- Разрешите, товарищ полковник?
- Заходи, садись.
Гладышев кивнул и, не выпуская трубку изо рта, жестом пригласил Милютина сесть.
- Мы объездили все дворы, прилегающие к моргу, все улицы и переулки, но машину не обнаружили. Время было потеряно с самого начала. Прошло полчаса после угона, только тогда водитель сообщил нам, - доложил Милютин.
- Слушай, ты согласен, что не зря нас козлами называют? - грустно усмехнувшись, сказал Гладышев. - Я бы ещё круче выразился, если бы сам не работал в нашей системе. Нужно быть круглым идиотом, чтобы выйти из машины и не закрыть дверку на ключ! Это же такой скандал! Сейчас все газеты, радио и телевизоры разнесут новость, и мы станем притчей во языцех на всю область! Где искать трупы? Родственники убитых нас в порошок сотрут. Им людей хоронить нужно, а покойников нет. А покойники существа нежные. Они быстро портятся, разлагаются. Что же с ними будет через день, два, если мы их не найдём? Кто похитил машину? Зря я задаю тебе вопросы. Ты, я вижу, ответа на них не знаешь.
Думать мы совсем не умеем. Мы можем раскрывать дела, когда всё ясно, как на ладони. Бытовые драки, убийства, кражи. А вот когда нужно мозгами покрутить и хорошенько помыслить, тут мы слабаки. Для нас все дела сложные: и когда профессиональный киллер убивает, и когда преступление совершает маньяк - одиночка. Семейные разборки ещё можем решать. Дальше кухонных скандалов у нас дела не продвигаются. Если преступник применил тонкий расчёт, запутал следы, подтасовал факты, в такой ситуации мы бессильны и беспомощны. В психологии преступников вообще не разбираемся, оттого не умеем прогнозировать его дальнейшие ходы, на это у нас не хватает извилин. Нам улики подавай. А улики, это ещё не всё. Иногда бывает так: улики на виду, мы радуемся, а оказывается, что преступник их нарочно нам подкинул, чтобы сбить с толку. И мы идём по ложному следу. Я специально тебе это дело поручил. Ты у нас специалист по части раскрытия сложных преступлений. Скажи, кому нужно было, чтобы трупы исчезли? Я не думаю, что это хулиганский поступок малолеток, ситуацию явно кто-то запрограммировал. Как ты думаешь, для чего? Чего хотят похитители? Ты думал об этом?
- Конечно, думал. Может быть, чтобы оттянуть время? Может быть, похитители трупов чего-то потребуют взамен? Пока ничего больше в голову не приходит. Знаю только одно, - мне нужны медицинские заключения судебных врачей об убитых. Без них дело не сдвинется с места.
- То-то и оно. Просто так, ради баловства, такие вещи не делают. Кто-то явно осложняет нам расследовать преступление в больнице.
- Наверное, так и есть! И всё-таки, может быть, просто случайное стечение обстоятельств? Хотя, я тоже больше склонен думать, что этот ход кому-то нужен. Продолжать искать ночью нет смысла.
- Я понимаю, - кивнул полковник. - Скажи, твоё первое впечатление, - что это за убийство? Сразу три трупа, да ещё в больнице, такого у нас не было.
- Пока ничего не могу сказать. Улики найдены, я отдал на экспертизу, когда будет ответ, что-нибудь прояснится. В подвале в камере сидит медсестра, она давала сбивчивые показания. Врала, краснела, у меня сложилось мнение, что девчонка причастна к этому преступлению. В ее столе нашли пистолет. Я его отдал криминалистам. Хотел сегодня её допросить, да уже поздно, лучше отложу допрос на завтра
- Наша работа очень трудная, нервы постоянно на пределе, оттого и сердце рано даёт о себе знать. Сколько раз я пытался бросить курить, да всё без толку. Как разволнуюсь, без трубки не могу. Вот и тяну проклятый никотин. Тебе по секрету скажу: мотор мой катастрофически садится. - Гладышев приложил руку на область сердца и слегка поморщился. - Меня врачи не один раз предупреждали. Я уже подумывать стал: не уйти ли на пенсию? По-хорошему, по-человечески. С чувством исполненного долга. А тут, как назло, это дело! Чувствую, что оно не простое. Давай, включайся, Глеб Олегович, но не спеши. Работай вдумчиво, принимай взвешенные решения. Если от меня что-то потребуется, говори, не стесняйся.
- Всё понял, товарищ полковник. Разрешите идти?
