Мы прислушивались до тех пор, пока шаги не удалились. У Сильвии вырвался облегченный вздох.
— Я боялась, что вот-вот чихну! — созналась она. — Еще немного, и мне понадобилась бы медицинская помощь.
— Подождем еще минут десять, прежде чем выходить, — решил я. — У него был такой вид, будто он хорошо знал, что искать… Уж очень он старался.
— Может быть, он делал обход, только и всего, — предположила она. — Если они боятся, что здесь будут шарить в поисках трупа, то станут проверять всю ночь, да?
— Может быть… Будем надеяться, что это так и они Не засекли нас перед свинарником.
— Лучше вообще остаться здесь и подождать, пока все успокоится, — предложила Сильвия.
— Я никуда не тороплюсь.
Глаза уже привыкли к темноте, к тому же свет луны пробивался сквозь оконце, и я уже мог ориентироваться. Я повернулся на бок, чтобы закурить сигарету, и вдруг вспомнил, что вокруг сено. Пришлось воздержаться.
— Дэнни!
— Да?
— А в сене совсем тепло.
— Ясное дело.
— Вы молодец, что приехали по первой моей просьбе. И согласились отправиться к свинарнику, несмотря на опасность.
— Рыцарь Круглого Стола — это про меня! — скромно заметил я. — Прилетел на помощь даме, находящейся в опасности, — так уж у нас, у рыцарей, полагается. У настоящих рыцарей есть еще одно галантное правило.
— Какое же?
— Когда дама сердца предлагает свою благодарность, мы первым делом снимаем доспехи. Поверьте, это коренным образом изменяет всю любовную сцену!
Сильвия мягко засмеялась:
— Это намек, Дэнни? Насчет благодарности дамы, подвергшейся опасности?
— Это вопрос чести! Некоторые женщины предпочитают сопротивляться перед сдачей, как боксер, который разогревается перед выходом на ринг.
Она поднялась на колени и стала отряхиваться от сена.
— Самое меньшее, что я могу сделать, Дэнни, — сказала она, — это доказать вам свою признательность.
Луч луны освещал ее от плеч до колен, оставляя в темноте голову и ноги. Знала она об этом? Я решил, что знала.
Быстрым движением она освободилась от платья и бросила его на сено. У меня пересохло в горле. Под платьем у нее были лишь белые трусики и чулки на кружевных черных подвязках. При свете луны ее высокие и крепкие груди казались сделанными из белого мрамора.
Она опустилась на колени около меня, взяла у меня из рук «магнум» и бросила его на платье.
— Значит, начинают с того, что снимают доспехи? — прошептала она. Ее правая рука обхватила меня за плечи, толкнула — и вот Сильвия уже упала на меня, прижимаясь горячими губами к моим. Я схватил ее за плечи, крепче привлек к себе, потом мои пальцы осторожно заскользили по ее спине к резинке трусиков… Она вздрогнула всем телом, и кончик ее языка коснулся моего…
Мои руки неутомимо трудились, высвобождая из-под шелковых трусиков бедра. Где-то в ночи послышался победный крик ночной птицы.
Мои часы показывали два часа пять минут. Пейзаж по-прежнему купался в лунном свете, но воздух посвежел. Сильвия в своем сверкающем платье стояла около фургончика. Она больше не дрожала.
— Дорогой, — сказала она, — я не хочу возвращаться в этот дом, во всяком случае сейчас, когда там труп в свинарнике.
— Ты не можешь поступить иначе, ласточка, — терпеливо объяснил я. — Из-за девушек. Если ты не вернешься, Толвар и компания забеспокоятся, запаникуют и тогда могут приняться за девушек. Ты должна вернуться.
— А труп? Что ты собираешься делать? Ведь нельзя же оставлять его так?
— Я уже однажды известил полицию, и они сочли это скверным розыгрышем. Если я повторю этот номер, они непременно задержат меня.
— Но ведь нужно что-то делать!
— Я думаю над этим, успокойся. Ты просто постарайся сделать вид, будто ничего не случилось. Я через день вернусь, возможно, с конкретным планом. Не волнуйся, мой ангел.
— Хорошо, Дэнни, — с улыбкой ответила она, — Как скажешь. Ты можешь меня поцеловать… даже в твоих доспехах!
Прощальный поцелуй растянулся на пять минут. В конце концов я пересек дорогу и влез в свою машину. Пока я закуривал сигарету, фургон отъехал и исчез в аллее, ведущей к дому.
Я подумал, что через полчаса вернусь в свой отель и лягу в теплую постель. Приятная перспектива. Но в тот момент, когда я протянул руку к стартеру, холодный металл револьвера прижался к моему затылку.
— Отдохни, Бойд! Ты тут наработался, — проскрипел голос возле моего уха, — не двигайся! Мой палец на спуске очень нервничает.
