– Варя… Ты… Ты так ничего и не вспомнила? – её голос сочился мольбой и отчаянием.
– Нет, – мотнула я головой, закусывая губу и опуская взгляд на старую кружевную скатерть. – Простите меня.
Тетя Аня немного помолчала и осторожно высвободила свою ладонь из моей. Я тут же опустила руки под стол и сжала пальцами колени, пытаясь успокоится.
– Я к Пашеньке на кладбище сегодня ездила, – тёть Аня будто тут же забыла, о чём мы только что говорили. Она снова смотрела на фотографию сына в большой рамке на столе и широко улыбалась: – Цветочков живых ему привезла. Правда, померзли они уже, наверное.
Я нахмурилась и подняла на нее глаза:
– Цветочков? А… а венок искусственный не вы привезли?
– Венок? – женщина удивленно дёрнула бровями. – Нет, я не привозила. Ты же знаешь, Варюш, я для Пашеньки только живые приношу.
Картонка со странной картинкой потяжелела в кармане. Все-таки я надеялась, что это могла была быть случайность, и венок со странным изображением на кладбище принесла мама Паши. Потому что больше некому. Вернее, раньше было некому.
Я сжала губы и прикрыла глаза. По спине снова пробежали мурашки, а тётя Аня, заметив мое странное состояние, покачала головой и встала подлить мне кипятка в уже остывший чай.
Она проходила мимо маленького окна и неожиданно замерла на месте. Отодвинула до конца чуть сбитую в сторону шторку и всплеснула руками:
– Господи, что же делается то!?
Я испуганно вздрогнула, отставила кружку и подошла к ней, сразу замечая двух девушек у забора соседского особняка. Можно было бы принять их разговор за дружескую беседу, если бы только в руке у одной из них не блестел нож, а вторая не вжималась испуганно в металлическую ограду. Я узнала Алису сразу, потому что именно на её лицо падал свет от фонаря. Девушка, видимо, только вышла из дома, потому что куртка, которую она, скорее всего, в спешке накинула на плечи, сейчас валялась у ног, а легкая белая футболка вряд ли защищала от зимнего холода.
– Теть Ань, вызывайте полицию!
Я нервным движением достала телефон из кармана, нашла номер Никитина (слава Богу, не удалила сразу), и сунула свой гаджет в руки женщины:
– Этот ответит, скажите, чтобы выходили на улицу!
Дождалась испуганного кивка и бегом рванула к двери.
12
Пока мы с тётей Аней пили чай и болтали, на улице заметно похолодало. Когда я вылетела из дома, на ходу засовывая руки в рукава теплой дутой куртки, мороз ощутимо и очень неожиданно цапнул кожу. Игнорируя длинный обходной путь по расчищенным тропинкам, я бросилась к соседнему дому через сугробы. Очень боялась, что своим неожиданным появлением заставлю нападавшую на Алису девушку занервничать и сотворить что-то нехорошее, поэтому старалась красться как можно тише.
– Он был всем для меня, слышишь?! – в её голосе читались отчаяние и ярость: – Он был моей жизнью! Я делала все, чтобы он был счастлив! От нас отвернулся целый мир, и только мы были друг у друга! А ты отобрала у меня его!
– Мила, успокойся! – Алиса неплохо держалась.
Даже если она сильно боялась, то изо всех сил старалась не показывать страха. Ее оголенные плечи заметно дрожали от холода, но девушка подняла руки и пыталась говорить с нападавшей спокойно.
– Мы всю жизнь были вместе, а теперь его хотят забрать у меня! – шипела Мила сквозь сжатые зубы: – И ты хочешь, чтобы я успокоилась?!
Я закусила губу и в панике оглянулась, надеясь, что на улице окажется хоть какой-нибудь завалявшийся прохожий. Бесполезно. Пустота. И не закричишь ведь: Милу это испугает, а в доме все равно никто не услышит – слишком громкая музыка.
– А что ты хотела? – нервы у Алисы все же начали сдавать, и голос заметно дрогнул: – Вы чуть не убили меня!
– Гера должен был быть счастлив любым способом! – процедила Мила.
Да уж, профессионалом быть не надо, чтобы понять: дамочка отбитая на всю голову. А с первого взгляда и не скажешь, на вид обычная симпатичная молодая девушка. До чего же страшно жить в этом мире.
Мила сделала еще шаг вперед, выставив перед собой нож, а я в панике крикнула:
– Эй, стой!
