Ознакомительная версия.
— Мы же договорились, что ты будешь обращаться ко мне на «вы», — строго посмотрела на меня она.
— А если нет?
— Я веду дело об убийстве Воротникова, Зайкова, Дмитрия и Анастасии Светозаровых. Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь, — пропустив мимо ушей мою реплику, начала следователь.
— И о чем, понимаю, — кивнул я, — и о ком… Вы ведете мое дело, да?
— Этим делом занимается капитан Девяткин.
— Но ведь он же не следователь.
— Нет, он занимается оперативным обеспечением. И не только он. Группа у нас достаточно большая, каждый занимается своим направлением. Девяткин занимается тобой, но, к сожалению, его версия зашла в тупик…
— Это вы о чем? — встрепенулся я.
— Такси для тебя, Старостин, вызывала Настя Светозарова, диспетчер таксопарка опознала ее голос. Более того, она звонила ей после того, как ты уехал на такси, спрашивала, подали машину или нет. Светозарова ответила, что да… Ответила, а через несколько минут ее не стало. Примерно в это время ее убили. И ее, и мужа…
— Из чего?
— Из пистолета системы «ТТ».
— Глушитель был?
— Был.
— Вот и я хотел спросить у Девяткина, откуда мог у меня взяться пистолет, да еще с глушителем? Ваш Игорек вместе со мной в клуб заходил, там нас проверяли, чтобы мы оружие не занесли. Не было при мне пистолета. И в машину к себе я не садился, перед тем как со Светозаровыми уехал…
— А вдруг садился? Твоя машина стояла неподалеку от «БМВ» Светозаровых.
— Да, но ваш Игорек следил за мной.
— Игорь немного запоздал, он увидел тебя, когда ты садился в «БМВ»… Но это уже не важно. Светозарова была жива, когда ты уезжал из ее дома. Таксист утверждает, что ты к ней не возвращался. В общем, алиби у тебя, Старостин, есть.
— И что, я могу быть свободен?
В прошлый раз я одну ночь провел в изоляторе. В этот раз — две… Интересно, будет ли следующий раз? Что-то мне подсказывало, что да…
— Ну, раз тебе так повезло, — улыбнулась Добронравова, — то да. Оставишь расписку, получишь свои вещи и гуляй…
— Так есть же одна расписка.
— От тебя не убудет, если оставишь вторую.
— Не убудет… И от Насти не убудет, — в раздумье проговорил я.
— Это ты о чем?
— Да Настя так сказала. От нее, говорит, не убудет, если я вдруг ее квартиру обчищу, а мне достанется. Сказала, что ее отец глаз мне на одно место натянет. Говорить, на какое?
Добронравова сделала вид, что не услышала вопрос, и в свою очередь спросила:
— О чем ты с ней говорил?
— Ну, я думаю, вас это заинтересует…
Я собрался с мыслями, вспомнил весь наш с Настей разговор и, не усложняя рассказ подробностями, выложил все следователю.
— Вы не поверите, но это я накликал на них беду. Вернее, не накликал, а предрек. Я сказал, что Воротников и ее муж могут оказаться звеньями одной цепи…
Следователь отнеслась к этим словам со всей серьезностью и поинтересовалась:
— Может, были какие-то основания так считать?
— Да нет, не было никаких оснований. Просто Настю хотелось расшевелить. Она не желала мне помогать…
— В чем?
— Ну, помочь найти убийцу Воротникова.
— Зачем?
— Чтобы самому отмыться.
— Похвальное желание.
— Да мне ваша похвала не нужна. Мне нужно, чтобы вы отстали от меня.
— Я бы тоже этого хотела, но пока что ты остаешься под подозрением.
— А Кеша?
— Иннокентий Туманов? Ну, признаться, мы думали, что он твой подельник…
— И продолжаете так думать?
— Скажем так, наблюдение с вас мы сняли.
— Но подозрение — нет.
— Это наше право. Я наводила о тебе справки, Старостин. Кто ты, сводник или все-таки частный детектив?
— Ну, так это же не криминальное сводничество.
— Не криминальное…
— Если вдруг с мужем разведетесь, обращайтесь ко мне. Я ведь и с кавалером могу познакомить, — попытался я пошутить, чтобы разрядить сгустившееся напряжение.
— А я замужем? — удивленно повела бровью Добронравова.
— Ну, кольца у вас на пальце нет, но у военных так со времен царя Гороха заведено, чтобы никаких обручальных колец. Красивая вы женщина, но красота у вас сдержанная. Вы хотите нравиться мужчинам, но себя напоказ не выставляете, потому что далеко с ними заходить не собираетесь. Взгляд у вас не ищущий… Нет, я, конечно, могу ошибаться…
— Не ошибаешься. Я действительно замужем.
— Только муж вас не устраивает.
— С чего ты взял? — На этот раз обе брови у нее полезли вверх.
