Года полтора назад в Москве случилось ЧП. У некоего милицейского начальника с Петровки, 38 угнали служебную машину. И не какую-нибудь отечественную рухлядь, а новенький, только-только полученный, оборудованный по последнему слову западной полицейской техники модный "БМВ". Ситуация оказалась тем более пикантной, что у руководителя и на служебном поприще дела шли неважно, а недруги, желавшие его смещения, получили в руки новый козырь. Но радовались они преждевременно. Машина (в это особенно трудно поверить, зная статистику раскрытия угонов, а тем более иномарок) нашлась во дворе одного из жилых кварталов без единой царапины и вмятины.
Счастливая случайность объяснялась просто. Оперативники обратились за помощью к известному столичному вору в законе. Он вошел в положение и пообещал разобраться. А вечером того же дня неизвестные позвонили на Петровку и шепнули адресок тихого двора-отстойника…
Если уж воры практически всесильны в многомиллионной Москве, что говорить о тихой провинции, где каждый человек на виду? Сыщик тамбовского угро припомнил забавную историю. У местной жительницы в толчее рынка карманники вытащили кошелек. Денег в нем было немного, но хозяйка не на шутку обиделась. За помощью она поспешила к жившему по соседству вору в законе. Земляк выслушал, успокоил, обещал помочь. И что же? Через два дня домохозяйке вернули пропажу в целости и сохранности и даже как будто извинились. Подобные рассказы можно продолжать, только несмотря на их интригующий подтекст, эдакий романтический флер, такие байки не дадут представления о сложном и специфическом, чисто российском явлении, целой социальной группе, поставившей себя вне государства и общества - клане воров в законе.
Характерно, что история его напрямую связана с борьбой государства за правопорядок. Не случайно значимость и влияние воров становились особенно заметны в периоды кризисов и наибольшего всплеска преступности. А первые законники, отдаленно напоминающие нынешних воров в законе, появились из среды карманников в двадцатых годах сразу после окончания гражданской войны.
Из информационно-аналитических материалов МВД России: "В период с 1926 по 1940 годы НКВД СССР принял ряд закрытых документов, где рассматривались рекомендации по ведению наружной и внутренней разведки в преступных организациях, бандах, воровских шайках, на притонах и малинах, порядок работы с негласным аппаратом. Отмечалось, что специфика деятельности бандформирований не предусматривала их взаимоконтактов. Гораздо большей организованностью и координированностью отличались группы воров-карманников. Они обменивались опытом, распределяли сферы деятельности, чаще попадали и выходили из тюрем. Именно в среде карманников зародилось воровское братство, а позже появились первые воры в законе.
Взаимовыручка, материальная поддержка, совместная конспирация и другие формы корпоративности помогли ворам-профессионалам эффективно противостоять давлению государства как в условиях свободы, так, и это прежде всего, в местах заключения. Образовав достаточно мощную касту, воры в законе не только решали задачи самозащиты, но постепенно подчинили себе преступные образования, оставшиеся один на один с правоохранительными органами. Законники придерживались жестких традиций и норм поведения, а к желающим попасть в их окружение предъявляли соответствующие требования".
Согласно неписаному кодексу чести правильный вор, пройдя тюремные "университеты", не должен был иметь никакой собственности (иногда он назывался "босяком"), жениться и заводить семью, получать образование, торговать или работать. Законники ни при каких обстоятельствах не должны были трудиться в государственных учреждениях, состоять в партии и служить в армии. Интересно, что старейшина блатного мира Анатолий Павлович Черкасов - покойный ныне вор в законе по кличке Черкас, был награжден за храбрость и мужество, проявленные в годы Великой Отечественной войны, двумя орденами Славы. Факт этот он тщательно скрывал, так как опасался непонимания со стороны братвы.
Многие воры не получали никакого образования, поскольку большую часть жизни проводили в тюрьмах и лагерях. Патриарх уголовного мира Вася Бузулуцкий с грехом пополам окончил четыре класса начальной школы. Он почти сорок лет скитался по пересылкам и острогам, писал с грамматическими ошибками, но при этом пользовался непререкаемым авторитетом и уважением. Проводить в последний путь символ воровской идеи съехались авторитеты со всей России. А около его могилы на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге регулярно собираются молодые воры, считая за честь сфотографироваться у гранитной стелы. Знаменитый Бриллиант (в миру Владимир Бабушкин), "коронованный" еще авторитетами дореволюционного "призыва", имел десять судимостей. Всю жизнь он скитался по централам и зонам и скончался (по некоторым данным был задушен наемным убийцей 8 Соликамской ИТК-6) в возрасте 57 лет, не оставив ни семьи, ни завещания. Но (факт поразительный) помнят Бриллианта воры нынешние, даже никогда с ним не общавшиеся. Для них он стал легендой, историей, помогающей поддерживать и укреплять свой собственный авторитет.
