— Ты знаешь, тут сразу и не вспомнишь, мне нужно поискать в наших архивах, может, что-то и найду.
— Ну, это в общем-то и все, о чем я хотел тебя просить. Вот официальный запрос на получение информации на Фархада и Рустама. — Семенов вынул из папки документ и передал Лаврентьеву. Тот мельком взглянул на стандартный по форме запрос и снова положил в папку.
— Два года назад Рустам был убит в бандитской разборке, — ответил Ильич.
Семенов не стал говорить, что знает об этом, и решил послушать сотрудника антинаркотического ведомства. Но Лаврентьев замолчал и вопросительно смотрел на Петровича.
— Кто его убил? — наконец спросил Петрович.
— По непроверенным данным, его расстреляли в Подмосковье, недалеко от Наро-Фоминска. Кто — установить не удалось. Была встреча между наркодельцами, они чего-то не поделили, ну, и перестрелялись. Рустам погиб, и его люди тоже. Всего тогда убили девять человек.
— Расследование было?
— Да, оно и сейчас идет. Дело не закрыто. Висяк. Даже трупов не нашли.
Присутствующий на встрече Терещенко сидел в своем кресле, поглядывал то на Семенова, то на гостя и помалкивал. Больше в кабинете никого не было.
— Ты мне поможешь? — спросил Петрович Ильича, и тот утвердительно кивнул.
— А как же, мы милиционеры, опера одного министерства, будем сотрудничать. — Александр встал и взял папку со стола, — я поручу кому-то из своих заняться этими Фархадом и Рустамом. Сейчас я уезжаю к себе в управление, позвони мне через час, я думаю, информация будет.
— Хорошо, — Петрович поднялся, — тебя проводить?
— Нет, сам доберусь, не девочка. А сотрудница у тебя классная, — Лаврентьев растопырил пальцы, будто сжал женскую грудь, и лукаво улыбнулся. — Может, переведешь ее ко мне в отдел, на повышение так сказать?
— Нет, она на своем месте и еще принесет пользу здесь, в МУРе.
— Ладно, бывай здоров, — Лаврентьев пожал руку Семенову, потом Терещенко и вышел.
Петрович вынул сотовый, набрал номер Ларисы Бобковой, и та незамедлительно ответила:
— Да.
— Лара, — прошипел шеф, — мчись к проходной и проследи, на какой тачке уехал гость. Номер запомни.
— Поняла, — хихикнула сообразительная капитанша.
— Да не светись там. — Семенов выключил мобильник, подмигнул Терещенко и добавил:
— Оформляй груз на склад вещдоков и неси рапорт боссу.
— Берестову?
— Ему родимому, — Петрович потер руки, уселся в кресле и стал ждать. Через минуту раздался тревожный звонок от Бобковой.
— Я его засветила, — выпалила она.
— А он тебя? — парировал шеф.
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Ладненько, через десять минут у меня. — Семенов отключил связь и встал. — Оформляй донесение и отдавай героин. Не надо, чтобы он у тебя хранился. Пусть на складе томится. Слышал, что наш друг сказал?
— Да, считали, за какую сумму его можно продать, — Терещенко повторил слова Лаврентьева.
— Именно. Другой, продиктованный временем подход.
— А диск? — негромко произнес Григорий.
— Какой диск, никакого диска нет, — полковник подмигнул полковнику. — Пока нет.
Семенов вернулся к себе в кабинет через десять минут, а Лариса уже ждала его в приемной, и ей не терпелось рассказать, что она разузнала.
— Входи, — кивнул полковник, и капитан бойко шагнула в галантно распахнутую дверь. Прошла к столу и уселась на стул напротив рабочего кресла Петровича. Закинула ногу на ногу так, что ее средней длины юбка задралась и оголила стройные соблазнительные бедра. Петр Петрович мельком взглянул на них, и его взгляд перехватила девушка. Она немного смутилась и отвернулась, но менять позу не стала, а, наоборот, повернулась вполоборота и выпятила вперед пышную грудь. Сделала вид, что высматривает что-то на столе, а на самом деле просто раззадоривала шефа. Нет, она не соблазняла его, а просто заигрывала, легко флиртовала, не намекая на свою доступность. Семенов ей нравился как человек, как мужчина, как руководитель, и она не хотела иных отношений с ним. У Ларисы был любимый муж, ребенок, и любовник ее не интересовал. Это понимал и Петрович и не поддавался на мимолетный соблазн хлопнуть свою подчиненную ладошкой по попке. Эта фамильярность с его стороны могла бы разрушить их доверительные, порой теплые, но сугубо служебные отношения.
Поэтому полковник снисходительно отвел взгляд от неоспоримых женских прелестей Ларисы и погрузился в свое мягкое, родное, хранящее тепло его тела кресло. В него в МУРе не разрешалось садиться никому, кроме Петровича. Это был закон для его подчиненных и к тому же плохая примета. Это знали все, сам генерал Берестов себе не позволял этого, даже в отсутствие полковника.
