Жанна во все глаза смотрела на него. Этот мужчина постоянно поражал её.
— Но нам же будет неудобно встречаться, моя дочь ещё очень маленькая, ей всего лишь полгода! Она может проснуться среди ночи, у неё может подняться температура, или она просто не даст нам ни минуты покоя! — проговорила она.
— Но зато ты будешь спокойна, — возразил Анатолий Максимович, которого она предпочитала называть Максом. Это имя ей нравилось больше, и почему-то очень подходило Резнику.
— Нет, Макс, — решительно прервала она его. — Давай оставим всё, как есть. Хотя бы пока дочь не подрастёт. Договорились?
На самом деле она ужасно боялась того, что Резник найдёт черты сходства в лице Полины с лицом маленького Павла. Может быть, конечно, он и не помнит, как выглядел его сын во младенчестве, однако же существуют фотографии. И Жанна вовсе не была уверена, что Резник лишён сентиментальности и не просматривает изредка старые альбомы. А Полинка оказалась очень похожей на Павла. Глаза и волосы её были светлыми, хотя, когда она родилась, Жанна думала, что дочь унаследует её внешность. Обычно восточная кровь перебивает славянский тип, но почему-то в случае с Полиной этого не произошло.
— Как хочешь, Ириша, — пожал плечами олигарх. — Но, знаешь, я люблю маленьких детей!
Жанна осторожно отошла от кроватки со спящей дочкой и улыбнулась. Она почти всегда улыбалась, когда вспоминала о Резнике. А в последнее время Жанна думала о нём всё чаще. Она встречалась с ним с искренним удовольствием, этот мужчина действительно заинтересовал её. Вначале она думала, что ей будет очень тяжело выполнять свою роль. Но ей даже играть не приходилось, разве что вначале, когда она совратила несчастного Анатолия Максимовича. А потом всё стало получаться само собой, будто так и было предначертано, словно эта встреча уже была запланирована кем-то сверху. Жанне оставалось только удивляться этому обстоятельству. Подумать только, она страстно любила сына, а теперь стала любовницей отца. Это она, Жанна, пятно на семье Резников. Она — их рок. Или наоборот, эта семья — её рок?
Она вздохнула. Её мысли переместились от любовника к Мальчику. Шахид, конечно, уверяет, что его люди разыскивают этого ублюдка. Возможно, это и так. Но Жанна отлично знала, что хитрый и коварный Мальчик запросто собьёт со следа любую ищейку. Любую, кроме неё самой. Она обязательно вычислит его, она его просто унюхает, почувствует, сердцем поймёт.
Но сейчас у неё не было такой возможности. И Полину оставить одну надолго она не могла, и Шахид её просто не отпустит, пока она не предоставит ему компромат на Резника.
А где она его возьмёт, этот компромат, если Макс практически не заговаривает с ней о делах, и вообще они видятся достаточно редко? Может быть, и впрямь ей бы стоило туда переехать?
И ещё эта Мила. Вот кого ненавидела Жанна. Но ненависть её была холодной и даже разумной. Она могла управлять этой ненавистью, подпуская её в определённой дозировке. Сейчас, когда перед Жанной стоит задание «дожать» Резника на предмет нефтяной скважины, о которой грезит Шахид, у неё не было ни возможностей, ни желания встречаться с Милой. Жанна уже смотреть не могла на это лживое и подлое лицо, слушать её сладострастные признания и планы на жизнь. На какую жизнь? На ту самую, которой сейчас жила бы Жанна, кабы не эта дрянь, растоптавшая её судьбу в одночасье! Приторная Мила завязла в зубах у Жанны, как старая карамелька, которую невозможно ни проглотить, ни выплюнуть. Жанна не хотела портить с ней отношения, потому что понимала, что ей ещё понадобится Мила. Поэтому встречаться с ней она не собиралась, но изредка звонила ей и интересовалась делами. И вот буквально вчера, когда Жанна позвонила певице, голос, ответивший Жанне, был сухим, словно шкурка высохшего на солнце яблока. Мила разговаривала с ней очень сдержанно. Жанну это насторожило. Мила уже не предлагала встретиться, не рассказывала взахлёб о собственной жизни, и вообще по большей части молчала, показывая, что этот разговор ей не нужен, неинтересен и вообще её тяготит.
Жанна подумала, что надо бы не откладывать их встречу в ближайшем времени. А вдруг Мила что-то заподозрила? Хотя, конечно, они с Резником вели себя крайне осторожно, однако эта ушлая девица могла пронюхать об их встречах.
Чем же это ей, Жанне, грозит? Она не успела об этом подумать. Полина закряхтела, просыпаясь, и всем своим недовольным видом показывая, что не мешало бы матери поменять ей памперсы.
