«Мерседес», однако, не отставал. К тому же Филипп заметил, что на некотором расстоянии от «Мерседеса» следуют ещё две машины. Разумеется, все это могло быть совершенно случайно, но ему лезли в голову самые разные мысли…
Он сбавил скорость километров до семидесяти, и стальной «Мерседес» и две другие машины тоже сбавили ход. Филиппу стало не по себе, он почувствовал неприятный холодок в спине. «Зачем я послушался Алису и поехал встречать её родителей?» — корил он себя. — «Мало мне своих проблем, так ещё проблемы тестя брать на себя… Окружат сейчас, выволокут из машины, и начнут шантажировать тестя его любимой дочерью. Меня, кстати, могут просто пристрелить, как собаку, чтобы под ногами не путался…»
Ему было страшно, он ждал, что сейчас машину прижмут к обочине и начнется что-то очень неприятное. Однако, ничего не произошло… Он снова нажал на педаль акселератора, набрал скорость около ста километров в час, продолжая ехать по второй полосе… «Мерседес» же внезапно ушел влево, и быстро промчался мимо машины Филиппа. Тут же за ним пристроились две другие машины — «Ауди» и «Вольво».
Он молча взглянул в зеркало заднего вида на Женю. Тот был совершенно спокоен. Хотя пистолет с передернутым затвором продолжал лежать на сидении рядом с ним…
Дальнейший путь продолжался совершенно спокойно. И вскоре они уже подъезжали к хорошо знакомому зданию Шереметьево — 2…
… - Осталось всего десять минут до прибытия, — прощебетала Алиса. Женя открыл перед ней дверцу и выпустил её. Филипп захлопнул свою дверцу и непроизвольно искал глазами машины, которые, как ему казалось, преследовали его. Но не находил их. Зато он увидел три кружановские машины, стоявшие одна за другой неподалеку от входа. В них чинно сидели вышколенные водители. — Андрей Антонович уже здесь, — произнес Филипп. Отчего-то ему было не по себе…
Вошли в зал прилета. Тут же к ним подошел заместитель Кружанова Андрей Антонович Шафран. Филипп заметил, что он был чем-то сильно взволнован. — Здравствуйте, — каким-то сдавленным голосом произнес он, стараясь не глядеть на Алису. — Самолет прибывает вовремя, Андрей Антонович? — спросила Алиса. — Что? А? Самолет? Да, вовремя… — Он как-то криво улыбнулся. — Можно вас на минутку, Филипп? — дотронулся он до локтя Филиппа.
— Что-то случилось? — заволновалась Алиса. — Что? А? Да… нет, просто… Извините, Алиса, сейчас… Пару слов Филиппу.
Оставив озадаченную Алису на попечение могучих телохранителей, он взял под руку Филиппа и отвел его на довольно почтительное расстояние. Что? — спросил Филипп, отчего-то чувствуя приближение беды. — Мне только что позвонили из Берна. Там… По дороге в аэропорт произошла автокатастрофа…
Филипп ничего не произнес, но из груди его раздался сдавленный стон.
— Они… живы? — прошептал он наконец.
— Павел Николаевич в тяжелом состоянии доставлен в больницу… Светлана Михайловна…, - тяжело вздохнул Шафран, — по дороге в больницу… скончалась… В машину, на которой они ехали в аэропорт, на большой скорости врезался грузовик…
— Покушение?!!!
— Не похоже. Звонил Руденко, секретарь Кружанова. Он ехал на другой машине, следовавшей сзади. Как ни странно, но похоже на обычную аварию. Причем, нарушил правила водитель Кружанова. Он стал обгонять ТИР, не рассчитал его скорости, и когда лобовой удар был неизбежен, резко повернул налево, и машина перевернулась. Водитель погиб на месте, а Светлана Михайловна…, - Шафран снова тяжело и прерывисто вздохнул, — по дороге в больницу. Павел Николаевич и телохранитель Кирилл доставлены в больницу… Такие вот дела, Филипп. Надо как-то успокоить Алису, она такая нервная, хрупкая… Я не знаю, как ей сообщить о гибели матери… — Ну и дела, покачал головой Филипп. — Что же вы нам не позвонили, Андрей Антонович? Я бы её сюда не привез… — Да звонок-то произошел десять минут назад. Я уже собирался позвонить вам на мобильный, но тут вы появились сами… — Боже мой, боже мой… Бедная Алиса… Она так любила мать…
Он бросил взгляд на бледную худенькую Алису, стоявшую между могучих телохранителей, каждый из которых был на полторы головы выше нее. Ему стало безумно жалко жену, наивную, избалованную, изнеженную, но, в принципе, очень добрую женщину, любящую дочь, любящую мать… И как сообщить ей о произошедшем, он и понятия не имел.
