Ознакомительная версия.
— Ольга Сергеевна, прошу вас сюда.
«Сюда» — это в кабинет прямо по коридору. На кожаном диване сидел Никитин и заметно нервничал. Кабинет по виду ничем не отличался от сотни подобных, на окнах жалюзи, на столе компьютер, низкий столик перед диваном был сервирован: кофейные чашки, печенье в вазочке, лимон, две рюмки и бутылка коньяка. То ли Никитин пытался придать нашей встрече задушевный характер, то ли наслушался глупостей, что я люблю выпить, а если выражать чужую мысль точнее, пью как лошадь. Коньяк я не люблю, и мне бы точно не пришло в голову пить его в такую пору, даже из желания угодить Никитину.
— Здравствуйте, — сказал он как-то неуверенно, поднялся, подумал и опять же неуверенно протянул мне руку.
Я пожала ее и села в кресло напротив. Молодой человек, сопровождавший меня, исчез.
Никитин кашлянул и сообщил:
— Это мой родственник. Племянник. Здесь мы можем говорить абсолютно спокойно.
Так же спокойно я могла бы поговорить в любом кафе, сквере, собственной машине или кабинете Никитина, но тут же я вспомнила, что политики, особенно накануне выборов, существа неадекватные и даже загадочные. Нравится человеку шататься по явочным квартирам, ради бога.
— Хотите выпить? — быстро спросил он.
— Лучше чаю, если это возможно.
— Конечно. А я выпью. Извините, нервы.
Он выпил коньяку, закусил печеньем, перед этим выглянув за дверь и позвав кого-то, кого — я не расслышала. Вскоре появилась та самая девушка в голубом с чашкой чаю для меня и коробкой конфет.
— Вот, пожалуйста. — Она мило улыбнулась и исчезла, а Никитин продолжил волноваться. В этом смысле коньяк своего благотворного действия на него не оказал.
— Извините, я выпью еще, — сказал он и выпил. Руки у него дрожали, когда он наливал коньяк. Может, парень просто алкаш? Вряд ли Дед сделает ставку на такого. Впрочем, с Дедом никогда ничего не знаешь наверняка. — Я очень волнуюсь, — монотонно заговорил Никитин. — Точнее, я нахожусь в состоянии постоянного стресса. С тех пор как узнал о гибели Светланы. Если честно, я был уверен, что ее смерть случайность. Она — жертва ограбления. Вы ведь знаете, что в квартире была крупная сумма денег. Тридцать тысяч долларов, кажется?
— А теперь что вы думаете? — спросила я. Вопрос поверг его в недоумение.
— Но… совершенно очевидно, что кто-то пытается скомпрометировать меня.
— С чего вы взяли?
— Если мною заинтересовалось следствие…
— Следствие вами заинтересовалось, потому что вы были близки с покойной. Даже если это ограбление, они все равно обязаны проверить…
— Помилуйте, это что же получается: по их мнению, я мог убить ее из-за денег?
— И такое случалось. Может, для вас тридцать тысяч сущая ерунда, а для рядового мента бешеные бабки. Отчего ж не убить? Но вы, скорее всего, правы, вряд ли это ограбление. Лично я в такое не верю, и не без оснований. Кстати, мне переслали тридцать тысяч долларов от имени Светланы. Возможно, те самые.
— Кто переслал? — не понял он. — Зачем?
— Затем, чтобы я нашла убийцу. Если угодно, это мой гонорар.
— Ничего не понимаю, — тряхнул он головой. — Чепуха какая-то.
— Я пока тоже мало что поняла, потому и хотела встретиться с вами. Возможно, совместными усилиями мы кое-что проясним.
— Да-да, конечно. Я готов.
— Отлично. Начнем с самого простого, где, при каких обстоятельствах вы познакомились со Светланой?
— В Москве, почти два года назад. Обстоятельства… самые обыкновенные. Видите ли, у меня есть друг, живет и работает в Москве, а у него есть подруга Лика, они дружат, можно сказать, с детских лет. — Он неожиданно покраснел, вздохнул и добавил:
— Конечно, они любовники. Ну и как-то раз, когда я приехал, мы решили где-то посидеть, отдохнуть, так сказать, и Лика пригласила Светлану. Мне она понравилась. Очень. Мы стали встречаться. Только не подумайте… я ее любил. Я даже хотел развестись с женой. Конечно, это отразилось бы на моей карьере, вы, должно быть, знаете, мой тесть имеет вес…
— Знаю, — кивнула я.
— В общем, мы обсуждали это, и Светлана сказала: «Не будем торопиться». Она сама предложила подождать. Понимаете?
— Понимаю.
— Мы виделись редко. Не так уж часто я бывал по делам в Москве, времени хронически не хватало. Я переживал из-за этого, Светлана тоже, и тогда мы решили, что ей проще переехать в наш город.
— Чья это была идея?
— Светланы. Она ведь любила меня. И это действительно было самым простым решением. Конечно, я понимал, что с ее стороны это жертва. Столичная жизнь и все такое… но у нас были серьезные намерения, и мы хотели быть вместе.