Жанна окунулась в поток материнских забот и начисто забыла и про Милу, и про Резника, и про Мальчика тоже.
— Ты меня уже разлюбил? — допытывалась Мила. — Ты больше меня не хочешь? Антуан, скажи, наконец, что случилось?
— Во-первых, — прошипел Антон, прекрати называть меня Антуаном! А во-вторых, ничего, абсолютно ничего не случилось, я просто устал. Я ведь говорил тебе, что у меня слишком много работы!
— При чём тут работа? — обиделась Мила. — Раньше тебя не смущало моё появление на твоей работе, ты вызывал меня в свой обеденный перерыв. Помнишь, чем мы занимались на твоём рабочем столе? — она хихикнула.
Антон поморщился. Вспоминать о том, чем они занимались, ему явно не хотелось.
— И в последнее время ты вообще меня игнорируешь, — обиделась певица. — Ты не спишь со мной уже…, — она подняла глаза к потолку, подсчитывая дни.
— Я просто устаю, — металлическим тоном повторил Антон. — У вас, женщин, бывают же мигрени, и в это время вы отказываете мужу во взаимности, правильно? Почему же у мужчин не может быть плохого настроения или головной боли?
— Но не так часто! — воскликнула Мила, заламывая руки. — Ты скоро станешь евнухом! А я не верю, чтобы молодой красивый, полный сил, мужчина ушёл в монастырь! Разве что в женский…
— Не надо подобных сальностей, — снова скривился её любовник. — Знаешь что, мне надоело тебе повторять изо дня в день одно и то же!
— У тебя есть любовница, — прошептала Мила, глядя на него синими, полными слёз глазами. — Ну конечно, у тебя есть любовница, и как же я раньше не догадалась?
Она всхлипнула.
— Мила, дорогая моя, ну что ты говоришь? — воскликнул Антуан, не прекращая, впрочем, намазывать французский паштет из гусиной печени на свежевыпеченный кухаркой хлеб. — Зачем ты меня обижаешь? К чему вообще весь этот фарс? Разве ты не замечаешь, что это выглядит просто смешно? Замужняя женщина обвиняет любовника в том, что тот ей изменяет! Смех, да и только! Тебе не приходило в голову, что я, в отличие от тебя, свободен? И могу иметь столько любовниц, сколько захочу! И ты не смеешь упрекать меня в этом, ведь я не могу всю жизнь ждать, когда ты разведёшься! Я и так привязан к тебе, словно цепью, а ты отлично устроилась, дорогуша: и муж, и любовник у тебя под боком!
— Значит, тебя не устраивает моё замужество? — уточнила Мила.
— А как ты думаешь? — пылал праведным гневом Антон. — Как ты думаешь, что я испытываю, когда моя любимая женщина уходит в спальню, где её ждёт муж?
— Но мы же не спим вместе с Павлом уже давно, я ведь тебе говорила, — просияла Мила. — И вообще он уехал…
— Говорить — это одно, — возразил Антон. — Может быть, ты просто меня утешаешь! А на самом деле занимаешься с ним любовью до утра?
— Ну что ты, милый, — певица приникла к нему и обвила его шею тонкими руками. — Я никогда не променяю Павла на тебя, ты мне очень, очень, очень дорог! И сразу же после нашего с тобой знакомства я перестала спать с мужем, клянусь!
Антон помолчал. Ему даже доставляло удовольствие играть роль безутешного возлюбленного, который ждёт от любовницы серьёзного шага.
На самом деле Мила ему уже надоела. Он успел насытиться ею, и теперь его куда больше привлекали новые подруги. Почему он, такой молодой, должен тратить свою жизнь только на одну женщину? Это несправедливо! Может быть, когда-нибудь он и обзаведётся семьёй, но, конечно же, не сейчас. И Мила вполне устраивала его поначалу, когда он считал её самой красивой и сексуальной женщиной на земле. Но новизна впечатлений сменилась чередой будней, и их встречи уже потеряли для него свою остроту и привлекательность. Мужчины по своей природе полигамны, Антон не раз читал об этом в журналах. Так почему бы женщинам не оставить их в покое, почему бы не наградить правом смотреть налево? И не только смотреть… Вот и Мила, она уже качает на него права, а ведь она всего лишь его любовница, причём — замужняя. Самой-то ей надоело принадлежать только одному мужчине, вот она и привлекла к себе Антона. Но почему-то не хочет поставить себя на место его самого, потому что подсознательно понимает, что это сравнение будет не в её пользу. Она слишком многого от него хочет, вот в чём дело.
— Ты слишком многого от меня хочешь, — сообщил ей Антон.
— Разве это так много? — обиделась Мила. — Я хочу, чтобы ты любил только меня, меня одну.
— Для начала люби только одного меня!
