Резкий телефонный звонок прервал его приятные размышления.
Звонила жена, Ада Васильевна Козырева. Выражение лица Князева помрачнело:
- Да, я слушаю тебя, дорогая, - произнёс он бодрым тоном.
- Игорь, я заболела, а ты не пришёл ночевать. Несколько раз звонила, твой телефон молчал, на пейджер сбрасывала послания, мне было очень плохо, где ты был?
- Дорогая, ты заболела? Что с тобой? - с неподдельной заботой и волнением спросил Князев.
- У меня температура выше тридцати восьми градусов, ломит тело, страшная головная боль, - жаловалась Ада Васильевна.
- Сейчас вызову врача. Вчера я находился на задании, мой сотовый на это время был отключён, поэтому ты не могла дозвониться. Конспирация, понимаешь? По телефону не могу объяснить подробности, ты же знаешь, мой рабочий день не нормирован, такая служба.
- Какая конспирация? - изумлённо воскликнула супруга. - Ты что, был в засаде? - в её голосе послышались нотки ехидства. - Всю ночь тебе звонила, почему меня не предупредил о том, что будешь на задании? - произнесла с неприкрытым упрёком. - Не надо вызывать врача. Приезжай поскорее домой.
- Дорогая, не могу обещать, рабочий день только начался, не знаю, что будет через минуту. Прими таблетки: аспирин, анальгин, витамины, ты сама прекрасно знаешь, что нужно пить в таких случаях. Ложись в постель, самое лучшее - это крепкий сон. Как только будет свободная минута, постараюсь приехать. Пока.
Князев положил трубку и облегчённо вздохнул. «Надо же было ей заболеть и искать меня, - с раздражением подумал он. - Странно, она никогда раньше не болела. Может, специально проверяет? В следующий раз нужно действительно заранее предупредить, чтобы не разыскивала».
Глава двадцать третья
Нинель Александровна после ухода Князева спала до одиннадцати часов, затем, проснувшись, захотела поплавать в бассейне. Она быстро собралась и выехала на голубой «Ауди». Возле бассейна, как и в прошлый раз, стоял зелёный жигулёнок. Вода, как всегда, была отменная, она плавала по свободной дорожке, наслаждаясь раскованным состоянием тела и приятным, освежающими ощущениями. «Как хорошо поехать вдвоём на море, позагорать под южным солнцем и вдоволь поплавать в морской воде», - мечтательно думала она.
Её безоблачные мысли нарушил панический возглас:
- Быстрей, человеку плохо! Помогите!
Обернувшись на крик, она увидела медичку с медицинской сумкой в руках, спешащую к сауне. Нинель Александровна вышла из бассейна и поспешила за медсестрой. В сауне, на полу, лежал владелец зелёных «Жигулей».
- Что с ним? – спросила Нинель Александровна.
- Не знаю, может, перегрелся, - ответила фельдшер, накладывая манжетку манометра на плечо мужчины.
Измерив артериальное давление, медсестра забеспокоилась, лицо её побледнело. Приложив фонендоскоп к груди пострадавшего, внимательно слушала сердце, потом, нащупывая пульс, взволнованно сказала:
- У него нет тонов, остановка сердца, нельзя терять ни минуты, срочно нужно проводить искусственное дыхание и массаж, помогайте мне.
- Что делать? - с готовностью спросила Нинель Александровна.
- Я буду нажимать руками на грудину, а вы откройте ему рот, как можно шире, вдыхайте в себя глубоко воздух и выдыхайте в него. Начали, - скомандовала она.
Медсестра энергично делала массаж сердца лежащему без движений человеку. Нинель Александровна стала открывать ему рот, но у неё ничего не получалось. Наконец удалось раздвинуть челюсти, и она, набрав полные лёгкие воздуха, прильнула к его губам, с усилием выдохнула. Так повторила несколько раз. От глубокого дыхания у неё закружилась голова, челюсти пострадавшего постоянно смыкались, требовались немалые усилия, чтобы удержать их открытыми. Она нерешительно топталась на месте, не зная, как толком проводить искусственное дыхание. Как пожалела она в эти минуты, что плохо изучала приёмы оказания неотложной помощи, которые когда-то преподавали в училище.
- Что вы стоите? Делайте тогда массаж, а я вызову реанимацию и введу ему лекарства, - волновалась медсестра.
Нинель Александровна перешла на её место и склонилась над мужчиной. Вначале движения рук были очень неуверенными и слабыми, но с каждой секундой она ощущала прилив неведомо откуда появившихся сил. Она очень старалась, с усердием, ритмично нажимала обеими руками на то место, куда указала медсестра. Вскоре её лицо покрылось потом, он ручейками струился по щекам и скатывался на волосатую грудь мужчины. Ей хотелось вытереть вспотевшее лицо, но она боялась прервать занятие. Стоять в согнутом положении было неловко, спина быстро онемела. Нинель Александровна опустилась на колени и продолжала упорно трудиться. Вскоре, взглянув на лицо мужчины, увидела, что он открыл рот и сделал слабый вдох. Это обрадовало её, она с утроенной энергией продолжала оказывать помощь. И вот, наконец, он открыл глаза.
