Ознакомительная версия.
– Ты что делаешь?
Ева хотела развернуться к Марату, но у нее отнялись ноги, и она села прямо в лопухи. Ствол пистолета смотрел прямо на нее.
– Извини, – сухо сказал Марат. – Ничего личного.
Он уже собирался выстрелить, когда у него зазвонил телефон. Он сделал знак, призывая Еву немного потерпеть, вынул из кармана телефон.
– Да… Как скажете… Хорошо…
Он повернулся к Еве спиной и пошел к машине. Сунул телефон в карман и поманил ее за собой. Ослушаться она не могла. А сигануть вниз с обрыва у нее не хватило смелости. Шансов спастись бегством совсем немного, куда больше вероятность сломать ногу или даже свернуть шею. Если она упадет, Марат не промахнется. Тем более он уже, похоже, не собирался ее убивать.
Они вернулись к машине, и там у него снова зазвонил телефон. От страха Ева сжалась в комок. Что, если помилование отменили?
Марат выслушал, повернулся к Еве, смерил ее взглядом.
– Я же говорил, красивая… Хорошо.
Он закончил разговор, опустил руку с телефоном. И велел Еве раздеться.
– Что?
– Догола.
– Зачем?
– Красота спасет мир. А тебя может спасти твоя красота. Ну!
Он сел в машину, будто для того, чтобы не смотреть на нее. Ева разделась, аккуратно сложив одежду в стопку. Перед глазами вдруг пронеслись кадры кинохроники. Голые тела расстрелянных фашистами женщин, горы одежды и даже волос на парики. Возможно, ее раздели, чтобы одежда не пропала. Ее убьют, сбросят в лощину, а одежду заберут с собой. И вторую сережку из уха вынут.
Марат вышел из машины, навел на нее камеру телефона и покачал головой.
– Больше красоты давай. Чем больше красоты, тем больше шансов.
Ева кивнула, улыбнулась, приняла завлекающую позу, и только тогда Марат щелкнул ее на камеру.
– Очень хорошо.
Он переслал фотографию абоненту и велел ей одеваться. Ответ не заставил себя ждать. Ему позвонили, и он велел Еве сесть в машину – на заднее сиденье.
– Извини, но я должен перестраховаться.
Он воткнул ей в ногу шприц, и ее опять потянуло в сон.
В мини-отеле «Вояж» на счету был каждый метр, поэтому ресепшен здесь ютился в закутке у входа. И штаты здесь минимальные, потому администратор мог работать и за горничную. Так или иначе за стойкой никого не было. Пахомов незаметно прошел к лестнице.
Он заметил приоткрытую дверь в номер на втором этаже. Окна комнаты выходили на дом Мулярова, именно поэтому он и заглянул туда. На кровати сидела растрепанная женщина, перед ней стоял дерганый мальчик лет семи. Сын вырывался, а мать пыталась застегнуть ему рубашку. Она злилась, может, потому и не заметила Олега. Зато мальчишка глянул на него и показал язык. Мать повернула голову, но Пахомов уже закрыл дверь. Обычная семья его не интересовала. Ему нужен был одинокий постоялец – мужчина или женщина, тот, кто мог бы наблюдать за его домом.
Впрочем, наблюдать за ним могла и пара, не обязательно разнополая. Дверь в следующий номер была закрыта. Олег взял этот номер на заметку и поднялся на третий этаж. И там нос к носу столкнулся с Федором Селюгиным. Мужчина шел от кулера с кружкой горячей воды. Увидев Олега, он дернулся и едва не выронил кипяток. Страшно ему вдруг стало. Бросаться на него в присутствии участкового Селюгин не боялся, а сейчас вдруг сжалось у него внутри. Может, он решил, что Олег пришел его убивать.
– Пошли!
Он чуть ли не силой затолкал Селюгина в номер, закрылся с ним на ключ.
– Ева где? – Он прижал мужика к стене.
– Не знаю! – Федора затрясло от переизбытка чувств.
– Не знаешь.
Селюгин действительно мог убить Еву из ревности, но Пахомов не видел за ним вины. Интуиция не молчала, она говорила, что Федор не убивал.
– Когда она исчезла?
Олег огляделся. Номер маленький, не развернуться. Кровати раздельные, между ними две тумбочки. Возможно, на таком размещении настояла Ева. Не любила она мужа, потому и включилась в поиск.
– Я уже говорил…
– Ты говорил. – Пахомов сел на заправленную кровать – лицом к двери. Снова осмотрелся.
Что-то не нравилось ему здесь. В голове тревожно звенел комар.
– Ты говорил, что выпил крепко, похмелье у тебя было.
– Ну, было.
– Ты же знал, что Ева могла пойти ко мне, почему ты ее отпустил?
– Она обещала. – Селюгин закрыл глаза, сожалея о своей глупости.
