— Черт подери! — Эллери сурово посмотрел на свою строптивую пишущую машинку. — И что же?
— В общем, я сейчас тебе рассказал все это и подумал — а чем ты мне, собственно, сможешь помочь? Нет, все без толку, Эллери. Давай занимайся своими делами. — Инспектор поднялся и собрался было уйти, но сделал это достаточно театрально. — Я уж как-нибудь справлюсь сам.
— Ты и в самом деле невероятно действуешь мне на нервы, — сердито воскликнул Эллери. — Что значит: все без толку? Я и в самом деле не в состоянии помочь, пока ты держишь меня на голодном пайке, и не даешь никакой информации. Есть улики?
— Конечно, есть. По крайней мере, две. — Инспектор вернулся на диван. — Собственно, обе однозначно указывают на убийцу.
— В самом деле? И на кого же?
— На Марко.
— На его брата?
— Именно.
— Так в чем же тогда проблема? Я не понимаю, папа, ты ведешь себя так, будто зашел в тупик, и тут же говоришь, что есть улики, которые однозначно доказывают, что убийца — брат.
— Точно.
— Но ради всего святого, что это за улики?
— Абсолютно достоверные. Совершенно стопроцентные. Даже, я бы сказал, старомодные. Такие встречаются скорее в ваших криминальных романах, чем в реальной жизни.
— Ну хорошо, тебе уже удалось пробудить во мне просто жгучий интерес, — воскликнул Эллери с яростью в голосе. — Хватит интриговать, переходи к делу! Что это еще за неопровержимые старомодные улики?
— В библиотеке все перевернуто так, будто там шла ожесточенная борьба. Даже валялся нож. Правда, прекрасно? Мы также нашли на месте преступления пуговицу…
— Какую пуговицу?
— Из чистого золота. С монограммой М. И.
— Марко Импортунато?
— Да. На ней даже остались нитки. Это улика номер один.
— Пуговица… — повторил Эллери. — Фи, пуговицы убийцы на месте преступления уже давно вышли из моды. А другая улика?
— Еще более несовременная.
— Что?
— След ноги, — ответил инспектор Квин.
— След ноги? Голой ноги?
— Нет. Отпечаток мужского ботинка.
— Где он был обнаружен?
— На месте преступления, в библиотеке убитого.
— Но… Вы уже определили, что это след ноги Марко?
— Точно.
— Надо же — пуговица и след ноги! — поцокал языком Эллери. — И это в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году! Ну что ж, бывает всякое. Но если все так ясно, что же тебя тревожит, папа?
— Не так уж тут все и ясно.
— Но ты же вроде сказал…
— Я сказал тебе, что дело очень запутанное.
— Почему же запутанное? Из-за чего?
Старик поставил пустой стакан на пол, у самых своих ног. Как видно, чтобы легче было его опрокинуть. Эллери с недоверием следил за его манипуляциями.
— Мне жаль, что я затеял все это, — уже искренне сказал его отец и поднялся. — Давай забудем обо всем этом, мальчик мой. То есть я хочу сказать, забудь ты.
— Вот уж спасибо, так спасибо. Как же я теперь забуду! Это наверняка один из крайне запутанных случаев, которые на вид кажутся совершенно простыми, а потому…
— А потому? — нетерпеливо подхватил инспектор.
— А потому я уже чувствую, что меня, к сожалению, неотвратимо свалит моя старая кишечная лихорадка. Ты ведь знаешь, отец, это последствия ужасного ранения, когда, я получил пулю из афганской винтовки, которая в битве при Мэйванде попала мне в шейную артерию и раздробила плечо.
— Постой, постой, какое плечо? Какая еще пуля тебе попала в артерию? В каком таком сражении?
— По всем вышеперечисленным причинам я, к сожалению, буду вынужден сообщить своим издателям, что состояние здоровья не позволяет мне сдать книгу в срок. Да и какая, собственно, разница. В их каталоге новинок она все равно затеряется. Ни один издатель никогда не ценит по достоинству автора детективов — за исключением тех случаев, когда кладет себе в карман прибыль от его презренных сочинений. Мы — пролетарии литературы.
— Эллери, я не хочу быть причиной того, что ты…
— Ты это уже говорил. Разумеется, причиной ты все равно будешь. Не могу же я тебя оставить без присмотра. Ты, чего доброго, попадешься на удочку и однажды просто не вернешься домой. Почему бы и нет? Тут в игру вовлечены колоссальные деньги. Задеты жизненные интересы. В городе такое творится! Ты у меня не становишься моложе. И я тебя никогда не брошу в подобной ситуации. Так что давай займемся делом!
— Ты в самом деле хочешь этого, мальчик мой?
— Мне кажется, я выразился достаточно определенно.
С инспектором Квином вдруг произошло удивительное превращение.
— В таком случае, — воскликнул он, — бери свою куртку.
