в ростовском роду всех достойных людей хоронили под оркестр. Понимать приказала так: лишь недостойных хоронят без оркестра… В ответ на улыбку Серина Ветрову надо бы было тоже улыбнуться, но того на кладбище среди могил, крестов и памятников совсем заклинило – ни улыбки, ни слов, ничего лишнего и суетного. И грохнул знаменитым шопеновским траурным маршем оркестр. И Ветров, чтобы никто не видел его слез, нацепил на нос специально взятые на кладбище огромные черные очки.
– А я, дура, не догадалась взять с собой темные очки, – тихо сказала ему Инна, держащаяся с ним рядом, поодаль откуда-то взявшейся на кладбище Лиды. Возможно, она была и в институтском холле на процедуре прощания, только Ветров там ее не разглядел в толпе сотрудников и других родичей Андрея, прибывших туда с его родителями.
Сначала надо было поднимать с могильного холмика мать и отца Андрея, потом Лиду. Самое время – припасть к холмику с цветами и венками Инне, но она не торопилась. Она по-прежнему стояла рядом с Ветровым с гордо поднятой головой, на удивление Ветрову в глазах ее не было не слезинки. Напрасно она что-то недавно говорила о необходимости взять с собой на кладбище черные очки. Не было такой острой необходимости.
Подошла Лида и негромко спросила Ветрова, нарочно, словно не замечая рядом Инны, будто там одно пустое место, где и когда будут поминки. Услышав чёткий подробный ответ, молчаливо кивнула головой и произнесла со значением.
– Правильно, скромно и со вкусом. Я так и думала, что в этом недорогом кафе. В институтской столовой Андрей никогда не закусывал. Да и вообще он мало времени проводил в институте, любил работать в одиночку или с тобой вдвоём, Алексей…
Только Лида отошла, как Инна полушепотом Пожаловалась Ветрову:
– Надо же и здесь она уколола меня… Я не из числа единственных напарников, общество которого выдерживал Андрей…
Кроме ребят из лаборатории и их отдела на скромные поминки пришли еще двое из других отделов. Одного из них Ветров часто видел Андрея, причем не только в стенах института, в кафе, на выставках, спектаклях – то был Влад. Второй «чужестранец» как бы лишенный признаков возраста был некто Жора, эсэнэс, из остепененных. Андрей старался избегать общества этого Жоры, но тот почему-то лип к компаниям молодых людей, где часто восседали Андрей и Алексей. Молодых да ранних Жора покровительствовал советами и поучениями, как надо жить и как надо работать в институтах закрытого профиля. Смешил научными и прочими байками из жизни академиков и членкоров, с которыми был, «на короткой ноге», с тем же замдиректора по науке. Славно и естественно комиковал Жора. Все воспринимали его, как необходимую к столу мебель со старым инвентарным номером, мебель, без которой ничего не происходит.
Ветров знал, что при жизни Андрей почему-то недолюбливал Жору, почти всегда при случайных встречах остро пикировался с ним, но почему-то именно к Ветрову справа подсел шустрый Жора, властно «попросив» освободить место рядом с «источником светопреставления». Ведь, как они когда-то договорились с Инной на кладбище, по левую руку от Ветрова села Инна.
Выпили по первой стопке, стоя, не чокаясь. И тут же, прилипший к Ветрову, как банный лист, Жора зашептал Андрею в ухо:
– Я уже слышал о вашем отпуске, всё подписано. Хоть в Ростов на похороны ехать не надо – странно ведь как-то… Очень странно и противоестественно, словно начальство порешило на какое-то время избавиться от надоедливого, много знающего сотрудника… А ведь не вы только один что-то знаете, Алексей… Я, к примеру тоже что-то знаю неизвестное вам, батенька о том, кто рабочие станции из квартиры Лосева дезавуировал…
– Игорь их с персональным компьютером дезавуировал, как вы изволили выразиться, – одними губами прошелестел Ветров. – Может быть, что-то еще более существенное я не знаю.
– Однако, батенька… – искренне изумился Жора. – В таких случаях говорят, покойник еще при жизни слишком много знал.
– Это Андрея вы имеете в виду…
– Причем здесь Андрей, – свистящим негодующим шепотом выдал Жора, – скорее вас, Ветров. Знаете откуда?
– От верблюда, Жора…. Скоро во всём разберемся… – Эти слова Ветров произнес уже не шепотом, а вполголоса, с надрывом. И подумал почему-то о том, что не видел на траурной церемонии прощания, потом на кладбище тоже отставника-полковника Игоря Ивановича, ведь тот обещал быть там – «как штык».
Жора отпрянул от Ветрова и с ненавистью поглядел на него. Инна, сидящая по левую руку, вызывающе в упор прожгла Жору испепеляющим взглядом и остановила взгляд, почти умоляющий на Ветрове.
– Алексей, я всё слышала, у меня музыкальный слух с детства, посему я должна с вами переговорить с глазу на глаз. Прямо сейчас. Разделяю вашу тревогу и напряжение. Я тоже больше всего удивлена тем, что с нами нет сейчас Игоря Ивановича. Он мне клятвенно обещал прийти в институт на прощание, потом поехать вместе с нами на кладбище. Я ему несколько раз звонила, но никто не подходит к телефону…Возможно, с ним что-то случилось… Нам надо вместе сходить на квартиру Андрея…
– И еще вместе с Лидой, – шепнул в ухо Ветрова Жора. – Весёлая у вас будет компания, Алексей… С двумя гражданскими женами покойного, бывшей и настоящей, к тому двумя аспирантками Клопова, пользованными шефом для мужских утех при фригидной жене Иде…
– Не надо так, – тихо, произнес Ветров, брезгливо поводя плечом, словно открещиваясь от скабрезной реплики Жоры, – пока ещё уважаемый Георгий…
– Понял, понял… – зашептал после очередной поминальной чарки Жора. – Всё, всё понял, как не понять, мы из понятливых. Только на первых импровизированных поминках понимаешь, как безжалостен мир, лишающий нас общества гениев. Я об Андрее, убывающем в вечность и забирающем с собой вечность земную с его любимыми женщинами… О, если бы вечно так было, помните слова из романса, Алексей, где в вечности нега, любовь всех близких мужчине женщин, которые были рядом с ним, светлым и чистым, как говорится и поётся в народе…
Ветров уже не слушал его, алкоголь делал свое черное дело, оглушая всё существо, чтобы не чувствовать хрупкости и беззащитности человеческого существа перед грозными опасными ветрами окружающего мира за его плечами. Он знал, что после пятой поминальной стопки, он поедет с Инной на квартиру Игоря Ивановича.
Так он и сделал, сказав ребятам из лаборатории: «Мы скоро вернемся, не закругляйтесь раньше времени, посидим еще, помянем».
Только вышли они из кафе не вдвоём, а втроём. К Ветрову с Инной за компанию присоединился Влад, из теоретического сектора, что находился в подчинении самого директора-академика. Оказывается, это был он, подавший