- Иди, поздно уже. Мне тоже домой пора, жена заждалась.
Но спокойно уйти полковнику Гладышеву не удалось. Когда он перед уходом с особой тщательностью вычищал из трубки пепел, раздался резкий телефонный звонок. Он поднял трубку и машинально взглянул на часы. Они показывали час ночи. В трубке раздавался приглушенный мужской голос.
- Милиция? Полковник Гладышев? Вы ещё не нашли потерянных покойников?
Гладышев моментально нажал кнопку магнитофонной записи телефонного разговора.
- Кто это говорит?
- Хочу сообщить вам, - не отвечая на вопрос, продолжал говорить неизвестный, - если не выполните одно условие, трупов вам не видать, как своих ушей. Они надёжно спрятаны и будут там находиться ровно один день. Потом все покойники исчезнут, превратятся в пепел.
- Что вы хотите? - резко спросил Гладышев.
- Чтобы из следственного изолятора выпустили Кошелева. Освободите его под залог. Если Кошелев не будет свободен к обеду, три трупа будут кремированы без отпевания. Родственникам не удастся найти их могилу. Они обвинят вас в беспомощности и непрофессионализме. Но это ещё полбеды. Новое дело останется нераскрытым, без вскрытия невозможно сделать медицинские заключения. Под угрозой ваш многолетний труд. Согласитесь, перед уходом на заслуженный отдых вам не нужны неприятности. Кроме этого, немедленно освободите медсестру Жданову. Она не причастна к убийству. Если не выполните требования, фургон с трупами будет сожжен.
Голос смолк. Звонивший прервал связь. Гладышев хорошо понял, о чём шла речь. Дело Кошелева ему было знакомо. Сын известного в городе профессора Кошелева был повторно задержан с поличным: при нём находились наркотики. В первый раз дело не довели до суда, парню удалось выкрутиться и отделаться лёгким испугом. Его отпустили. Не прошло и полгода, как он опять был задержан, при обыске у него обнаружили наркотики. Оперативники по борьбе с распространением наркотиков завели на него уголовное дело, и он был заключён под стражу. На этот раз дело готовили передать в суд.
Полковник сел, открыл стол и достал табакерку. Неприятно заныло сердце. Знакомые ноющие боли в левой половине груди. Врачи не рекомендуют их терпеть. Почувствовав их, нужно немедленно принять любое из предписанных лекарств. Он пошарил в столе и, не обнаружив спасительных таблеток, принялся набивать трубку табаком. Онемевшие пальцы руки отказывались его слушать. Пришлось сломать несколько спичек, прежде чем разжечь трубку.
Наконец, трубка раскурилась, и полковник Гладышев вдохнул успокоительную порцию дыма. Чёрт знает, что творится! Кто-то постоянно контролирует и пытается корректировать дела милиции. Криминал обнаглел и распоясался. Криминальные отморозки не боятся звонить в милицию и выставлять свои условия. Они хорошо осведомлены обо всех производственных делах внутренних органов, словно кто-то из них незримо присутствует в стенах рабочих кабинетов.
Гладышев нажал кнопку на телефонном аппарате и прослушал весь разговор. Голос говорившего мужчины не был ему знаком.
Сомневаться в том, что звонивший, в случае не выполнения требований, приведёт угрозу в исполнение, полковнику Гладышеву не приходилось. Такие люди знают, чего хотят. Нужно хорошенько всё обдумать.
Найти трупы необходимо однозначно. Без них расследование дела о тройном убийстве в больнице застопорится.
Идти ли на поводу у криминала: выпускать ли из следственного изолятора Кошелева и задержанную медсестру? Никаких пятнающих своё достоинство и честь сделок с криминалом у честно прослужившего полковника Гладышева быть не может. А если звонившие люди, действительно, исполнят коварный замысел? Таким людям выполнить задуманное ровным счётом ничего не стоит. Гладышев думал сейчас не о себе, а о том, что без трупов расследование «больничного» дела остановится. Сколько шумихи будет в газетах, когда об этом узнают журналисты! Они умеют поднимать панику. Если изменить меру пресечения и отпустить Кошелева до суда под залог? Но для этого нужно решение суда. Ноющие боли в области сердца сменились на сжимающие. Надо ехать домой - там есть лекарства.
Гладышев вызвал машину и, не вынимая изо рта неразлучной трубки, поехал домой. В окнах квартиры горел свет. Он поднялся на лифте на свой этаж и открыл дверь. В коридоре стояла жена, Калерия Степановна, в длинном атласном халате.
