— Вот что, Милка, положение очень серьезное. Если этого ненормального найдут, а это вопрос времени, не поверю я, что этот кретин сумеет от милиции хорошо спрятаться; так вот, если его найдут, он со страху может все на тебя свалить. Так что, с одной стороны, ты должна про эти пятьдесят тысяч молчать, так у тебя никакого мотива нет Леру убивать, а с другой стороны, если Лерин муж все расскажет, то твое поведение будет выглядеть очень подозрительно — зачем ты за ним следила, вокруг дома болталась, домой к нему ходила. Поэтому тогда придется тебе про деньги все в милиции рассказать. Но Витька про деньги никогда в милиции не подтвердит, ему это ни к чему, только с налоговой будут неприятности. И хорошо бы нам судьбу этих денег проследить, чтобы доказать, что они были.
— Да как их проследишь? Пропали они, и все.
— Давай еще раз попробуем. Значит, Лерин муж сказал, что эта его Нина перепутала сумки. Это было в понедельник. Значит, пришла она домой, открыла сумочку, а там все чужое да еще пятьдесят тысяч в придачу. Как она могла поступить? Позвонить Лериному мужу и вернуть деньги? Это если бы не было убийства. Но не могла же она оставить все как есть, ведь она знала, что придется деньги вернуть, что их будут искать. Значит, прошел понедельник, про деньги никто и не вспомнил, а во вторник муж ее убивает из ревности, и сам себя потом тоже. Но деньги-то куда делись?
— Не знаю, в милиции о них ни слуху ни духу.
— Думай, Милка, думай.
Я достала записную книжку, посмотрела еще раз адрес, что-то мне это смутно напоминало. Ну да, где-то я уже видела эту улицу и номер дома.
— Послушай, Боря, давай поедем туда по этому адресу, покрутимся там возле дома, вдруг я что-нибудь вспомню.
— Хорошо, поехали.
Мы поехали, и меня осенило. В этом доме жила Надежда, а ведь мы проработали с ней в институте много лет. Я схватила записную книжку, да, все правильно, тот же номер дома и квартира рядом, вот удача!
— Борька, давай к телефону, я позвоню Надежде и напрошусь в гости, если она дома.
— А что ты собираешься ей сказать?
— Не знаю, по ситуации посмотрю.
— Смотри, Милка, будь осторожна.
— Да провались все, надоели эти тайны мадридского двора, ведь я же ни в чем не виновата!
Он только вздохнул. Надежда оказалась дома, очень обрадовалась моему звонку, а я сделала вид, что не замечаю Борькиных укоризненных взглядов, и сказала, что мне надо срочно с ней увидеться. За что нравилась мне Надежда — она никогда ничему не удивляется. Надо так надо, заходи! Я велела Борьке ехать домой и заниматься хозяйством, а он сказал, что у него и так есть чем заняться, работа у него, делает какую-то программу для психбольницы имени Сухово-Кобылина. Эта программа всех психов на учет ставит и сама лечить будет, скоро врачи не понадобятся. Борька поехал к психам, а я отправилась в гости к Надежде, купив в ближайшем магазине фруктовый торт.
Надежда совершенно не изменилась за те два года, что мы не виделись, только чуть-чуть пополнела, но я ей этого не сказала, чтобы не расстраивать. У нее в квартире была чистота, тишина, на плите варился обед, сама Надежда была спокойная и довольная, сидела в чистой кухне и что-то там делала по работе — на кухонном столе были разложены какие-то чертежи и схемы.
— Ты что это, теперь надомница?
— Да, на транспорт не надо деньги тратить, на работу раз в неделю ходим.
— Здорово устроились!
Надежда без сожаления оторвалась от своих схем, убрала все, поставила чайник и накрыла на стол.
— Может, ты есть хочешь?
— Да нет, спасибо, чайку попьем, и все. За чаем мы вспомнили старых знакомых, перечислили всех бывших сотрудников, кто где, и так увлеклись, что незаметно съели полторта. Надежда заахала насчет фигуры, налила нам по рюмочке сухого вина, потом спросила:
— У тебя покурить есть?
— Есть, а что?
— Давай скорей покурим, а то мне Саша не разрешает, я на тебя все свалю.
Смешно: взрослая разумная женщина, а мужа боится из-за какой-то ерунды!
Надежда только махнула рукой — себе дороже!
— Ну, как ты. Мила, живешь? Выглядишь вроде ничего, похудела, — с завистью сказала Надежда, — есть у тебя кто-нибудь?
— Да ко мне, кажется, муж вернулся.
— Кажется? Ты что, еще не уверена?
— Ну да, думаю пока.
— Но ты ведь ко мне не поэтому, с мужем-то и сама сумеешь разобраться?
— Надежда смотрела внимательно.