– Обещала… Это хорошо, что она обещала…
Пахомов сунул руку под столешницу тумбочки, провел по полировке. Гладко и чисто. Он обследовал вторую тумбочку, там и нашел крохотный предмет, на ощупь напоминающий радиозакладку. Чутье его не подвело. Да и логика подсказывала, что номер мог стоять на прослушке.
– Может, она сейчас на пляже? – спросил Олег.
– На пляже?!
– Лежит, загорает…
Пахомов не стал снимать «клопа», он просто вышел из номера, увлекая за собой Селюгина. Переступая порог, он заметил, как закрылась дверь в соседний номер. Возможно, это было совпадение, а возможно, в номер зашел человек, который только что подслушивал его через дверь. Возможно, «клоп» вышел из строя, и пришлось прикладывать ухо к замочной скважине. А потом уносить ноги.
В воротах Олег резко обернулся. Повод у него для этого был. Селюгин шел за ним, и ему нужно было посмотреть, не сильно ли он отстал. Он глянул на Федора и одновременно заметил девушку, которая внезапно скрылась в дверях гостиницы. Он сделал вид, что ничего не понял.
– Как насчет пивка? – на улице спросил Олег.
– А Ева?
– Нет ее на пляже.
– Но ты же говорил.
– Я еще не говорил, – качнул головой Пахомов. – Я еще только собирался начать… Про хозяйку гостиницы хотел спросить. Ты говорил, что Ева хозяйку гостиницы встретила, когда уходила.
– Да, встретила.
– Говорила с ней?
– Говорила.
Морская улица чуть не сплошь была застроена частными гостиницами, возле одного такого «скворечника» располагалось летнее кафе. Навес, несколько столиков – типичная курортная забегаловка. Но из этого кафе Олег мог наблюдать за калиткой дома, в котором жил. И за девушкой, которая выходила из соседней гостиницы.
А девушка ничего себе – широкоскулая блондинка с полными щеками. Выразительные глаза, длинные ресницы, милые черты лица, пухлые губы. Не худенькая, но и не толстая. Сарафан свободного покроя удачно нивелировал телесные излишества, а высокое плетение на сандалиях скрадывало толщину лодыжек. Интересная девушка – кровь с молоком. На лице полное равнодушие ко всему.
– Ты откуда знаешь, что это была хозяйка гостиницы?
– Ну, знаю. – Федор не смутился, не замялся, но движением бровей выразил удивление.
Что здесь такого, если он знает, кто владеет приютившей его гостиницей?
– Откуда?
Полнощекая блондинка прошла мимо, даже не глянув в их сторону. Но Пахомова не проведешь. Он заметил, как она прислушивалась к их разговору. И еще он знал, что сейчас она вернется. Сделает круг, чтобы отвлечь от себя внимание, и вернется.
– Она сказала, что это ее гостиница.
– Кто она?
– Полина ее зовут.
– А фамилия?
– Зачем фамилия? Она сказала, что ее Полина зовут. Хозяйка гостиницы.
– Когда ты с ней познакомился: сразу как приехал или уже потом, после того, как Ева у меня побывала?
– После того… Как она у тебя… Что у вас там было? – Федор сделал глотательное движение.
Ему нужно было промочить горло, но официантка почему-то не появлялась, и сам идти за пивом Олег не мог. Он торопился получить ответ на свой вопрос до того, как подозрительная блондинка заглянет в кафе. По той же причине он проигнорировал встречный вопрос.
– Как ты познакомился с Полиной?
– Она в номер постучалась.
– Когда?
– Когда Ева на море пошла, а я в номере остался. Чаю захотел, вышел в коридор, а там она. Увидела меня, улыбнулась… Красивая баба… И возраста моего… – Федор вздохнул.
Он жалел о том, что женился на молодой. И Полина не могла его не впечатлить. Олег не сомневался в том, что понял его правильно.
– Сколько Еве лет?
Сейчас Пахомов готов был поддержать любой разговор, предложенный Селюгиным. За соседний столик справа от него присела полнощекая блондинка. Он прошелся по ней оценивающим взглядом. Она должна была понять, что заинтересовала его исключительно как представительница прекрасного пола.
– Семнадцать.
– Да ты растлитель малолетних, Федя.
– Так я же женился! Я же не просто так!.. А восемнадцать вот в августе будет… И школу она закончила…
– Да ты не оправдывайся, – усмехнулся Олег. – Я и сам юных дев люблю…
Он сказал это нарочно, чтобы сделать комплимент блондинке, которой наверняка лет пять как перевалило за двадцать. Он ничего не сказал, заигрывающе глянув на девушку, но она и сама должна была понять, что, говоря о юных девушках, он имел в виду именно ее. И она действительно улыбнулась, мысленно принимая комплимент.
– Только любят ли юные девы нас – вот в чем вопрос. Не слишком ли мы для них старые? Наконец-то!
Немолодая, задерганная жизнью женщина торопилась к ним, вытирая на ходу о передник мокрые руки. Она даже извинилась за задержку. Олег попросил два пива, а блондинка – джин с тоником и шоколадку.
Ознакомительная версия.
