– Подождите. Пожалуйста. Я ищу свою сестру, – едва не расплакалась Кристина, вцепившись в ручку красной «девятки». Не хватало, чтобы еще и этот водила отъехал.
Парень в майке от такой наглости чуть не обложил Кристину матом. Заглянул в ее грустные глаза и покачал головой:
– Чего тебе надо? На машину чего бросаешься?
– А она не на машину, а на тебя, – вульгарно пошутил кто-то из таксистов.
Парень заржал, как хороший жеребец, и почесал волосатые лапищи.
«Больно ты мне нужен, дурачок. Тоже мне, строит из себя», – подумала Кристина. И так на душе несладко, а у этих кобелей одно на уме.
– Чего хотела-то? Говори? – спросил парень уже с интересом.
Тут Кристина бухнула не то.
– Я вас помню, – сказала она.
Парень насторожился, уловив в ее словах какое-то обвинение. Взгляд сразу сделался серьезным. Стал вспоминать, где они могли встречаться.
Кто-то из его приятелей по извозу от удивления негромко свистнул.
Водитель красной «девятки» насупился.
– О чем базар, чувиха?
Кристина уже поняла, что не с того начала. А ведь он, кажется, единственный из этой своры, кто захотел с ней поговорить.
– Извините. Я сейчас все объясню. Ничего такого…
– Такого что? – Он будто нарочно старался сбить ее.
– Понимаете, я вас видела здесь, когда приезжала встречать сестру. Ваша машина стояла, где и сейчас стоит.
Парень набычился.
– Во, Костян, влетел кажись, – опять высказался кто-то из таксистов.
Кристина, обернувшись, огрызнулась на них:
– Да подождите вы с вашими подъе…
Сразу подействовало. Все прикусили языки.
– Ну и чо ты хочешь мне предъявить? Я каждый день тут стою. Тебе-то какой хрен до этого? Не пойму.
– Да никакого хрена, – Кристина обиделась на тупоголового упрямца, который и слова сказать не дает. – Я ищу свою сестру…
– Ну и ищи. Мне-то до твоей сестры что за дело?
Разговор накалялся, и чтобы как-то разрядить напряжение, Кристина улыбнулась. Знала, ее улыбка всегда нравилась мужикам.
– Может, вы видели ее тут? Она очень похожа на меня. Красивая. Блондинка. Вы должны были обратить на нее внимание.
Парень удивился и даже немного повеселел. Спросил:
– Это еще почему?
– Ну, всем мужикам нравятся блондинки. А Олеська – супер. Вы ее должны были запомнить. Длинноногая. С хорошей фигурой. В короткой юбке. Ну вспоминайте же, черт вас побери!
Парень, кажется, и в самом деле решил пошевелить мозгами. Его крутой лоб покрылся морщинами. Он сидел и покусывал фильтр сигареты.
А Кристина изо всех сил помогала ему вспомнить.
– Она должна была пройти вот тут, мимо вас. И сесть к кому-то в машину.
Лейтенант Анохин проклинал все на свете. Видел, здоровяк таксист о чем-то разговаривает с Кристиной и, возможно, скажет ей что-то такое, что не захочет рассказать ему, оперу.
Вот девушка, переговорив с таксистом, подошла к своей машине, села за руль и быстро тронулась с места.
Анохин решил больше не скрываться. На всякий случай записал номер машины Кристины Окуловой.
Проводил ее взглядом, пока она не выехала на проезжую часть улицы.
«Все ясно. Он ей что-то рассказал. Хотелось бы и мне узнать это», – подумал лейтенант.
С минуту Анохин стоял и смотрел на красную «девятку» и ее водителя. Подозрительно стало, что после разговора с девушкой тот тоже заспешил куда-то. Так, во всяком случае, показалось лейтенанту.
Вот сейчас таксист включит поворотник и выедет на проезжую часть.
Анохин был без машины, поэтому надеяться на то, что удастся проследить за ним, не приходилось.
Лейтенант посмотрел на красную «девятку».
Скорость у нее была не больше двадцати километров. Тут особенно не разгонишься.
Анохин выждал момент и, когда красная «девятка» почти поравнялась с ним, с непринужденным видом вдруг шагнул ей наперерез, мысленно призывая на помощь силы небесные, надеясь, что громила с руками штангиста вовремя среагирует и затормозит. Не станет же он давить невнимательного прохожего. В худшем случае «девятка» ударит его. Тогда Анохин рискует оказаться на асфальте с ушибами. В лучшем – растянется на капоте. Это менее болезненно, если, конечно, громила в майке не пустит в ход свои тяжелые кулаки.
Но так или иначе, Анохину нужно было создать небольшое дорожное ЧП.
До гаишников метров пятьдесят, и если инцидент затянется, он будет не в пользу мордастого водителя красной «девятки».