Эллери послушно поднялся:
— Куда мы едем?
— В лабораторию.
Сержант Джо Войтершейк, один из самых надежных сЬтрудников в отделе экспертизы, работал сверхурочно. Это сразу же дало Эллери понять, какое значение придает этому делу его начальник, обычно педантично следящий за распорядком рабочего дня. Сержант исследовал пуговицу с помощью лупы. Пуговица была золотая, вырванная «с мясом».
— Что в ней такого сложного, Джо? — осведомился инспектор Квин. — Я думал, вы уже закончили с этой пуговицей.
— Я тоже так думал.
— Тогда почему вы снова занялись ею?
— Потому что я чертовски ею недоволен, — кисло ответил сержант Войтершейк. — Вот не пойму чем, только чем-то эта пуговица мне не нравится. И у вас, инспектор, она тоже не вызывает энтузиазма, как вижу.
— Наверное, Эллери хотел бы взглянуть на нее.
— Привет, Джо, — сказал Эллери.
— С удовольствием покажу, — сержант передал лупу и пуговицу.
Эллери пристально начал ее разглядывать.
— Ты вроде говорил, отец, что эта пуговица была оторвана во время борьбы?
— Разве я говорил такое?
— Прямо не говорил. Но я понял так.
— Думаю, ты скоро убедишься, мальчик мой, что в этом деле любые предположения весьма рискованны. Я только сказал тебе: в библиотеке все было перевернуто вверх дном так, будто там шла ожесточенная борьба. И это действительно факт. Сущая правда также и то, что мы нашли на месте преступления золотую пуговицу. Но я вовсе не утверждал, что одно необходимо связано с другим. Ну-ка, шутки ради скажи нам, Эллери, что ты там видишь.
— Я вижу нити одинаковой длины с довольно ровными концами. Если бы пуговицу оторвали во время драки, нитки были бы разной длины, концы разлохмачены, а вовсе не столь аккуратны. Вывод: пуговица была отрезана каким-то острым инструментом. Вероятно, ножницами.
— Верно, — согласился сержант Войтершейк.
— Верно, — подтвердил инспектор.
— Ее нашли в руке убитого?
— Нет, на полу.
Эллери пожал плечами.
— Даже если бы ее нашли в руке убитого, это бы ничего не значило. Налицо факт — одна из пуговиц, некогда пришитых к одежде Марко Импортунато, была отрезана. И — не более того. То, что она была найдена н, а месте преступления, наводит нас на мысль — кто-то намеренно подложил ее, чтобы навести нас на ложный след. Кто-то, кому не очень симпатичен братец Марко.
— Вот именно. Ты попал в самое яблочко, — проговорил Старик. — Этот милый ненавязчивый намек на Марко— попытка устроить для него западню. Теперь понимаешь мои сомнения? На вид очень просто, а на самом деле — необычайно сложно.
Эллери нахмурил лоб. Он взял пуговицу и повертел ее в руках. На ней был выдавлен достаточно распространенный рельеф — перекрещенные якоря и канат. Между ними выделялись инициалы «М. И.».
Эллери положил пуговицу на стол и обратился к эксперту.
— Вы сфотографировали след? Мне хотелось бы взглянуть на него.
Войтершейк кивнул, но спросил удивленно:
— Разве инспектор не описал его вам?
— Я ему ни слова не сказал, — заметил Старик. — Не хотелось, чтобы у него заранее сложилось мнение.
Сержант протянул Эллери несколько фотографий. На них был снят крупным планом в различных ракурсах один и тот же след.
— На чем это он отпечатался? — спросил Эллери. — Похоже, это пепел?
— Пепел и есть, — ответил Войтершейк.
— А от чего пепел?
— От сигар.
Пепла была целая кучка. На другом снимке была видна большая стеклянная пепельница в оправе из слоновой кости, которая лежала вверх дном сантиметрах в тридцати от кучки пепла.
— От каких сигар пепел? — осведомился Эллери. — Вы не пытались установить?
— От тех, что лежат в футляре на письменном столе убитого, — ответил сержант. — Сигары кубинские, первый сорт.
— Пепельница, видимо, была полна до краев, если из нее высыпалось столько.
— Все говорят, что Джулио был заядлым курильщиком, — заметил инспектор Квин. — Выяснилось также, что горничная в то утро еще не успела сделать уборку в библиотеке и вытряхнуть пепельницу.
— Она, по всей вероятности, была сброшена со стола во время драки?
— Похоже на то. Джо покажет тебе фотографии комнаты. Стулья, лампы перевернуты, старинная китайская ваза разбита вдребезги. Подставка с принадлежностями для камина опрокинута. Орудие — убийства — массивная кочерга с тремя зубьями. Старинный табурет буквально разнесен в щепки, как будто на него кто-то упал. В общем, как я тебе и описывал дома, просто невероятный кавардак. Что ты скажешь о следе, Эллери?
