— Эдик?
«Господи, не дай ему умереть…»
— Посторонись-ка, Бандура. — Атасов неожиданно возник за спиной. Компанию Атасову составлял пожилой сухопарый мужчина лет шестидесяти, одетый в чистый белый халат и с докторской шапочкой на голове. Облик врача довершали круглые очки с толстыми линзами, державшиеся на самом кончике носа.
— Давайте перенесем его в больницу, — сразу же распорядился врач.
— Бери за ноги, — приказал Атасов Бандуре. Влез в салон и бережно подхватил Эдика подмышки. Они с трудом вытащили Армейца из машины. Андрею показалось, что Эдик будто налился свинцом.
Уложив Армейца на носилки, они внесли его в дом. В больнице было прохладно и чисто. Доктор шел впереди, указывая дорогу. Вскоре они добрались до операционной и со всеми возможными предосторожностями переложили Армейца на большой высокий стол. Андрей отступил назад, испытывая невероятное облегчение от того, что к делу подключился настоящий медик. Состояния друга это не меняло. Пока, по крайней мере, но доктор, он доктор и есть. Не Господь Бог, ясное дело, однако же и не простой смертный. Особенно в таких случаях.
— Он будет жить? — совсем по-детски поинтересовался Андрей, рядом с врачом сразу почувствовавший себя беспомощным ребенком. Атасов, казалось, испытывал нечто подобное. Это на улице, в троллейбусе, кинотеатре, очереди за колбасой и во всех прочих местах доктор — обыкновенный человек, отсидевший некогда шесть лет за партой медицинского института и вознагражденный за проявленное упорство синим (красным) дипломом установленного законом образца. Во всех прочих местах — так оно и есть. Но, только не в операционной.
Врач нагнулся к Эдику, взялся за запястье, приподнял веко и озабоченно покачал головой.
— Доктор… — Атасов глянул на врача в упор. Голубые глаза доктора за толстыми линзами очков выглядели до странности беззащитно.
— Доктор, я прошу Вас сделать все, что только возможно. Все, что возможно. Вы понимаете?
Врач кивнул.
— Мы не можем ждать, — отрывисто проговорил Атасов. — Нам немедленно надо ехать. Но вы, доктор, сделаете для него все.
С этими словами Атасов вытащил из кармана толстую пачку долларов, перехваченную вишневой резинкой для волос.
Врач нерешительно одернул руку, но Атасов, грубовато придержав его локоть, сунул деньги в ладонь.
— Сделайте все, что в Ваших силах. И более того, — повторил он и двинулся к двери. На пороге остановился и, делая ударение на каждом слове, проговорил:
— Не стоит бежать к телефону и звонить в милицию. Это будет совершенно лишним. Помогите ему — вот все, что требуется.
Атасов вышел наружу. Андрей бросил взгляд на восковую маску, заменившую Эдику лицо, пытаясь прогнать из головы отвратительное прилагательное «прощальный», — «Не прощальный. Тревожный, печальный, грустный, многозначительный, какойугодно, только не прощальный», — и поспешил вслед за Атасовым. В коридоре Бандура разминуться с медицинской сестрой, спешившей на помощь врачу. Андрей заметил, что она милая и совсем юная. Девочка, которой куда больше к лицу белый передник старшеклассницы, нежели белый халат медсестры.
Атасов, не тратя ни минуты, выехал со двора.
— Саня? — попробовал всхлипнуть Андрей.
— Не знаю я! — отрезал Атасов. — Тут от нас с тобой уже ничего не зависит. НИЧЕГО!
Вскоре село осталось позади. Дорога уводила их на юго-восток. Туда, в сущности, им и надо было.
— Может, хотя бы пистолет ему показать следовало? — прервал молчание Андрей.
— Кому?! — не понял Атасов.
— Ну, врачу…
— Зачем? — Атасов вытаращил глаза.
— Да чтобы знал, кто мы! — завелся Андрей. Ощущение трепета перед доктором, возникшее у него в операционной, уже рассеялось, как дым:
— Чтобы с Эдика пылинки сдувал, зараза!.. Гиппократ хулев…
— Ты что, Бандура, окончательно рехнулся?! — вскипел Атасов. — У нас не машина, а самый натуральный дуршлаг. Ты да я — в крови по самые уши! Кто мы для него, по-твоему?.. Два преподавателя физики в отпуске?! Активисты — пацифисты?! Да у тебя на лбу написано, кто ты есть, и у меня, между прочим, тоже. Пи-сто-лет, — произнес по слогам с издевкой, — сдурел, типа.
Въехали в очередное село. Атасов, поколебавшись, свернул с главной дороги. Вновь потянулись бесконечные поля кукурузы.
— «Детей кукурузы» читал, типа? — неожиданно спросил Атасов. — Стивен Кинг написал.
— Нет, а что?