— Скажи, Надя, у вас тут на площадке соседи погибли, муж жену убил, а потом сам…
— Был такой случай, — осторожно сказала Надежда.
— А ты про это что-нибудь знаешь?
— Знаю, — Надежда усмехнулась, — кое-что интересное знаю.
Я раздумывала недолго. Надежда не тот человек, с которым можно ходить вокруг да около, она сразу поймет, что я что-то скрываю, и я решилась.
— Сан Саныч когда с работы придет?
— Часа через полтора.
— Тогда успеем. Сначала я тебе все подробно расскажу, а потом ты мне про соседей, ладно?
— Ладно.
И я опять, как вчера Борьке, рассказала Надежде всю эту немыслимую историю. Надежда слушала, не перебивая, только в глазах у нее плясали странные огоньки.
— Ну вот, Нина перепутала сумку, убежала домой, а потом ее убили.
— Ее не убили, то есть убили, но не муж и не из ревности.
— А откуда ты знаешь?
И теперь уже Надежда рассказала мне свою невероятную историю. Она долго распространялась про кассету, про видеомагнитофон, про запись-перезапись, я не очень поняла, но поверила ей на слово.
— И вот. Милка, я все думала, почему же их убили, зачем, а теперь еще ты с этими деньгами, совсем непонятно.
— А мне так напротив, все понятно, кто шляпку спер, тот и тетку пришил, то есть наоборот, кто этих твоих соседей шлепнул, тот и деньги прихватил.
— А вот я тебе сейчас такое скажу, что держись за диван, а то упадешь: сумочку-то у Нинки сперли!
— Как так?
— Да вот так. В понедельник соседка ее встретила, идет без сумки, говорит, вырвали сумочку прямо из рук, шпана какая-то.
— А где, не сказала?
— Не сказала, а соседка не спросила, говорит, Нина и так расстроена была.
— А если бы она знала, что в сумке пятьдесят тысяч долларов было, она бы еще не так расстроилась, хотя ей и так хватило, она же человека убила.
Слушай, — присутствие Надежды всегда положительно влияло на мои умственные способности, — так я тебе скажу, где это случилось — прямо в том переулке, вскоре после того, как мы с ней столкнулись. Парень этот, у которого я Лерин паспорт нашла, мог этот паспорт взять только из ее сумки, я утром видела.
Выходит, это он у Нины сумку украл?
— Нет, — Надежда рассматривала паспорт того парня, — фотография, конечно, давнишняя, но получается, что сейчас ему тридцать два года, одет как он был?
— Там плохо было видно, грязь, кровь кругом, но куртка хорошая, кожаная, ботинки приличные, нет, на шпану никак не похож и на алкаша тоже.
Надежда что-то соображала:
— Знаешь, что может быть? Допустим, выхватил у Нины сумочку кто-то из этих парней, тех, кого ты на помойке видела. Конечно, если бы они все там были, никто бы вступаться не стал, связываться с такой кодлой никому неохота, а если там сначала кто-то один был? Нина была интересная, может, этот, как его, Олег Примаков увидел, что девушку грабят, и решил помочь, побежал за тем, кто сумку вырвал, а там его целая толпа встретила и избила.
Я подумала немного.
— Все может быть, только сумки у этих парней не было, я точно помню, они ведь мимо меня пробежали.
— Значит, так, — Надежда была полна энергии, — принимаем эту мою мысль как гипотезу. Допускаем, что этот Олег оказался порядочным человеком, побежал за одним из парней, отобрал у него сумку, хотел вернуться, но тот привел подкрепление, а за это время Олег успел сумку припрятать.
— А если не Олег сумку припрятал, а один из этих парней?
— Исключено! Перед тем как прятать, они бы посмотрели, что там, а уж когда увидели, сколько там денег, то забыли бы про Олега и следили бы только друг за другом, чтобы никто с деньгами не сбежал.
— А та бабка во дворе в лицо их видела и по фамилии их главного называла…
— Ну и что? Во-первых, они могут уже сбежать, пока милиция будет собираться, а во-вторых, ну, арестуют кого-то из них за хулиганство, они про сумку и не вспомнят, зачем еще лишнее на себя брать! Теперь план действий.
Первое, идем к этому Олегу по домашнему адресу, там покрутимся, может, узнаем, в какой он больнице. Второе, ищем, в какой он больнице по справочному. Если он в себя придет, можно с ним поговорить. Третье, раз живет он не на Петроградской, то что он там делал? Приходил к кому-нибудь или работает там?
Значит, идем на то место, там походим, посмотрим. Насколько милиции легче!
Расспросили соседей, родственников, все и узнали, а тут прямо морока!
— Ага, милиции легче, когда у них все улики прямо перед носом увели! Я паспорта сперла, ты — видеокассету.