Об уникальности воровского братства говорят часто. Некоторые криминологи считают его единственным в своем роде, не имеющим аналогов в преступных сообществах других стран. Не берусь судить, так ли это. Но возникновение воров в законе и последующее развитие этого социального феномена невозможно рассматривать вне истории России - страшной, трагической и ни на чью не похожей.
Для страны, опутанной колючей проволокой от Балтики до Приморья, труд заключенных являлся важнейшей составляющей экономического благополучия. Безгласные зеки строили города, заводы, каналы, возводили доменные печи, добывали уголь, руду, прокладывали дороги и линии электропередач. Эффективность работы нумерованных рабов XX века, их дисциплинированность и повиновение превратились в задачи государственного значения. Многомиллионная армия ГУЛАГа контролировалась и охранялась самой мощной в мире карательной машиной ВЧК - ГПУ - НКВД. Но и она не была всемогуща. В темных сырых бараках, душных тесных камерах заключенные оставались без контроля и должного надзора. Эта проблема не решалась уже имевшимися в арсенале средствами. Поэтому сталинский ГУЛАГ, куда попадали не столько уголовники, сколько инакомыслящие, способные к организованному и осмысленному сопротивлению, нуждался в дополнительном управлении изнутри. Так, в недрах спецслужб возник план использования для этих целей неформальных лидеров - вожаков уголовной среды. Идея, конечно, не оригинальная, но получившая в лагерной России совершенно новое, особое развитие.
О выполняемой ими высокой политической миссии сами воры в законе наверняка не догадывались. Вероятно, не представляли об этом и рядовые сотрудники в лице охранников, оперсостава и даже начальников лагерей из числа сотрудников милиции. Их старшие братья с Лубянки - мастера интриги и обладатели абсолютного "социального слуха" - использовали созданную надстройку уголовной среды в точности с задачами текущего момента. Не случайно невостребованность воров в законе в годы резкого сокращения лагерей после смерти Сталина и разрушения ГУЛАГа привела к безжалостным гонениям законников и почти полному их уничтожению.
Узнаем ли мы когда-нибудь имена авторов этого изобретения? Вряд ли. Негласная работа остается тайной за семью печатями, даже если меняется не только экономическая ситуация, но и политическая ориентация спецслужб. Агент - он при любом начальнике агент - будь то Генсек или Президент…
История трансформации воровских традиций во многом объясняется положением в стране. Кодекс чести законников действовал в неизменном виде до конца тридцатых годов. Война и ужесточение режима содержания в лагерях изменили некоторые незыблемые понятия. Считая защиту Отечества святым долгом, немалое число авторитетов взялось за оружие (нельзя забывать, что часть воров довоенной формации вышла из беспризорников и не имела закоренелой антисоциальной установки), других вынудила взяться за кирку или лопату лагерная администрация. Третьих не устраивали столь завышенные требования и аскетизм. Круг стойких, правильных воров становился все меньше. Появились термины, означающие степень отступничества законников: "польские" - занимающиеся постыдной для клана торговлей и спекуляцией, "гнутые" - не выдержавшие давления администрации и согласившиеся изменить принципам, "ссученные" - сотрудничавшие с лагерным начальством, "автоматчики" - вызвавшиеся пойти на фронт, "одни на льдине" - одиночки, не признающие никакого закона…
"Цеховые" распри существенно подорвали авторитет воров в законе в преступной среде. Но самый сокрушительный удар по законникам был нанесен в конце пятидесятых годов, когда лидер партии Никита Хрущев разоблачил культ личности Сталина и по всей стране началась массовая реабилитация. Государству, сократившему число заключенных, нужно было что-то делать с их "поводырями". В этот период использовалась хорошо зарекомендовавшая себя в сталинское время практика так называемого публичного покаяния. Только если раньше она применялась к подозреваемым в соучастии "врагам народа", то теперь самобичеванием и раскаянием должны были заниматься матерые уголовники.
