– Полагаю, я мог бы это сделать. Правда, придется перекроить все расписание на ближайшие пару дней, но там нет ничего сверхважного, что нельзя было бы отложить.
– Хорошо. Значит, отправляемся рано утром. Ты сможешь быть готов к семи часам?
– Когда угодно. Ты сам скажешь Фогелю или я?
– Беру это на себя. Будет повод познакомиться с ним.
– У меня небольшая слабость: люблю выяснять все до конца. От озера до места-аварии около десяти миль. На чем мы туда будем добираться?
– На лыжах, естественно. Думаю, потребуется два-три часа.
– Для нас с тобой не проблема. А как остальные? Может, они не умеют ходить на лыжах?
– Значит, придется научиться, – констатировал Симонсен.
– И женщине?
Он пожал плечами.
– Ладно, женщину мы можем повезти на легких санках, но тем двоим придется идти либо на лыжах, либо пешком. Прогулка им легкой не покажется, уверяю тебя.
– Ну хорошо, здесь ты командуешь.
– Если понадобится, я найду тебя позже, – добавил Олаф, поправляя свою форменную фуражку перед зеркалом, которое висело на стене за стойкой бара. – Где ты будешь?
– Для разнообразия я решил сегодня поужинать в Фредериксмуте. Давненько там не был.
– В Фредериксмуте? Хочу предупредить: можешь напороться на веселую компанию. Там ждут португальскую шхуну.
– Да, я на обратном пути видел, как она входила в фьорд. А кто там? Я кого-нибудь знаю?
– Да Гама! – криво ухмыльнулся Олаф. – Я бы на твоем месте остался ужинать здесь. – С этими словами он покинул нас, а Дефорж тут же поинтересовался:
– Кто, черт побери, этот Да Гама? Франкенштейн?
– Что-то типа того. Раз в месяц он заходит за продуктами, и каждый раз возникают неприятности. Однажды он кого-нибудь убьет, и не исключено, что уже убил, только никто об этом не знает.
– Забавно, – отреагировал Дефорж. – Пожалуй, пойду с тобой. Необходимо слегка размяться. Может, отвлекусь немного. Не хочу встречаться с Иланой, пока не приду в себя как следует.
– Хорошо, – согласился я. – Мне надо сделать парочку дел. Через пятнадцать минут вернусь.
Он остался в баре. Я направился к столу администратора, чтобы позвонить в диспетчерскую на взлетную полосу. Я объяснил, чтобы в ближайшие два дня на меня не рассчитывали, подчеркнув, что получил государственное задание, и попросил связаться с моими клиентами в Готхобе и Сёндре и предложить им либо соответственно сместить планы, либо обратиться к кому-нибудь другому.
Как я и предполагал, эта проблема не представила особых трудностей. Затем я поднялся к себе в номер, скинул летный комбинезон и быстренько сполоснулся под душем. В тот момент, когда я уже натягивал толстый норвежский свитер, в комнату постучали. Открыв, я обнаружил на пороге Илану Итэн.
– Я ищу Джека. Не знаете, где он может быть?
– В данный момент – нет, – дружелюбно соврал я и, подчиняясь какому-то причудливому импульсу, добавил: – Впрочем, могу сообщить, где его можно будет застать позже. В Фредериксмуте – это такое местечко в конце главной улицы, если идти отсюда.
– Значит, я его там найду.
– На вашем месте я бы не стал этого делать. Грубые рыбаки, крутая пьянка, от табака не продохнуть – неподходящее место для маленьких девочек.
– У страха глаза велики, Джо Мартин! – отрезала она и направилась по коридору к своей комнате.
* * *
Фредериксмут – довольно низкопробное местечко, подобных которому не счесть во всем мире – от Сингапура до Джексон-Фоллз в штате Вайоминг. В данном случае он представлял собой двухэтажное деревянное строение с верандой при входе. Что происходит наверху, можно только догадываться. Но если пройти через веранду и толкнуть створчатые двери, можно оказаться в большом квадратном помещении, где вы найдете для себя обильную, хотя и простую пищу, любое спиртное, какое только пожелаете, и достаточное количество дамочек легкого поведения. Общему антуражу не совсем соответствует лишь сверкающий металлом музыкальный автомат, который стоит у двери и, кажется, не умолкает ни на минуту.
Мы выбрали столик у противоположной от входа стены, рядом с баром. Я заказал по куску мяса с чипсами и светлое пиво для Дефоржа. Музыкальный автомат гремел вовсю. Вокруг него толпились молодые гренландцы; часть из них в стороне выделывала нечто похожее на национальный танец.
Джек скривился как от боли.
– Осталось ли тут хоть что-нибудь в неприкосновенности? Я ехал на Север, где белые медведи, где идет извечная борьба человека с дикой природой, где люди охотятся с гарпунами и носят штаны из моржовых шкур, – а что получил?