Длинноволосая вздрогнула и обернулась, а Алиса воспользовалась случаем и проскользнула под её рукой. Я подалась вперед, схватила Соколову за запястье и потянула на себя. Мила, понимая, что цель убегает прямо из-под носа, яростно зашипела и бросилась за нами. Может, мы бы и убежали, но Алиса неловко споткнулась и рухнула в снег, а я едва устояла на ногах и не улетела следом за ней. Попыталась дернуть девушку на себя, но та болезненно застонала, видимо, подвернула ногу.
– Черт! Черт! Варя, беги! – Она попыталась подняться с моей помощью, но с первого раза не получилось.
– Слушай, – я криво улыбнулась и встала между застывшей Милой и все еще пытающейся подняться на ноги Алисой. – Может мы немного успокоимся и поговорим, а? Чего ты сразу в крайности бросаешься? Ножик вон притащила. Опасная штука, между прочим.
Вряд ли из меня получился дельный переговорщик, но нужно было как-то потянуть время, пока тётя Аня не дозвонится до Никитина или полиции. Бежать теперь точно не вариант.
– А ты кто вообще такая? – рыкнула девушка, и я тут же забрала назад мысленные умозаключения о её внешней адекватности. Чокнутая маньячка, сразу же видно. А глаза блестят, как будто еще и под чем-то.
– Да я так, – я отступала назад маленькими шажочками, чувствуя, как Алиса, вцепившаяся в мою руку, все-таки поднялась: – Я просто мимо проходила, увидела, что у вас тут весело, решила присоединиться.
Мила сжала зубы и посмотрела на меня с такой злобой, словно моя нервная шутка серьезно ее задела.
– Варя, – дрожащим шепотом произнесла Алиса, вцепляясь мне в руку и пытаясь тянуть на себя: – она сумасшедшая! Беги, пожалуйста!
– Да я уж вижу, – хмыкнула я. – Веселая, Алиса, у тебя жизнь. И друзья весёлые.
– Что вы там шепчетесь?! – взвизгнула Мила, выше поднимая нож.
У меня от страха по шее пробежала капелька пота, а с губ так и слетали несвоевременные ехидные слова, которые всегда появлялись, когда я сильно нервничала.
– Да вот, – сипло пробормотала, даже не задумываясь, что вообще несу: – Обсуждаем, что тебе чертовски не идет твое имя. Не под твой характер.
– Чего? – кажется, маньячке моя привычка язвить в нервных ситуациях совсем не нравилась.
Думать она больше не стала, снова зарычала и бросилась на нас. Нож смотрел прямо в живот вскрикнувшей Алисе. Чувствуя, как мышцы сводит от нахлынувшего ужаса, я рванула девушку на себя и повалила на землю. Плечо обожгла резкая боль, а попавший за шиворот снег вынудил вскрикнуть.
– Варя! – закричала Соколова, а я с ужасом молилась, чтобы потекшая по руке жидкость была обычным подтаявшим снегом, а не кровью.
Мила, промахнувшись, пошатнулась и потеряла равновесие, а мы с Алисой извернулись и вскочили на ноги. Я рванула к нападавшей сзади, и с силой ударила по руке с зажатом в ней оружием. С другой стороны оказалась Соколова и очень вовремя вцепилась зубами в предплечье девушки. Мила громко завизжала, а я выхватила нож и выкинула его куда-то в темные сугробы. Черта с два его теперь без фонарика найдешь. Да и с фонариком шансов мало.
Потерявшая оружие Мила сдаваться так просто не собиралась, а нервы у нее были совсем не к черту. С размаху залепив не успевшей среагировать Алисе сильную пощечину, она вырвалась и из моего захвата и набросилась на Соколову. Вцепилась в ее волосы и вмяла в снег. Я кинулась следом, пытаясь оттащить сумасшедшую и чувствуя, как огонь на плече разгорается все сильнее.
– Ты разрушила нашу жизнь! – верещала девушка, нанося Алисе один удар за другим.
Та пыталась отбиваться и в некоторые моменты даже удачно, а я от души царапала Миле шею и лицо, напрыгнув на нее со спины. Впервые в жизни пожалела, что не люблю длинных ногтей и всегда коротко их стригу. Сейчас стильный маникюрчик очень бы пригодился.
– Да отпусти ты её! – орала, пытаясь оттащить Милу. – Чокнутая!
