Ярыгин говорил монотонно. Лицо его не выражало ни малейших эмоций и казалось окаменевшим. Такие, абсолютно непроницаемые, лица, как давно заметил Бирюков, были у опытных партийных боссов, прошедших суровую школу интриг, когда за неосторожное словцо или не к месту проявленное удивление жирным крестом перечеркивалась вся дальнейшая карьера.
– Сейчас Исаева, кажется, ездит на новой машине? – осторожно спросил Антон.
– Когда в автокатастрофе, где погибла моя супруга, основательно повредили угнанный у Азы Ильиничны «Джип», она купила себе «Форд», – прежним голосом ответил Ярыгин.
– Вам не показалось странным, что для задуманной аварии преступник угнал машину именно у Исаевой?
– Видите ли, в чем дело… – Михаил Арнольдович, словно стараясь точнее сформулировать мысль, помолчал. – У меня нет ни малейшего основания заподозрить Исаеву в какой-либо корысти. Интимной связи, о чем упорно муссируются слухи, между нами нет и никогда не было. В кресло президента банка она не метит. Да и слишком явным было бы ее участие в той трагической акции.
– Иной раз именно на этом преступники строят свою защиту. Дескать, не дурак же я подставлять самого себя.
– Здесь не тот случай. Сразу после разоблачения фальшивых авизо Аза Ильинична почувствовала, что против нее готовится какая-то провокация. Начались угрожающие звонки с телефона-автомата. Чтобы уберечься от неприятности, я предложил Исаевой поехать в зарубежную командировку. Очень кстати подвернулась необходимость решить вопрос с валютными операциями в Австрии, и Аза Ильинична согласилась выполнить эту миссию. Через неделю после ее отъезда произошла трагедия. Подробно об этом может рассказать сама Исаева. Советую вам побеседовать с ней.
– Сегодня же постараюсь встретиться с Азой Ильиничной, – сказал Бирюков и внезапно спросил: – А как Лина относилась к Исаевой?
– Они почти не знали друг друга. Насколько мне известно, встречались не более трех раз, включая встречу на банкете в честь восемнадцатилетия Лины.
– Значит, конфликта между ними не было?
– В прямом смысле этого слова – нет.
– А не в прямом?..
Ярыгин чуть передохнул:
– Последнее время я заметил, что Лина стала нервничать и вести себя несколько эксцентрично. Попробовал составить с ней беседу по душам, но словно уперся в глухую стену. Пришлось попросить Азу Ильиничну, чтобы она поговорила с девочкой, так сказать, по-женски. Однако и ее Лина встретила в штыки.
– С кем она предпочитала общаться?
– Круг общения дочери я не знаю. После смерти матери девочка ушла в себя. Своими планами Лина и раньше со мной не делилась, а когда погибла мать, между нами вообще будто черная кошка пробежала. О том, что она связалась с рекламной фирмой, я узнал лишь вчера от Исаевой, которая рассказала о развешанных по городу плакатах. Меня как громом ударило. Представляете, дочь известного банкира, словно продажная девица, выставляет напоказ свое тело…
– Говорят, для современной молодежи такое в порядке вещей.
– Для молодежи, может быть, но для престижа президента солидного банка – это нож в спину. Уверен, Лину не случайно втянули в рекламную провокацию. Не знаю только, кто был инициатором.
– О Надежницком вам что-нибудь известно?
– Лишь то, что он директор «Фортуны», являющейся одним из состоятельных клиентов нашего банка.
– И насколько велико это состояние?
– Извините, не имею права разглашать коммерческую тайну своих клиентов.
– А происхождением их вкладов интересуетесь?
– Имеете в виду так называемые «грязные» деньги?
– Да.
– В этом отношении «Фортуна», как при прежних владельцах, так и при нынешних, сомнений у нашего банка не вызывала. Поступающие на ее счет суммы перечислялись солидными фирмами. С самим Надежницким никаких деловых вопросов мне решать не доводилось. Видел его мельком на презентациях. Поэтому, шокированный убийством дочери, я и мысли не мог допустить, что погибший одновременно с Линой мужчина – Надежницкий.
– По вашему мнению, кто из них был главным объектом покушения?
– Не могу ответить на этот вопрос вразумительно. Трудно сохранить объективность, когда гибнет единственная дочь, но, мне кажется, что преследовали именно Лину. Кому мы с ней переступили дорогу, не знаю.
– Иван Петрович Шляпин предполагает иное.