– Вельветовые штаны в клеточку и «Битлз».
– Следующим шагом будет открытие здесь филиала поставщиками товаров для Карнаби-стрит.
– Пусть попытаются, – с сомнением качнул я головой. – Посмотрим, что на это скажет Королевская гренландская торговая компания.
Публики становилось все больше. Здесь были строительные рабочие пришедшие оттянуться после двенадцатичасового трудового дня, рыбаки, промышляющие на побережье, профессиональные охотники – датчане, исландцы, несколько норвежцев, пьющие за удачу, и гренландцы. Часть из них – с чисто скандинавской внешностью, другая – стопроцентные эскимосы, а большинство – серединка наполовинку.
Мы сидели и "ждали заказ.
– Знаешь, когда я был ребенком, отец держал нас всех в жуткой строгости, – заговорил Дефорж. – Он умер, когда мне исполнилось семь лет. Семье пришлось расстаться. Меня увезла к себе тетушка Клара из Висконсина.
– Вам там было неплохо?
– Лучше не бывает. Она, например, начала водить меня в кино, что отец категорически запрещал. Как ты догадываешься, это еще была эпоха великого немого. Я помню одну старую трехчастевку – «Грабители». Ее переснимали три или четыре раза. В той версии, которую я видел, играли Ноа Бири и Милтон Силлс. И там была сцена жуткого скандала, который они устроили в заведении, очень похожем на это. Забавно все-таки, как устроена память. Я ведь сто лет об этом не вспоминал.
Разбитная юная эскимоска в черном шелковом платье, которое было ей явно мало, принесла наш заказ. Расставляя тарелки, она наклонилась над Дефоржем так, что грудь расплющилась о его плечо.
Он попросил принести из бара бутылку виски. Она без зазрения совести состроила ему глазки и взмахнула накладными ресницами, которые в сочетании с ее раскосыми глазами-миндалинами выглядели просто непристойно.
Пока она пробиралась сквозь толпу к бару, кто-то смачно шлепнул ее по заду. Раздался взрыв хохота. Она никак не выразила своего возмущения и тогда, когда бородатый рыбак в прорезиненной штормовке притянул ее к себе, поцеловал и легким толчком препроводил к соседу.
– Знаешь, порой меня охватывает просто отчаяние, – заговорил Дефорж, – когда я вижу, как гордый народ опускается вот до такого...
– К несчастью, примитивные нации гораздо быстрее перенимают пороки цивилизации, нежели ее достоинства.
Он кивнул.
– То же самое я наблюдал в резервациях американских индейцев сиу. Великий народ опустился до состояния клоунов, развлекающих туристов.
– Их скоро вообще не останется.
– Надеюсь, что нет.
Дефорж помрачнел. Девушка принесла бутылку и пару стаканов. Он тут же налил себе большую дозу и заговорил о другом.
– Я вот думаю, не поохотиться ли мне немного на оленей. Кажется, это неплохая мысль, пока «Стелла» ремонтируется в доке.
– Есть какие-нибудь идеи о месте?
– Бармен в отеле предложил Сандвиг. Кажется, там до сих пор сохранилось несколько поселений древних викингов или то, что от них осталось. Во всяком случае, это может оказаться неплохим путешествием, даже если охота будет неудачной.
– Лучше и не придумаешь, – поддержал я. – Тем более что там живет один человек, с которым я очень хотел бы вас познакомить. Олаф Расмуссен.
– Расмуссен? Он имеет какое-то отношение к Гудрид, горничной отеля?
– Это ее дед. Ему примерно семьдесят пять, он сам как древний викинг. У него ферма неподалеку от Сандвига. Восемьсот овец. Но основное время он проводит на раскопках тех поселений, которые расположены на его земле.
– Как ты думаешь, он согласится приютить меня на несколько дней?
– Не сомневаюсь. Он – само радушие. Вы в любом случае попытаетесь отвязаться от Иланы?
– Нет, не сейчас. Если она появится, возьму ее с собой. Как туда попасть?
– На ваше усмотрение. Если Арни свободен, можно нанять его. Можете завтра утром присоединиться к нам, если сумеете к семи часам оказаться у слипа. По пути сделаем посадку в Сандвиге.
– Да, я забыл, в какое время живу! – хмыкнул Дефорж. – Ладно, еще подумаю.
В этот момент я заметил на верху лестницы Фогеля, Стрэттона и Сару Келсо. Фогель тоже увидел меня и что-то сказал спутникам. Улыбаясь, они направились в нашу сторону.
– У меня была весьма любопытная беседа с сержантом Симонсеном, мистер Мартин, – подойдя, заговорил Фогель. – Кажется, несмотря на все, у нас появился шанс.