— Это не объяснить. Тут чувствовать надо…
— А что ты насчет Светозаровой почувствовал?
— Утверждать не берусь, но, похоже, она изменяла своему мужу. С Воротниковым изменяла.
— Ты почувствовал, или она сама тебе сказала?
— Почувствовал… Она с Воротниковым раньше встречалась, потом он ее бросил, и она увлеклась Димой. Или просто переключилась на него, чтобы досадить Воротникову. Замуж за него вышла. А встречаться стала с Воротниковым. Пока он снова ее не бросил… Или параллельно с ней с Катей встречался.
— Ты что-то про Катиного мужа говорил…
— Говорил. И сейчас мысль появилась… Катя сначала встречалась с Димой, потом вышла замуж за Юру. А потом начала встречаться с Воротниковым. Юра мог об этом узнать? Мог. Мог заказать Воротникова? Мог. Но если бы на этом все и закончилось. Так нет же, Настя получила от меня запись, на которой Катя изменяла Юре с Воротниковым. И мужу она об этом рассказала, и его другу Косте. Что, если Юра тоже узнал?
— Да, я в курсе, о какой записи идет речь, — кивнула Добронравова. — Я разговаривала с Ольгой Воротниковой, мне пришлось выложить ей всю правду, и запись я ей показала. На ней она узнала Катю Белову, подсказала, как ее найти. Я и с Катей разговаривала, и с ее мужем. Про запись Белову я не говорила, но Катя могла признаться. Да и Воротникова могла ему в запале сказать…
— Дело не в самой записи, — покачал я головой, — дело в том, откуда она появилась. Юру могло разозлить, что запись появилась с подачи Светозаровых. Что, если он и заказал их? Белов, говорите, его фамилия?
— Белов.
— Вы разговаривали с ним, что он из себя представляет?
— Это допрос? — возмутилась Добронравова.
— Мне вам расписку о невыезде давать? Вы мне пропуск выпишете или кто?
Я сделал вид, что сворачиваю наш разговор. В конце концов, я не обязан делиться своими соображениями с официальным следствием. Зато вполне могу заняться следствием неофициальным. Но я-то чувствовал интерес к своей персоне со стороны Добронравовой. Она искала убийцу не во мне, она искала киллера вообще. Наши интересы совпадали, поэтому она хотела выжать из меня все, что могло помочь ей докопаться до истины.
— Успеешь с пропуском… — в раздумье отмахнулась от меня Любовь Алексеевна. — Да, я разговаривала с Беловым, и у меня сложилось определенное о нем впечатление. Человек он непростой, себе на уме. Умеет владеть собой и своими эмоциями. Улыбается, шутит, но в душу к себе не впускает.
— Чем занимается?
— Банк у него свой, не самый крупный, но вполне успешный.
— Сам поднялся, или отец помог?
— Отец помог, а что?
— Да впечатление сложилось, что небедная была компания у Светозарова. Кстати, кто у него родители?
— В торговом бизнесе родители, весьма обеспеченные люди… И кто такой Костя, мы тоже узнали. Константин Викторович Бурунов. Этот не из богатой семьи, но сейчас у него своя фирма, что-то с интернет-технологиями связано, дела идут хорошо…
— Это вы мне для сведения сказали или как?
— И для сведения, и так… Мне нравится твоя версия насчет Белова, но мы и без тебя проявили к нему интерес. А Бурунов интересует нас постольку-поскольку… Я так понимаю, ты хочешь помочь нам?
— Нет, я хочу помочь самому себе.
— Да, но, боюсь, ты будешь путаться у нас под ногами и можешь серьезно нам помешать.
— Все может быть, — не стал спорить я.
— Предлагаю тебе договор — ты помогаешь себе, но с нашего ведома. Сейчас тебя больше всего интересует Белов, но мы сами работаем с ним, поэтому тебе лучше туда не соваться. А сунешься, мы тебя просто-напросто задержим и вернем в изолятор.
— За что?
— Ну, я же знаю, какими методами ты делаешь свою работу. Несанкционированное проникновение в жилье, нарушение неприкосновенности частной жизни…
— Я все понял.
— Но если займешься Буруновым, то мы закроем глаза на твою самодеятельность. Можешь установить скрытное за ним наблюдение, мы слова тебе не скажем. А если вдруг все-таки попадешься, окажем посильную помощь. Но учти, я о твоей самодеятельности ничего не знаю, задач никаких не ставила…
— И мне даже соглашаться не надо? — насмешливо спросил я. — Все и так уже решено?
— Да нет, не решено. И отказаться ты можешь. Но зачем? Тебе же нужно найти убийцу. Или нет?
— Ну, в общем, да. Но если не найду, ничего страшного. У меня же алиби есть, да вы, Люба, и без того знаете, что я не при делах…
Ознакомительная версия.