— Я скажу ей, что родители задерживаются в Швейцарии, — произнес он, выдержав минутную паузу. — Главное — увезти её отсюда. Он медленными шагами направился к жене. — Ты не волнуйся, дорогая, — сказал Филипп, пытаясь напустить на свое лицо независимое и бодрое выражение. — Оказывается, Павел Николаевич и Светлана Михайловна не вылетели этим самолетом. И Андрей Антонович только что узнал об этом… — Как это так? — округлила глаза Алиса. — Они же дали мне телеграмму… — Оказались срочные дела в Швейцарии, — не моргнув глазом, солгал Филипп. — И это выяснилось буквально перед вылетом… Сама понимаешь, у бизнесменов всегда могут появиться срочные дела…
— А мама? — совсем по-детски спросила Алиса, делая шаг к нему, словно ища у него защиты от каких-то неведомых врагов. Он побледнел, и лицо его скривилось словно от какой-то боли.
— А Светлана Михайловна… решила остаться с ним, чтобы прилететь вместе, — продолжал лгать Филипп. — Поехали, дорогая, домой, там все выяснится…
— Но я могу сейчас же позвонить им с мобильного… Сейчас… — Алиса вытащила из сумочки телефон.
Филипп внимательно поглядел на неё и положил на телефон ладонь.
— Мы позвоним, — мягко произнес он. — Попозже… Например, из машины… Она поглядела на него и как будто что-то поняла. — Что-то случилось, Филипп? — спросила она тихим голосом, пристально глядя ему в глаза. — Нет, — твердо ответил он. — Но нам надо идти… Поехали… — Я позвоню вам и все сообщу, — раздался справа негромкий баритон Шафрана.
Алиса подчинилась мужу. Они медленно пошли к выходу.
Филипп пытался держать себя в руках. Он понимал, что если скажет хоть одно лишнее слово, с Алисой случится истерика. А этого ни в коем случае нельзя было допускать…
Самого же мучил один единственный вопрос, он вертелся в мозгу, буравил его как шило… «Случайность ли это? Покушение ли это? Возмездие ли это?»
Сев в машину, Алиса постоянно задавала вопросы, типа: «Как же так?» «Почему?», произносила фразы «Как это все странно…», «Отчего-то мне тревожно на душе…» И от каждого из них Филипп внутренне содрогался, крепко сжимал баранку руля, стараясь ни единым жестом не выдать того, что знает…
Отъехав несколько километров, Филипп снова заметил за собой хвост, состоящий из серебристого «Мерседеса» и ещё одной машины. Третьей не было. Эскорт держался на почтительном расстоянии, повернул с ними на кольцевую дорогу и доехал до Рублево-Успенского шоссе. А затем БМВ Филиппа свернул на шоссе, а «Мерседес» и «Вольво» помчались дальше по кольцевой дороге…
Так и доехали до дачи… Но тут секрет Полишинеля мгновенно раскрылся. Одна из нянюшек Насти, глупая, толстая Люся подбежала к Алисе и Филиппу и заголосила, словно деревенская баба:
— Алисочка, Филечка, какое несчастье, какое горе… Мы все знаем… Все знаем… Только что по телевизору в «Новостях» передали… — Что вы знаете? — одними губами прошептала Алиса, едва держась на ногах.
Филипп крепко взял её под руку и попытался отвести от рыдающей Люськи, бросая на дуру испепеляющие взгляды. Но Алиса осталась на месте.
— Светлана Михайловна, Светлана Михайловна, голубушка наша, — рыдала Люська. — Какое несчастье, какое страшное горюшко…
— Да заткнись ты, — прошипел Филипп, пытаясь оттолкнуть нянюшку от Алисы, потому что та пыталась поцеловать осиротевшую молодую хозяйку.
— Что с мамой? — резко повернулась к Филиппу Алиса и пронизывающим взглядом поглядела ему в глаза. Тот отвел взгляд. Делать было нечего… Надо было рассказывать все…
Женя Гуреев стоял поодаль, тихий, бледный. Он знал все, но ни единым жестом не выдал в машине того, что знал.
— Пошли в дом, — прошептал Филипп. — Я все расскажу…
— Не знала, что ли? — шепотом спросила Люська у Жени, наконец, сообразив, что к чему…
Женя только укоризненно покачал головой в ответ.
… Они вошли в дом. Другая нянька Лида внесла радостную смеющуюся Дашеньку. Лида была молчалива и сдержанна, в отличие от Люськи. Она только с жалостью глядела на Алису. — Погоди, Лида, — прошептала Алиса. Радуешься, солнышко, малышка наша? — произнесла она. Губы её скривились. Видно было, что она еле держится на ногах. Она никогда не знала, что такое потеря близкого человека…
— Да, Алиса, мама погибла в автокатастрофе, — произнес, наконец, Филипп.
Услышав этот страшный приговор, Алиса стала оседать на паркетный пол, лицо её скривилось в гримасе страдания… Филипп поддержал её, взял на руки и понес к широкой софе, стоявшей в углу передней. — А папа? — прошептала она, то открывая, то закрывая глаза.
