спросил Юстас.
– Мне кажется, из-за скополамина; они его так и не отследили.
Вскоре догадка адвоката подтвердилась. Коронер вызвал старшего инспектора Дарнелла.
– Вы возглавляете расследование по данному делу? – спросил мистер Эллинстоун.
– Так точно, сэр.
– Вы предпринимали попытки отследить скополамин, обнаруженный в органах покойного?
– Предпринимал.
– Попытки увенчались успехом?
– Пока нет, сэр.
Тут старший инспектор Дарнелл едва заметно улыбнулся:
– Уверен, что у меня получится отследить это вещество, сэр.
Мистер Эллинстоун повернулся к присяжным.
– Я должен напомнить вам, – сказал он, – что целью дознания является не только установление причины смерти, но и последующий вывод: есть ли основания полагать, что смерть наступила в результате преступных действий другого лица. Далее необходимо определить, кому следует выдвинуть прямые обвинения. Я уже объяснял, что на данный момент никто не предается уголовному суду; возможно, вы вынесете следующий вердикт: «убийство неизвестным лицом или группой лиц» – это зависит от вас. Я всегда находил эту формулировку самым простым способом уйти от трудноразрешимых вопросов и считаю, что действительной пользы она, увы, не несет. На основании же имеющейся на данный момент информации при полном отсутствии доказательств в отношении скополамина практически невозможно указать на конкретное лицо, ответственное за смерть молодого человека. Поэтому я считаю, что будет правильно перенести заседание еще на две недели, чтобы дать полиции время и возможность продолжить расследование. Господин старший инспектор, вас устраивает подобное решение?
