Ознакомительная версия.
Внизу раздались шаги.
В замочную скважину лег ключ.
И замер.
Молчание по обе стороны дверцы люка. Страшная, опасная тишина.
Она слышала дыхание Филиппа. Он стоял и дышал за дверцей.
Алю охватил ужас.
Она схватила стул и подняла его над головой.
Тихо звенели секунды.
– Закрой окно, – сказал он наконец по ту сторону дверцы.
Аля не сразу поняла.
– Закрой окно! – сказал он громче, и ключ нервно брякнул в замочной скважине.
Аля поставила стул на место и бросилась к окну.
– Все, я закрыла, – сказала она дрожащим голосом. Она хотела, но не могла унять дрожь. У нее дрожало все: руки, колени, губы…
Шаги, помедлив, удалились.
Аля завернулась в одеяло и легла.
Дрожь понемногу утихла, и вскоре она забылась нервным и горьким сном.
Алексей нашел Мурашова в кабинете. Тот сидел, задумавшись, и не отреагировал на появление детектива. В свете разгоравшегося дня стало заметно, как осунулось лицо Александра после бессонной ночи, как на холеных щеках проступила колючая темная щетина, придав ему сходство с одним популярным актером. Кис провел рукой по собственной щеке: щетина также имелась в наличии. Неплохо было бы поехать домой, побриться, принять душ. Хорошо бы и поспать, но эта возможность пока не предвиделась.
Он сел в кресло возле письменного стола, наискось от Александра, который молча налил себе и ему коньяку.
Наконец Мурашов заговорил:
– Я полагаю, что похитители обычно звонят и требуют выкуп?
– Да. Только я полагаю, что вашу жену не похитили. Я полагаю, что она ушла сама.
Мурашов молча взглянул на него. Кис подождал вопроса, но так как его не поступило, он продолжал:
– Вам знакомо платье вашей жены (он зачитал по бумажке, составленной под диктовку Марии Сергеевны): «длинное, до щиколоток, спина открытая, цвет лиловый, рукав три четверти»…
– Знакомо.
– Вы не знаете, какие у нее были виды на это платье?
– Мы как раз вчера о нем говорили… Погодите… Кажется, она собиралась его надеть на нашу годовщину. Или нет, наоборот, это я ей предложил… предложил его надеть на нашу годовщину..
– Она могла его отдать кому-нибудь? В смысле, она им не очень дорожила, чтобы отдать?
– Лина вообще ничем не дорожит особенно. Она… Мне трудно вам это объяснить… Она не похожа на других женщин.
Кис вздохнул.
– На данный момент, – сказал он, – я вижу только одно объяснение: ваша жена ушла от вас. Или, точнее, ваша жена ушла сама. Ее никто не похищал.
Алекс бросил на него быстрый обиженный взгляд и уставился в свою рюмку.
– Меня весьма занимает разорванное в клочки письмо, о котором вам ничего не известно, но я пока не знаю, связано это или нет с уходом вашей жены.
Алексей сделал паузу, ожидая вопроса. Мурашов молчал.
– Ваша домработница, в отличие от вас, обратила внимание на то, что последние два месяца Лина была грустна и несколько подавлена. Это примерно совпадает со сроками получения письма. Вас это не наводит на мысль о шантаже?
Мурашов с недоумением уставился на Киса.
– Ваша жена не тратила крупные суммы денег в последнее время? Не было ли каких-то необычных расходов или снятий денег со счета?
– Нет. Необычных – нет.
– У нее отдельный счет в банке или общий с вами?
– Общий.
– То есть вы бы заметили, если бы что-то было не так… Посмотрите, не пропало ли что из драгоценностей вашей жены.
Они сходили снова в спальню Али. Мурашов подтвердил, что все на местах. «Вроде бы».
– Так что и вероятность шантажа сводится к нулю, – заключил Кис. – Где ваша жена хранит свои документы, паспорт, например?
– У себя, – удивился Мурашов. – То в спальне – у нее там куча ящичков, если вы заметили, – то в сумке, когда их берет с собой.
– Что ж, это лишний раз наводит на мысль, что она ушла сама. Смею вас в этом заверить, – продолжал Кис. – Она приготовила пакет с вещами, якобы для благотворительности. В этом пакете, по словам Марии Сергеевны, были против обыкновения очень хорошие вещи. Кроме того, пакет исчез вечером, уже после ухода вашей домработницы, из чего я делаю вывод, что ваша жена сама ушла с ним, и вещи она приготовила для себя. Она также взяла с собой свою сумку и свои документы. Согласитесь, когда вас похищают, вы вряд ли имеете время и возможность все это прихватить с собой. Кстати, на счету, которым пользуется ваша жена, находятся крупные суммы денег? Я имею в виду такие, чтобы можно было жить какое-то время самостоятельно: снять квартиру и прочее?
– Достаточные… На первое время.
