— Почему же вы не переберетесь в какое-нибудь иное местечко? — поинтересовался я.
— Скажете тоже! — Она негодующе фыркнула. — Эта забегаловка принадлежит мне, купите ее у меня, и я уеду немедленно!
— Ну кто-то же должен следить здесь за порядком, к примеру, тот парень, что обитает в доме на холме.
— Старый Рэнд? — Она презрительно хмыкнула. — Если он и следит за чем-нибудь, то только не в Сан-Лопаре. Наверное, нехорошо так говорить. — Она вздохнула. — Впрочем, я не осуждаю его. Если бы он не покалечил ногу, то наверняка продолжал бы еще сниматься в кино.
— Рэнд? — переспросил я. — Вы имеете в виду Ли Рэнда, актера?
— А кого же еще, по-вашему? Уж наверное, не танцовщицу Салли! Разумеется, Ли Рэнда, того самого, что снялся во всех этих знаменитых вестернах тридцатых годов.
Я расплатился за обед, накинув сверху два доллара, и заметил:
— Значит, в Сан-Лопаре имеется своя собственная достопримечательность.
— Вам-то хорошо так говорить, вы же здесь не живете. — Она положила на столик два доллара. — Вы переплатили.
— Это чаевые, — возразил я.
Добрых десять секунд она пребывала в столбняке, когда же дар речи вернулся к бедняжке, она недоверчиво пробормотала:
— Вы, наверное, сошли с ума. Вся еда стоит полтора доллара. Значит, ваши чаевые составляют сто двадцать процентов!
— Я из Техаса, — обронил я и направился к двери.
— Эй! — уже на улице донеслись до меня ее слова. — Дайте мне еще три доллара, и эта забегаловка ваша!
Я завел мотор и неторопливо направился к дому на холме. Меня грызла мысль, что Джо Кирк получил две сотни за информацию, которая не идет ни в какое сравнение с тем, о чем мне поведала за пару долларов эта утомленная жизнью женщина. Теперь я знал, что дом принадлежит Ли Рэнду, и этот факт многое объяснял. Меня беспокоило лишь одно: слишком уж легко все складывалось.
Витые чугунные ворота были широко распахнуты, по извилистой подъездной дорожке я двинулся к дому. Дверь мне открыл старик дворецкий.
— Меня зовут Рик Холман, — вежливо сообщил я. — Я хотел бы видеть мистера Рэнда.
— Он вас ждет, мистер Холман? — Голос слуги напоминал шорох опускающейся на землю сухой листвы.
— Нет, — признался я. — Но уверен, мистер Рэнд не откажется принять меня, если вы передадите ему, что дело касается его старого друга Уильяма Хольта.
Он повторил пару раз про себя имя, словно пробуя на вкус, потом медленно наклонил голову.
— Пожалуйста, подождите здесь, мистер Холман.
Он захлопнул массивную дверь, отделанную бронзой, перед моим носом, и мне ничего не оставалось, как набраться терпения. Минут через пять дверь снова открылась, и дворецкий вежливо предложил мне проследовать за ним в библиотеку.
Библиотека оказалась просторной комнатой, несколько напоминающей склеп; три стены были заняты стеллажами с книгами, к которым явно ни разу не притрагивались. Четвертую стену занимало широкое окно, у которого красовался бронзовый Уильям Коуди в натуральную величину. Суровый взгляд знаменитого вояки, способный на корню уничтожить любые мысли о неповиновении, был устремлен на небольшую лужайку, за которой раскинулся миниатюрный сад камней. Я решил, что это нечестно — если человек может позволить себе держать на приколе у окна Баффало Билла в натуральную величину, то почему бы ему не поставить на лужайке каменного буйвола, дабы доблестный полковник мог любоваться своим родичем.
Я услышал, как открылась дверь, и повернулся. Меня ожидал удар посильнее, чем тот, что я нанес несчастной официантке. Впрочем, я был сам виноват, поскольку в моей памяти Ли Рэнд остался молодым. Я тупо смотрел на него. Ему было не больше шестидесяти, но волосы его давно уже побелели, и некогда бравый герой Дикого Запада выглядел теперь глубоким стариком. Он медленно приблизился ко мне.
Я ждал, что в комнату войдет мужественный парень, лет этак тридцати пяти, с копной буйных черных кудрей и решительным подбородком, тем самым подбородком, что имел удивительное свойство выпячиваться самым угрожающим образом всякий раз, когда на горизонте появлялся очередной мерзавец.
— Вы хотели видеть меня, мистер Холман? — Голос сохранил прежнюю силу и выразительность.
Но куда подевались уверенность и осанка героя вестернов, которую так любили миллионы людей? Он терпеливо ждал, когда я перестану таращиться и отвечу на вопрос. Наконец до него дошло.