— Квартиру здесь вы ей купили?
— Нет. Она сама. Муж ей оставил вполне достаточно денег, и у меня она никогда не брала. Конечно, я делал ей подарки… Год назад мы вместе ездили в Испанию. В деньгах она совершенно не нуждалась, у нее их больше, чем у меня, так что с ее стороны никакого расчета не было.
— А с вашей? — не удержалась я.
— О чем вы? Конечно, нет. Она и в Москве жила довольно уединенно, никаких связей и прочего, что могло бы помочь моей карьере. Так что с обеих сторон были искренние чувства.
— Вы встречались у нее?
— Да. Я всегда соблюдал осторожность.
— В которой из двух квартир? Вам ведь известно, что у Светланы было две квартиры?
— Конечно. Дело в том, что родственница моей жены, если быть точным, ее двоюродная сестра, приобрела квартиру в соседнем доме. Встречаться стало крайне неудобно. Вы понимаете? Моя машина во дворе могла вызвать вопросы. И тогда Светлана купила вторую квартиру. Мы стали встречаться там.
— А где она жила? — спросила я. Ответ явился для меня полной неожиданностью.
— У нее коттедж в Ромашкове. Но это довольно далеко, и мне было неудобно… Опять же там все друг друга знают.
— Коттедж принадлежал ей?
— Наверное. Кому же еще? Ее муж умер…
— Значит, жила она за городом, а встречались вы сначала в одной квартире, потом в другой.
— Именно так.
— Зачем ей две квартиры? Почему она не продала первую?
— Не знаю. В конце концов, это вложение денег.
— Может, была еще какая-нибудь причина?
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Никитин.
— Вопрос может показаться глупым, — проигнорировав его недовольство, заговорила я, — но мне придется его задать. В целях конспирации вы никогда не пользовались накладной бородой и усами?
— О господи… Конечно, я проявлял осторожность, но такое мне бы и в голову не пришло. Постойте, а почему вы спросили?
— Соседка видела несколько раз очкарика с бородой и усами, который своим ключом открывал дверь Светланиной квартиры.
— Да этого быть не может. Чушь. Эта квартира… она никого бы туда не пустила, тем более не доверила бы ключи. Это была наша квартира, наше… понимаете?
— Конечно. Только зачем соседке врать?
Никитин задумался, мрачнея на глазах.
— Не могла же она… вы думаете, у нее был кто-то еще? И он, узнав о деньгах, убил ее?
— А потом переслал эти деньги мне, чтобы я нашла его.
— Но что же тогда?
— В этом я и пытаюсь разобраться. Ваша связь длилась почти два года. Правильно? — Он кивнул. — За последние несколько месяцев вы не заметили ничего необычного?
— Необычного? Нет.
— Вы с ней обсуждали какие-то планы? Я не личные планы имею в виду, а то, что касается ваших дел.
— Мы близкие люди, и вполне естественно, что что-то я ей рассказывал. Как любому нормальному человеку мне необходимо высказаться, найти решение каких-то проблем…
— То есть вы с ней все это обсуждали?
— Да.
— Она была в курсе всех ваших дел?
— Да, — кивнул он, немного подумав.
— Были среди этих дел такие, о которых посторонним знать ни к чему?
— О чем вы? — испугался он, голос его дрогнул, а взгляд на мгновение потерял всякое выражение, точно мыслями Никитин унесся далеко отсюда.
— Только то, что спросила, — удивилась я. — Так были или нет?
— Возможно… то есть я хотел сказать… Ольга Сергеевна, вы же понимаете… Постойте, вы ведь не думаете, что я каким-то образом… Вы что, намекаете, что я убил любимую женщину из-за того, что она выдала мои тайны?
— А она их выдала? — еще больше удивилась я.
— Подождите, вы сказали, что в квартире появлялся какой-то тип?
— Это не я сказала, это показания соседки.
— Черт, — пробормотал он тихо, но вполне отчетливо. — Не может быть…
— Было бы здорово, поясни вы мне свою мысль.
— Все это совершенно неожиданно. А если это обычное ограбление и ничего более? В конце концов, соседка могла все выдумать.
— Конечно. Правда, не знаю, зачем ей это понадобилось.
— Черт, — повторил он громко. Теперь в его голосе чувствовалось большое негодование.
— Давайте исходить из того, что это не ограбление. Кто, по-вашему…
— Вы что, с ума сошли? — перебил он. — Да откуда мне знать? Я абсолютно…
— Анатолий Юрьевич, — вздохнула я. — Мы разговариваем с вами в этом уютном кабинете, потому что господин Кондратьев, которого мы с вами очень уважаем, обеспокоен происходящим. Судя по всему, беспокойство имеет под собой основания. Я его помощник по связям с общественностью, и копаться во всем этом не мое дело. Собственно, это дело милиции. Но, как вы сами заметили, шумиха вокруг вас вряд ли положительно скажется на вашей дальнейшей карьере. Именно поэтому я сижу здесь, пью чай и ломаю голову…
Ознакомительная версия.