— Ну, — Семенов вскинул на Ларису вопрошающий взгляд.
— Он ни с кем не разговаривал, вышел из проходной, подошел к спортивному двухдверному «Мерседесу CLK-500» и умчался прочь. Номер машины М 006 РУ99.
— Так, франт да и только, богатый франт, а я таким не доверяю. У него небось зарплата такая, как и у меня, но я «ролексов» не имею и на «меринах» не катаюсь, — Семенов осекся и вспомнил, что у него не новый, не самой последней модели, но «Мерседес», купленный им в таможенной конфискационной комиссионке за восемь тысяч долларов. Перед этим пришлось продать его старый сто девяностый, а до этого подаренную ему за боевые заслуги руководством МУРа черную «Волгу». И понадобились такие превращения, чтобы наскрести деньги на «Мерседес-210», называемый в народе «глазастым».
— Но чтобы последняя модель спортивного купе, — цокнул языком Петрович. — При зарплате в двенадцать тысяч рублей в месяц, да еще семью кормить надо. Это нереально.
— Как видите, реально, — подчеркнула Лариса.
— На нем было шмоток штук на сто или более, — стал злиться шеф, — он что, совсем оборзел, на службу в дорогих побрякушках ходить? Благо перстни с брюликами на пальцы не натянул. А то был бы полный коленкор.
— Да, ваш друг переборщил с атрибутами.
— Еще как. Нельзя так выпячиваться, люди могут неправильно понять. — Семенов немного разволновался, но потом взял себя в руки. Он решил, что его знакомый Лаврентьев получил наследство от бабушки и взяток не берет. Так Петровичу было легче, а то, глядя на украшенного, как новогодняя елка, Лаврентьева, он начал терять веру в людей, в то, что существуют честные сотрудники. Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. А есть ли такие?
— Так, значит, какой у него номер машины? — переспросил шеф.
— Эм у ноль ноль шесть ру девяносто девять, — на память произнесла капитан.
— Запомнила?
— Запомнила, склерозом не страдаю.
— Он что, возомнил себя крутым агентом британской секретной службы? — не унимался шеф.
— Не знаю, но на меня он смотрел с такой похотью, — засмущалась Лариса.
— На тебя нельзя смотреть иначе, — сделал ей комплимент Петрович и хихикнул. — Ты вообще не туда пошла работать. Тебе бы надо в актрисы, в модели, на сцену, в казино, к шесту.
— Ой, вы скажете, — отмахнулась Бобкова.
— Ну ладно, тебе видней, — закрыл эту тему полковник и продолжил старую. — Этот Шурик — развращенный властью, деньгами и вседозволенностью франт, — пробубнил себе под нос рассерженный Петрович, — они там все такие, что ли? — Семенов достал из сейфа папку с документами и стал их изучать. Но спокойно поработать ему не дали, зазвонил телефон, и был это не кто иной, как Александр Ильич Лаврентьев. Легок на помине.
— Петр Петрович, приезжай ко мне в управление, есть для тебя информация.
— А, Саша, быстро ты управился. Что-то интересное?
— Досье на одного из названных тобою лиц, но переслать его по Е-мейлу не могу. Из здания его вообще выносить нельзя. Приезжай — изучай…
— Хорошо, буду через полчаса, — обрадовался Семенов и повесил трубку.
Он встал, открыл сейф, положил туда папку с бумагами, достал пистолет в кобуре и надел ее. После инцидента в квартире Урусбаева он без оружия на улицу не выходил.
— Еду в наркоотдел, к Франту, — так Петрович окрестил полковника Лаврентьева.
— Я пойду в кримлабораторию, узнаю, что у них нового по делу, — сказала Лариса и встала. Повернулась на высоких каблуках и, виляя попой, двинулась к двери. Шеф проводил ее похотливым взглядом (а как еще можно провожать сексуальных женщин?), но вдруг выдал:
— Ларочка, стой. Повернись и пройдись еще раз. Как по подиуму.
— Что? — не поверила своим ушам капитан. Она грешным делом подумала, что шеф смакует ее обтянутую тонкой бежевой юбкой плотную спортивную попку, ее красивые голени и загорелые ноги, но дело было в другом.
Семенову вдруг пришла в голову идея взять Бобкову с собой. Любитель женского пола полковник Лаврентьев сразу размякнет, подобреет, подумает, что она изъявила желание перейти в его отдел, и уделит ей больше внимания. Позабудет о концентрации внимания на деле и ляпнет чего-нибудь лишнее. Не так отреагирует на какой-нибудь каверзный вопрос хитрющего Семенова и прольет свет на интересующую его проблему. Петрович ждал со стороны оппонента намека, неловкости, мимолетной смущенности, некоторой нерешительности или зажатости. Этого было бы достаточно, чтобы догадаться, врет ушлый наркоопер или нет. То, что тот чего-то недоговаривает, для Петровича было очевидным. Он ведь и сам скрыл от Ильича информацию о послании Тимура Урусбаева с того света. Для пользы дела скрыл. И правильно сделал.
