Город мертвых - Николай Иванович Леонов

На планерке обычно голос генерала Орлова, начальника оперативно-разыскного отдела Управления МВД города Москвы, звучал монотонно. Хотя его подчиненный, Лев Гуров, опер по особо важным делам, даже спустя столько лет всегда слушал начальника и доклады коллег с живым интересом. Хотя, казалось бы, зачем, ведь столько лет ходит в операх, несмотря на звание подполковника и блестящий послужной список раскрытых дел. Что нового он может услышать среди длинных перечислений: по убийству такого-то провели выездные мероприятия, по серии такой-то версию отрабатываем с таксистами… и так по кругу: убийства, похищения, мошенничества, тяжкие телесные. Гуров до сих пор, даже через десятки лет службы в убойном отделе тяжких преступлений, испытывал удивление перед темной стороной человеческой природы, и все же не психологические тонкости приманивали интерес опытного опера, а само преступление. Ему нравилось складывать воедино детали — место, орудие, мотив, жертва, улики, словно кусочки головоломки, пока вдруг преступление не представало перед ним яркой, выпуклой картинкой.

Но сегодняшнее утро было особенным, голос генерала Орлова отливал металлом и глухим раздражением. И немудрено, через два часа Петру Николаевичу докладывать министру о результатах, которых нет. Конечно, они есть, его подчиненные, опытные и не очень, не сидят на месте: работают без выходных, отрабатывают одну версию за другой — опрашивают, ищут свидетелей, без конца таскают в отдел своих информаторов в криминальной среде, проводят рейды в местах сбора уголовных элементов. Работы было так много, что вот уже вторую неделю Петру Николаевичу Орлову иногда казалось — время вдруг повернулось вспять, и он со своим отделом снова бьется с волной бандитских разборок, как в лихие девяностые. Но результата, того, который нужен министру, нужен родственникам жертв пойманного преступника, не было.

Почти каждый день начинался с новой неприятной новости, будто повторяющийся кошмарный сон. Рыдающие жены писали заявления о внезапном исчезновении своих мужей. Звонили телефоны, уверенные мужские голоса требовали генерала Орлова и со скрытым волнением объясняли, что пропавший человек не простой, а уважаемый, депутат, бизнесмен, влиятельный человек. Шумиха и волнение в управлении теперь царили круглые сутки, генералу звонили днем и ночью, чтобы сообщать снова и снова: еще один пропал, нет — зацепок никаких, нет — тело не найдено. И это утро было снова тягучим, напряженным кошмаром.

— Иван, что по окружению, ну ведь строительством человек занимался, ведь не семечками торговал, миллионы там крутятся всегда, миллионы! Что, что в офисе, у партнеров, что сказали? Кому Головин мог мешать? — голос начальника рассекал воздух, словно кнут, от резких нот шел мороз по коже.

Понурый старший лейтенант забубнил в ответ:

— Петр Николаевич, да он в строительстве двадцать лет крутится, у него двенадцать компаний в управлении. Да я буду год только по офисам ходить и выспрашивать, кому их директор дорогу перешел.

Орлов побелел и пошел пятнами, голос упал до глухого шепота:

— Год? Какой год, ты что говоришь! Ты в оперативном отделе, у нас таких сроков нет! К концу дня доложить мне отработку по бизнесу Головина. Так. — Генерал нервно схватил измятый список из десятка фамилий. — Кто там следующий, Романчук, нет… черт… запутался уже с ними… По Рогачу слушаю, докладывай, Крячко, что нашел?

Коллега по сыскной работе, сосед по кабинету, многолетний приятель Льва Гурова, Станислав, обычно шутник и балагур, сегодня тоже поддался общему мрачному настрою. Сухо отрапортовал:

— По информации, полученной от дочерей Рогача, тот уже больше пяти лет на пенсии. Раньше работал в департаменте землепользования инженером. Жена умерла больше девяти лет назад, любовницы не было. На пенсии проживал на даче круглогодично, занимался земледелием, строил солярисы — системы солнечных аккумуляторов. Пчел разводил, возился с обустройством дачи. Знакомство водил с соседями на уровне «добрый день, до свидания», с бывшими коллегами не общался. У него почти всегда кто-то жил на даче, трое дочерей, семь внуков, семья большая. Обычный бодрый старик, изобретатель, макеты с внуками мастерил. Рано утром, по словам родственников, ушел на берег посидеть с удочкой, делал так часто, любил уединение, чтобы отдохнуть от семьи. В обед они начали его искать, у воды нашли удочку и ведро. Одежды нет, тела нет, свидетелей тоже, следов борьбы или крови нет.

— Водолазы ушли уже? — буркнул Орлов, но ответ он знал и сам. Третьи сутки пошли, как пропал инженер Рогач, и его тело уже даже перестали искать — водолазы свернули свое оборудование. Река, слишком глубокая и стремительная, могла утащить тело так далеко, что теперь остается лишь ждать, когда поток выкинет раздувшийся, позеленевший труп на берег. Петр Николаевич с раздражением хлопнул ладонью по списку из фамилий:

— Так мы до обеда эти беседы можем вести. Результат, у кого есть результат? Зацепка, версия?! — снова сильный хлопок по листу. — Двенадцать человек пропали, двенадцать! За неделю! Не может быть, чтобы они были не связаны между собой. Ищите связь, что их объединяет. Найдем, что их объединяет, найдем преступника.

Генерал вдруг поднялся из-за стола, в руках белел зажатый до боли в пальцах список. В кармане гудел на вибрации телефон, он и без взгляда на экран знал, что это снова звонят родственники, близкие пропавших. Некоторые из них были не простыми гражданами, с заслугами, с большими деньгами, с высокими постами, с хлебными должностями в государственных системах. У них была власть, власть денег или власть должности, именно эту версию надо отрабатывать, в этой силе искать причину смертей и бесследных исчезновений — говорило, даже кричало чутье генерала Орлова. Хотя, с другой стороны, его останавливало, что среди исчезнувших числились и обычные, ничем не примечательные граждане. И где связь между ними всеми? Слишком много информации, ее надо переработать, найти и ухватить красную ниточку, что тянется незаметно для оперов от дела к делу. Пока все дела разбросаны по отдельным оперативникам, они не смогут собрать все звенья в единую цепь. Поэтому генерал Орлов кивнул собственному решению, вслух же озвучил:

— Двенадцать дел мне на стол, создаем оперативную группу. Руководитель — Гуров, зам — Крячко, сами определят состав, к обеду определиться, три человека к нему, остальные разгребать то, что накопили. Работа отдела встала, сейчас оперативно закрываем все, что можно закрыть, и в помощь к опергруппе.

Петр Николаевич вернулся за стол, выражение его лица изменилось. Теперь он не сомневался и не раздражался от беспомощности отдела. Суетливые поиски неизвестно чего не дадут результата, пускай даже это снова вызовет