— У меня все тело такое, — ответил я. — Что уж про палец говорить.
— Ну, твой затылок пострадает, а не мой, — дружелюбно проговорил Толвар.
Свободной рукой он освободил меня от «магнума» — это у него превращалось в привычку.
— Класс! — воскликнул он. — Сколько у тебя пистолетов?
— Явно недостаточно, если ты будешь по-прежнему их отбирать… А ты давно уже тут сидишь?
— Добрых полчаса. Мне уже надоело горбиться на полу… А ты, видно, втрескался в эту сиделку, а? Столько времени провозился!
— Она славная малышка, — ответил я.
— Да, под слоем льда у нее, должно быть, горячая кровь, — согласился он. — Я попробовал было к ней подкатиться, но получил отпор. Когда ты сойдешь с круга, я, возможно, еще попытаюсь…
Это было предположение, как говорят на телевидении, но я не стал спорить, так как ничего другого мне не оставалось.
— Тупица ты, Бойд, — продолжал он после короткой паузы. — В прошлый раз я сказал тебе, чтобы ты бросил это дело, но ты не послушался. И вот теперь дела твои плохи.
— Послушай, — усталым голосом проговорил я, — я уже устал. Я знаю, какой ты крутой, поэтому не трать зря время. Что будем делать? Снова начнешь меня утюжить?
— Ты выйдешь из игры, Бойд, — проговорил он ровным голосом.
Я подумал: самое скверное, что этого парня невозможно разозлить: слова на него не действуют.
— Снова за старое, — сказал я. — А что означает «выйти из игры»? Ты что, принимаешь меня за карту или за костяшки?
— Когда наступает час ухода, это значит — час ухода, — пояснил он спокойно. — Точка. Ты превратишься в точку, которую никто и не заметит.
— Хорошо хоть, что ты не упомянул про вечный сон. Спасибо, старина!
— Всегда пожалуйста, а теперь, Бойд, включай зажигание, надо же кончать с этим, правда?
— А как насчет твоей лицензии частного детектива? Тебе не выкрутиться, если ты не представишь по крайней мере шестерых свидетелей, готовых подтвердить, что это была самозащита. Убийство — такое дело.
— Включай мотор! — Он нажал дулом револьвера на мой затылок. — Ты хочешь, чтобы я заплакал?
— Объясню попроще, — сказал я. — Мы с тобой зарабатываем на жизнь одним ремеслом. Но я еще никогда не встречал такого богатого клиента, чтобы из-за его денег пойти на убийство. Если ты хотел меня напугать, ладно, я испугался.
— Ты поедешь или нет? Иначе я оглушу тебя и сам сяду за руль. Выбирай!
Я включил мотор и повел машину к Провиденсу.
— Вот так-то лучше, — сказал Толвар. — Это все, что от тебя сейчас требуется.
— Прекрасно! Общение — вот что главное. Единение душ. Давай обменяемся генетической информацией.
— Ты у меня получишь! — мрачно сказал Толвар. — Не возникай, мне от тебя блевать охота.
— Брось, я только пытаюсь найти общий язык. Слушай, тебя не будет нервировать, если я закурю?
— Я по пустякам не нервничаю. А вот палец мой на спуске сильно нервный. Учти это и дыши полегче, понял?
Я не спеша достал из кармана пачку сигарет, сунул одну в рот и прикурил с помощью автомобильной зажигалки.
— Куда мы едем? — спросил я. — Если, конечно, не секрет?
— Секрет, — ответил он и резко изменил тему: — Где вы были с сиделкой все это время?
— В амбаре.
— Пит заходил туда, — проворчал он. — Придумай получше.
— Он осмотрел амбар, но не сеновал.
— Да? — насмешливо протянул Толвар. — И долго вы там забавлялись, а? Ты, можно сказать, не торопился!
— Мы устроили конференцию в верхах.
— Хорошо сказано! Я запомню слова: «Пойдем, куколка, устроим конференцию в верхах»… Звучит изысканно, ты не находишь? Даже шлюхи любят изысканность! Кстати, где это ты ее подцепил, эту Вест?
— Мне просто повезло, по крайней мере в этом… Я приехал в отель, спустился из номера в бар и решил, что нужно что-нибудь поесть. Проходил через холл и, можешь представить, сразу наткнулся на малютку Вест, которая шла туда же. Вот так и началось.
— Вздор. Быть не может.
— И тем не менее это правда. Ты думаешь, она бы вернулась сюда, если бы предполагала, что из этого выйдет? Или она этого и добивалась, а? Она заодно со всеми вами и вы специально послали ее за мной, да?
Мы въехали в зону с ограничением скорости, и я снял ногу с педали газа.