— И кино не смотрел?
— Нет…
— Тогда ничего, типа.
Около получаса неслись по грунтовой дороге. Вокруг не было ни души.
— Вот что, — озабоченно проговорил Атасов. — Воду надо где-то отыскать. Умыться хотя бы. Одежду почистить — тоже не помешает. И машину нужно менять. Причем срочно, Бандура. В моем дуршлаге мы с тобой по ЮБК далеко не уедем. И на трассу Джанкой-Симферополь соваться не стоит. Гиблый номер, типа.
* * *
Они снова катили на запад. Завидев впереди несмелый блеск водной поверхности в разрезе между двумя морями кукурузы, Атасов, не долго думая, свернул к каналу. «Мерседес» пошел крошить сочные зеленые стебли, обломки протестующе скребли по днищу. Заехав подальше в поле, Атасов заглушил мотор. Оба приятеля спустились к каналу. Бандура стал на четвереньки и окунул голову в заросшую ряской воду.
— Уфф, — фыркнул он. — Здорово.
Гримо немедленно последовал примеру Андрея, прыгнув в канал с грацией авиабомбы. Брызги полетели, как от взрыва. Негодующе заквакали местные лягушки.
Приятели кое-как привели себя в порядок. Атасов натянул старую черную футболку, весьма кстати завалявшуюся в багажнике. Оба уселись на пригорке. Закурили, глядя на мутную гладь канала. Гримо, счастливый в своем собачьем неведении, бесшабашно носился вдоль берега. Может бультерьер полагал, будто неприятности остались позади, а скорее всего, вообще ни о чем таком не думал. Распугал целую армию лягушек на берегу, и широко разинув пасть, самозабвенно охотился за водомерками.
— Кто на нас напал, Андрей? — угрюмо спросил Атасов.
Бандура, конечно-же, не знал. Рассказал товарищу о том, как на милицейском КП безнадежно отстал Протасов, упомянул роковой переезд в Воинке, с которого и началась погоня, завершившаяся тяжелым ранением Армейца.
— Не нравится мне это… — мрачно покачал головой Атасов. — Слишком уж, типа, организованную травлю напоминает. Он немного помолчал.
— Что-то сомнения меня берут, — Атасов закончил вытирать тряпкой туфли и зашвырнул ее в канал. Движение хозяина не ускользнуло от верного пса. Гримо метеором ринулся за тряпкой.
— Фу, дурак! — рявкнул Атасов. — Так вот, Бандура. Сомнения меня берут, типа. Не представляю я, как Бонифацкий, прямо с поезда, такую облаву организовал?.. Кишка у него тонка…
— Может, совпадение…
Атасов пожал плечами:
— Всякое случается, Андрюша… — он проводил глазами Гримо, вернувшегося к своим водомеркам. — Четверть двенадцатого. Похоже, в Симферополь уже ехать незачем.
Атасов встал, отряхнул брюки и медленно направился к «Мерседесу».
— Будем Бонифацкого в Ялте брать. Чего нам, дружище, на его территории ожидать, если с первых крымских километров такие пироги пошли, мне, честно говоря, и представлять не охота.
Уже усевшись за руль, Атасов добавил:
— Дурака этого на заднее сиденье запихивай. Теперь будет всю дорогу мокрой собачатиной вонять…
* * *
В обед они выехали на трассу Р-57, связывающую Красноперекопск с Гвардейским. «Мерседес», в который раз за сегодня, двигался на юг. Дорога стала гораздо оживленнее.
— Поехали, типа, — подбодрил Атасов повесившего нос Андрея. — По ходу дела что-нибудь да придумаем.
Вскоре они пересекли изумрудную нитку Красногвардейского канала.
— Красногвардейцы, что ли, рыли? — несколько оживился Андрей.
— А Бог его знает…
Едва канал исчез из виду, как далеко впереди, на встречной полосе, показалась спешащая навстречу легковушка. Она несла на крыше конструкцию, напоминавшую либо вполне миролюбивый багажник, либо проблесковые маячки милицейского патрульного автомобиля. Небо к обеду очистилось от туч, воспрянувшее духом солнце безжалостно слепило глаза, издали было не разобрать.
— Господи, пускай это фермер мешки с картошкой на базар везет, — попросил у небес Андрей.
— Тут с картошкой туго, Бандура, — буркнул в ответ Атасов. — Не родит у них земля картофель… Не родит, типа.
Дистанция между машинами стремительно сокращалась. Атасов поднажал, справедливо рассудив, что хуже не будет.
Минуты не прошло, как безобидный фермер обернулся злокозненной милицейской «пятеркой». Милиционеры пролетели мимо, во все глаза уставившись на желтый атасовский «Мерседес».
— Пронесло?! — не поверил Андрей.
Вслед за его словами позади раздался визг тормозов. А потом заорала сирена.