По мнению лейтенанта Анохина, все произошло не так уж и плохо. Правда, он немного не рассчитал или водитель оказался растяпой, но в результате после удара он еще метра три провез лейтенанта на капоте новенькой «девятки» и только потом тормознул. И лейтенант бухнулся с капота на асфальт, почувствовав боль в ноге. Теперь оставалось притвориться тяжело ушибленным. И здесь особенного старания не потребовалось. Нога болела, как при переломе.
«Кажется, этот жлоб перестарался», – подумал лейтенант, даже не предпринимая попыток встать с раскаленного от жары асфальта.
Парень выскочил из машины и первым делом осмотрел капот. Потом смачно выругался в адрес Анохина. Затем быстро глянул на гаишников.
Не хотелось, чтобы они заметили. Иначе не отделаешься соткой-другой. И доказывай потом, что этот растяпа сам виноват.
– Ну куда тебя несет?.. Лезешь под колеса! – Парень наклонился, помогая лейтенанту подняться.
– Подожди. Не трожь меня. – Анохин для большей достоверности застонал, делая вид, что не может встать.
– Ну, ты! Мать твою!.. – Парень буквально взвалил его себе на плечо, как мешок с картошкой, и потащил к правой дверце.
Нужно отвезти его отсюда чуть подальше и выбросить. На вид этот потерпевший настоящий хлюпик. Особых забот с ним не будет. Кулак в рыло. Припугнуть как следует, и пусть костыляет куда шел.
– Вот что, дятел!.. – грозно прорычал таксист.
Анохин понял: с таким просто так разговор не получится. И достал из кармана служебное удостоверение.
Парень застонал как подшибленный, словно не он сбил Анохина, а Анохин его. Морда сделалась кислой.
– Ну я и вляпался, – упавшим голосом произнес он, потянувшись за сигаретой.
– Мы можем обойтись без вмешательства гаишников, – многозначительно пообещал Анохин, растирая ушибленную ногу. Приличный синяк ему обеспечен. Вместо награды. И лейтенант вздохнул.
А таксист оживился и сказал:
– Понял. – Он тут же полез в бумажник за деньгами. – Сколько?
Анохин удивился:
– Чего сколько?
– Ну, сколько с меня за ушиб и моральные издержки?..
– Да ты что? Ну ты, землячок, даешь.
– Тогда чего ж тебе надо? Я не баба и не педик.
– Давай договоримся. Ты мне рассказываешь, о чем только что трепался с девушкой, и я исчезаю из твоей жизни безболезненно для тебя. И крути баранку дальше. Нет – разбираемся в присутствии гаишников, и я говорю, что ты умышленно пытался сбить меня.
– Но я же… – начал было парень, но Анохин остановил его.
– Мне важно знать, – повторил лейтенант, – о чем ты только что говорил с девушкой у вокзала. Ты меня понял?
Оба увидели, что к ним идет гаишник. Видно, все-таки заметили, как таксист насадил Анохина на капот.
– Слушай, может, отъедем? – попросил таксист, глядя на строгое лицо приближающегося старшины, помахивающего жезлом.
Анохин безразлично хмыкнул.
– Решай сам. Дело за тобой.
Парень выплюнул в окошко недокуренную сигарету.
– Да что она мне, родная, что ли, эта бабешка!
– Молодец! – похвалил Анохин. – Продолжай.
– Про сестру она мне плела. Мол, приехала она на поезде. Не видел ли я, кто ее отвозил.
Подошедший гаишник лихо козырнул.
– Ваши документы, товарищ водитель!
Таксист посмотрел на Анохина.
Лейтенант достал удостоверение, показал старшине.
– Все нормалек, старшина. Не утруждайся. Мы тут сами разберемся.
Старшина решил не вступать в конфликт. Кивнул головой.
– Как скажешь. – Он улыбнулся и, ни слова не говоря, отошел.
А Анохин продолжил:
– Ну и видал ты эту блондинку?
Таксист повел широкими плечами.
– Да проходила какая-то целка. Молоденькая. Свежачок.
– А куда пошла?
– А куда она пойдет? Парень какой-то на перроне ее встретил. Посадил в черную «волжанку», и привет.
Анохин молчал, чувствуя: что-то главное ускользает от него. «Парень встретил», – мысленно повторил он и спросил:
– Ты его знаешь? Ваш?
Парень покрутил головой.
– Не. Какой-то заезжий. Наверное, встречал ее. Блондинка эта – такая девочка. Я еще сперва подумал, блатная. Уж слишком яркая. Такая… – Он не договорил, только причмокнул языком.
– Номер «Волги» ты, конечно, не запомнил? – спросил Анохин, чувствуя – вот она, неудача. Так и оказалось.
Парень даже обиделся.