– Он совершенно не знаком с миром бизнеса и рассуждает со своей колокольни. Обывателю трудно понять, какие страсти бушуют вокруг капитала, и как безжалостно расправляются с конкурентами разбогатевшие нечестным путем негодяи. Надеюсь, вам, прокурору, это известно?
– Известно… – Бирюков помолчал. – Откровенно говоря, мне жаль тех порядочных людей, которые в погоне за богатством забывают о ценности собственной жизни.
– Ничего удивительного, – спокойно ответил Ярыгин. – Есть две вещи, от которых невозможно отказаться добровольно: власть и деньги. К ним привыкают сильнее, чем к наркотикам. Это, можно сказать, почти неизлечимая болезнь. И заканчивается она нередко смертельным исходом.
– Неужели бизнесменов даже смерть не страшит?
– Заранее думая о смерти, нельзя начинать серьезное дело. Каждый из вступающих на тернистую дорогу бизнеса уверен, что уж его-то сия чаша минует. Вот, например, с каждым годом становится опаснее летать на российских самолетах, между тем миллионы россиян летают как ни в чем не бывало. То же самое и в бизнесе. К счастью, далеко не все гибнут.
– Михаил Арнольдович, коли наш разговор зашел о бизнесменах, скажите, положа руку на сердце, чем объясняется тяга новых богачей к вызывающей роскоши?
– Вам не доводилось бывать в развитых капиталистических странах?
– Нет, – признался Антон.
– Я так и подумал. Наша, как вы говорите, «вызывающая» роскошь, по западным меркам, не дотягивает до среднего уровня. Она лишь в глазах приученных к нищете российских граждан кажется чем-то сверхъестественным.
– Считаете, перехлеста в этом вопросе у нас нет?
– Перехлесты бывают везде. Грешат обычно этим хапнувшие на халяву уголовные авторитеты и правящие чиновники, случайно прорвавшиеся к государственной кормушке. Дармовых денег не жалко. Как пришли, так и ушли. Можно и дворец построить в Подмосковье, и с купеческим размахом закатить банкет в столичном «Метрополе», где только аренда зала на вечер обходится не меньше двадцати пяти тысяч долларов. Деньгами же, заработанными честным трудом, так сорить не станешь. Прежде, чем вложить их в какое-то дело, основательно задумаешься: а какую отдачу получу я от этого вложения?..
– Что, например «отдаст» двухэтажный коттедж, построенный вами возле нашего райцентра?
– Сохранит затраченные на него деньги от инфляции. В период сумбурной реформы, когда возможны любые неожиданные перемены, лучшего способа сохранения капитала трудно найти.
– Как вам, жителю Новосибирска, удалось получить там земельный участок?
– Пришлось выложить десяток миллионов для оказания спонсорской помощи на строительство в райцентре православного храма.
– Уверены, что те миллионы уйдут именно на храм? К слову сказать, кроме вырытого котлована, в райцентре не видно других признаков богоугодной стройки.
– Это не моя проблема. Видимо, руководство района неумело распорядилось подаренными деньгами.
– С кем из районных руководителей вы знакомы?
– С главой администрации Андреем Владимировичем Довжком.
– Что о нем можете сказать?
– По молодости лет несколько заносчив, но деловит и решителен. Огорчен скудостью бюджета и плохим финансированием района из федеральных средств. Просил подыскать ему толкового экономиста-рыночника. Доморощенные, говорит, в новых условиях работать не умеют. Отсюда, дескать, и многие провалы.
– Вы о своем несчастье кому-либо из областного руководства сообщили? – внезапно спросил Бирюков.
– Я не привык своими бедами делиться с руководителями области. У них без меня забот хватает, – сухо ответил Ярыгин. – К чему такой вопрос?
– По словам Довжка, кто-то из администрации губернатора заинтересовался этим трагическим происшествием.
– Странно… Могу вас заверить, кроме Исаевой, никому не рассказывал о случившемся. Зачем рекламировать семейное несчастье? Вот, если районная прокуратура заволокитит расследование, тогда, извините, вынужден буду обратиться в вышестоящие органы. Сейчас же такой необходимости не вижу.
– Откуда, по-вашему, произошла утечка информации?
– Не представляю. За Азу Ильиничну ручаюсь головой. Без моего согласия она на эту тему слова не скажет. Другие сотрудники банка в полном неведении.
– В подобных случаях обычно подключают для «разборки» наемную охрану…
– Для меня такой «обычай» не приемлем. Во всех недоразумениях предпочитаю разбираться только с помощью официальных органов.
– Из Новосибирска к месту происшествия вы ехали один?