Нинель Александровна продолжала стоять на коленях и нажимать руками на грудину. Вернулась медсестра со шприцем в руке. Увидев, что пострадавший смотрит и дышит, она облегчённо вздохнула.
- Слава Богу! А я уже реанимацию вызвала. Хватит, хватит! - остановила она Нинель Александровну. - Его нужно сейчас вынести из сауны, здесь мало воздуха. Вам легче? - участливо спросила пострадавшего.
Вошли медики. Мужчина пришёл в себя и смотрел на окружающих людей непонимающим взглядом.
- Что со мной? Что происходит? - с беспокойством спросил он.
- У вас произошла внезапная остановка сердца, вы потеряли сознание, мы проводили реанимационные мероприятия, - объяснила медсестра.
Мужчина посмотрел на стоящую перед ним на коленях Нинель Александровну, руки которой продолжали оставаться на его груди.
- Спасибо, - прошептал, он, глядя ей в глаза.
Она смутилась, убрала руки, встала и ответила:
- Мне не за что. Нужно благодарить медсестру.
- Все равно спасибо.
Медики переложили его на носилки и вынесли в холл. Нинель Александровна видела, как они на ходу что-то говорили медсестре. Она собралась и уехала домой, а зелёный жигулёнок остался стоять на парковке.
Глава двадцать четвёртая
Аду Васильевну Козыреву с Князевым судьба свела по службе. Она работала в городской психиатрической больнице заведующей отделением, и ей приходилось в составе медицинской комиссии проводить психиатрическую экспертизу физических лиц, совершивших преступления. Однажды Князев (тогда он был простым оперативником) привёз на освидетельствование подследственного. Этот молодой человек двадцати восьми лет, ранее судимый и отмотавший срок, был махровым алкоголиком и законченным наркоманом. Он нигде не работал, всячески истязал родную мать, «выколачивая» из неё деньги то на водку, то на наркотики. Бедная женщина работала в гастрономе уборщицей и, естественно, едва сводила концы с концами. После издевательств сына приходила на работу с синяками на лице, плакала и рассказывала сослуживцам о сыне-ироде. Все жалели её, но помочь ничем не могли. Несчастная терпеливо несла свой крест. В очередной раз сын, находясь в состоянии наркотического возбуждения, жестоко избил мать. При этом пригрозил, что если она кому-нибудь расскажет, то убьет её.
Женщина была буквально подавлена горем. После работы она не знала, куда идти, приходить в свой дом боялась и стала ночевать у знакомой. Она не представляла где искать защиту. Сын за время отсутствия превратил квартиру в притон наркоманов и алкоголиков. Все, что она приобрела, было пропито бомжами - собутыльниками сына. Она поделилась горем со своей знакомой. Приятельница была дамой решительной и смелой. Узнав, в каком ужасном положении находится подруга, убедила обратиться с заявлением в органы внутренних дел.
С этим подонком и появился участковый Князев в отделении психиатрической больницы перед лицом Ады Васильевны, в ту пору свободной, незамужней женщины. Князеву она понравилась, и незаметно деловые встречи перешли в романтические свидания. Вскоре она вышла за него замуж, оставив за собой прежнюю фамилию, мотивируя тем, что не хочет заниматься вознёй с документами. Князев настаивать не стал. С тех пор они стали жить под одной крышей. Этот брак для Князева оказался очень выгодным. Он часто обращался к Аде Васильевне с просьбами - провести психиатрическую экспертизу подследственных, с целью признания их психически нездоровыми людьми. Медицинские заключения освобождали бандитов от наказания. Князев, разумеется, старался не безвозмездно, получая за «услуги» от родственников подследственных крупные взятки.
Нужно сказать, что они с Адой Васильевной стоили друг друга. Заведующая отделением тоже была нечистой на руку, без зазрения совести обирала больных. Лечение психически нездоровых людей должно проводиться бесплатно. Но Ада Васильевна, побеседовав с родственниками пациентов с глазу на глаз, назначала определенную сумму денег, которая, якобы, была необходима для проведения лечения самыми современными, дорогостоящими лекарствами. Близкие заболевших безоговорочно несли деньги и отдавали их в руки докторши, не требуя ни квитанций, ни чеков, ни расписок. Про себя Ада Васильевна называла взятки «гонораром» и без зазрения совести тратила барыши по своему усмотрению.