— Ах! — Он рассмеялся. — Вам нравились мои фильмы? — Я кивнул. — Вы хоть помните, когда в последний раз видели меня на экране?
— В сорок втором, — пробормотал я, — или в сорок третьем…
— Больше двадцати лет назад, — кивнул он. — За это время вы успели превратиться из маленького мальчика во взрослого мужчину. Трудно признать во мне меткого стрелка с Дикого Запада, не так ли?
Мой бедный рассудок наконец вернулся к реальности.
— Должно быть, вы считаете меня непроходимым болваном, мистер Рэнд, — пробормотал я. — Мне нет оправдания.
— Так всегда происходит, — с грустной улыбкой заметил Ли Рэнд. — Когда начинаешь стареть, то замечаешь, что и все вокруг тоже стареют, и лишь герои детства навсегда остаются молодыми.
Он пододвинул к себе кресло и устало опустился в него.
— Извините, ноги все хуже держат меня.
— Конечно, — кивнул я.
— Рик Холман. — Он достал из кармана сигару. — Наверное, маловероятно, что вы не тот Холман, о котором я слышал?
— Более чем маловероятно, мистер Рэнд.
— Ах! — Он закурил сигару и выпустил в потолок клуб дыма. — Так значит, у меня беда?
— С моей точки зрения, нет, а как с вашей — не знаю, быть может, и да, — откровенно сказал я.
— Садитесь, мистер Холман. Думаю, нам необходимо выпить!
Спустя минуту в комнату вошел старик дворецкий. Рэнд взглянул на меня.
— Ром был бы в самый раз, — ответил я на невысказанный вопрос.
— Мне то же самое, — быстро сказал Рэнд.
— Конечно, мистер Рэнд. — Дворецкий удалился шаркающей походкой.
Ли Рэнд рассеянно попыхивал сигарой, погруженный в свои мысли.
— Не думаю, что смогу сообщить вам что-то новое, мистер Холман. Вы знаете слишком много. Пароль, который вы назвали старику Тэптоу, лучшее тому свидетельство.
— Тело Дженни Хольт забрал из морга ее отец, Уильям Хольт, проживающий в Сан-Диего, — сказал я. — Мы оба знаем, что настоящее имя девушки — Дженнифер Монтегю, она взяла девичью фамилию матери после того, как отец отказался от нее. Но никто не может просто так прийти в морг и забрать труп, сказав, что имеет на это право. Сначала нужно доказать это право. Весьма занятное обстоятельство, мистер Рэнд.
Вернулся дворецкий с серебряным подносом, который он водрузил на столик рядом с хозяином. После того как слуга удалился, Рэнд жестом предложил мне взять бокал, неторопливо поднял свой и принялся разглядывать его содержимое на свет.
— Я вам кое-что скажу, мистер Холман. Чтобы иметь спокойную старость, следует позаботиться об этом задолго до того, как тебе стукнет сорок. С вниманием относитесь к советам своего доктора, если хотите наслаждаться напитками и хорошим табаком в преклонные годы. Это самый важный фактор — после денег, разумеется.
— Меня куда больше беспокоит другое, мистер Рэнд. Как накопить деньжат, если цены растут как на дрожжах?
Он хмыкнул.
— Вы должны работать, не жалея себя, пока молоды, иначе в один прекрасный день можете решить, что ваше появление на этот свет — роковая ошибка злодейки судьбы.
Я сделал глоток, ром оказался превосходный.
— Расскажите мне о Дженни, — попросил Рэнд.
— С некоторых пор в начале каждого месяца Дженни стала куда-то уезжать и всегда возвращалась с одной и той же суммой в тысячу долларов. Когда же муж спрашивал у нее, где она пропадает, Дженни лишь смеялась и отвечала, что бывает у мужчины. Потом она бросила Джонни Федаро, так звали ее мужа, и ушла к другому мужчине по имени Пит Блисс. Но и тогда ее таинственные отлучки не прекратились. Здесь-то она и совершила непоправимую ошибку.
— Что вы имеете в виду, мистер Холман?
— Джонни Федаро было наплевать, чем занимается его жена, лишь бы она регулярно приносила ему деньги. Но Пит Блисс оказался совсем иным человеком — ревнивым и самолюбивым, кроме того, он искренне любил Дженни. Он захотел узнать, куда она ездит.
— Так значит, он следил за ней?
— Он потерял ее из виду в паре миль от вашего дома. Но у него сложилось мнение, что она бывала именно здесь.
— Мистер Холман, я хотел бы задать вам один вопрос и надеюсь получить правдивый ответ.
— Мистер Рэнд, — вежливо откликнулся я. — Вы можете задать свой вопрос.
— Что вас интересует во всем этом деле?
— Мой клиент пожелал узнать, как Дженни провела два последних года.