– Сами видите, выводы напрашиваются… В любом случае это пока предварительные выводы, я могу ошибаться. Тем не менее ваш секретарь подтвердил, что Алина никуда не отлучалась из дома вчера вечером – до своего исчезновения, разумеется, и, следовательно, не могла передать пакет с вещами в какую-либо организацию.
Мурашов продолжал хранить молчание. Его приторная любезность куда-то пропала.
– Георгий утверждает, что он бы заметил, если бы ваша жена отлучилась надолго; кроме того, она всегда его предупреждает, когда уходит.
Молчание.
– Я предположил, что могли приехать из общества за вещами, и Алина просто вынесла их из дома и отдала, – в этом случае ваш секретарь мог и не заметить такого маленького события. Но он настаивает, что это невозможно, так как у этих обществ нет достаточных средств для сбора вещей и они никогда никого не посылают за ними по домам и тем более по вечерам. Из чего следует, что пакет с одеждой был приготовлен для самой Алины и она ушла с ним. И с документами.
И это сообщение осталось без ответа.
Кис тоже помолчал, попивая коньяк – на сей раз маленькими глотками. Мурашов, гад, был прав – так коньяк действительно вкуснее…
– Ваш секретарь – он откуда? Как он к вам попал?
– Он из Орла… Подался в столицу в поисках заработков, на стоянке при супермаркете охранником работал. Я несколько раз парковал там машину… Однажды он мне сказал: что ж вы, мол, на такой классной машине разъезжаете, а сами вынуждены по магазинам ходить и за продуктами следить? Сразу видно – ни жены, ни домработницы. И, главное, охраны у вас нет. А в наше время это легкомысленно! Я посмеялся… Наблюдательный малый. Вот, говорю, не удосужился завести себе ни жену, ни охранника… «Насчет жены – это правильно, – поддержал он, – женщины умеют только тратить. Вам надо мажордома завести – недаром в Англии на эту должность всегда брали только мужчин. Могу предложить свою кандидатуру: буду вас охранять – я Чечню прошел – и дела ваши вести…» Я снова посмеялся – расторопный парень! – и взял его.
– Очень рискованно – вот так, без рекомендаций, не зная человека! Не обсчитывает?
– Я на него могу во всем положиться. Он ведет хозяйство безупречно. Совершенно незаменимый в доме человек… Преданный.
«Преданный»? Лично у Киса были в этом сомнения. Хотя, кто его знает, Алексу он, возможно, и предан. Георгий принадлежит, несомненно, к рабскому племени, готовому в лепешку разбиться для своего покровителя… До поры до времени, впрочем. Рабская натура – мстительная, всегда готовая к свержению тех, кому «преданно» служила…
– Давно это было?
– Четыре года тому.
Значит, Георгий уже с год царствовал в доме Алекса, когда появилась Алина. И «мажордом» принял новую хозяйку в штыки. Предприимчивый и пройдошистый, он воспринял ее как соперницу…
Странная, однако, беспечность со стороны Алекса: взять в дом совершенно незнакомого человека с улицы… Захотелось в демократа поиграть? Как со спальней Алины, которая не «соответствует его вкусам»? Должно быть. Алекс – по всем признакам сноб, а снобы любят иногда делать демократические жесты, с народом брататься…
– Вы хотя бы навели справки о его прошлом?
Алекс усмехнулся:
– Вы прямо как мой заместитель Сева! Он тоже мне надоедал, что надо бы проверить парня…
– Ну и как? Проверили?
– Сева что-то узнавал. Да ничего особенного не выудил. Нормальный парень, старательный.
– Я могу с этим Севой поговорить?
Алекс удивленно уставился на Киса:
– Вы в чем-то подозреваете Георгия?
– Я пока никого не подозреваю. Чтобы подозревать, нужна информация. Вот я и пытаюсь ее найти.
– Пожалуйста… Позвоните завтра на работу, вот телефон, Всеволод Владимирович…
– У вас в доме сквозняки? – спросил Кис, переписывая номер к себе в блокнот.
– Не понял?
– Георгий сильно простужен. Сквозняки, говорю?
– На такой жаре легко простудиться… Куда-то ездил в субботу, у него выходной полсубботы и воскресенье. И простудился.
– Куда он ездил? К родственникам? Друзьям?
– Родственников у него в Москве нет. Вроде он к кому-то на день рождения ездил, наверное, к друзьям… Послушайте, вы моего секретаря в чем-то подозреваете?
– Я так спрашиваю, по профессиональной привычке… Вернемся к вашей жене. Для того чтобы понять, замешано ли в этой истории разорванное письмо, мне нужно узнать как можно больше о ее прошлом. Нельзя, в конце концов, исключить, что это письмо было любовным… А для того, чтобы понять, действительно ли она ушла от вас, мне нужно как можно больше узнать о ее настоящем. То есть о ее жизни с вами.
Ознакомительная версия.