Я начал приходить в себя.
— То, что вы рассказали, существенно меняет дело. Вполне может оказаться, что Джордж именно тот человек, который нам нужен!
— Разумеется. Но важно знать другое. Есть ли полная уверенность, что Фрэнс прибыла к нам в город именно из Флориды?
— Да. Никаких сомнений. Хотя Кросби пока не удалось напасть на ее след, но она прикатила в Карфаген из Майами, это точно. На автомобиле был флоридский номер. И арендную плату за помещение под свой магазин Фрэнс вносила сначала чеками, выписанными на один из банков Майами. Конечно, она многое наврала, но приехала, бесспорно, из Флориды, где называлась Фрэнс Киннан. Именно эта фамилия значилась в документе на ее машину, которую я продал перед покупкой «мерседеса».
— А не помните дату выдачи документа? Или дату покупки ее авто?
— Нет. Я тогда не придавал, как вы понимаете, подобным деталям никакого значения. А что?
— Насколько помнится, Фрэнс прибыла в Карфаген в январе шестьдесят девятого года. Не так ли?
— Да. На днях исполнилось ровно два года.
— Прекрасно! А Джордж как раз вернулся из поездки во Флориду, куда недели за три отправился… на рыбную ловлю.
— Не может быть! Вы в этом уверены?
— Абсолютно! Я все прекрасно помню. Я поступила к нему в контору в ноябре 1968 года, а это все случилось месяц спустя. Мы в то время занимались двумя бракоразводными процессами, и Джордж куда-то отлучался на неделю во второй половине декабря. Вернулся в Карфаген за несколько дней до Нового года. А затем один отправился во Флориду.
— Бог ты мой! — воскликнул я. — Кажется, все сходится! Так вот зачем он ездил во Флориду! И всегда один, без жены.
— Во Флориде Джордж вполне мог встретиться с Фрэнс, ну и, конечно… — Лицо Барбары исказила гримаса отвращения. — Знаете, не очень-то приятно говорить о подобном!
— Мне тоже. Но ничего не поделаешь, приходится. Итак, наш адвокат там с нею познакомился. А потом прихватил с собой, решив удобства ради пристроить любовницу поближе к дому. Затем провернул комбинацию с магазином модной одежды. Ему ведь было отлично известно, что там имеется и квартирка, и пустующее помещеньице… Значит, целых два месяца…
Я не стал продолжать. Объяснения все равно шились белыми нитками.
— Что остановились? — удивилась Барбара. — Продолжайте!
— Опять тупик, Барбара! Что бы там любовники ни вытворяли, во всем нет и намека на мотивы преступления! Посудите сами. Предположим, Робертс разнюхал что-нибудь о проделках Фрэнс, — ну, узнал, кто прекрасная леди на самом деле, — и моя жена платила ему за молчание. Затем Фрэнс выходит за меня замуж. Допустим, ее разыскивает полиция, скажем, за присвоение денег или мошенничество. Я бы, конечно, выбранил ее как следует, может быть, развелся. Но что в таком случае можно инкриминировать Джорджу, даже выплыви его комбинация с магазином?! Тертый калач, опытный юрист, он никогда не позволит поймать себя на предоставлении убежища беглой преступнице! О, мистер Клемен двадцать раз все продумает… И заявил бы с чистой совестью, что знать не знал о преступлениях Фрэнс! А утверждай миссис обратное, кто ей поверит? Слово Джорджа Клемена в Карфагене весомее речей тысячи граждан города. Конечно, любой скандал совсем не в его интересах. Но при уме Джорджа и его опыте адвоката он бы трезво оценил опасность.
— Согласна, — кивнула Барбара. — Тут кроется что-то еще. Мы не до всего докопались.
— Вот потому ваш покорный слуга и продолжает настаивать, что Джордж ее не убивал! Не верю! Слишком ничтожное число минут прошло между моим телефонным звонком к нему и его появлением в конторе шерифа.
— Можно проверить! — деловито предложила Барбара. — Чем теперь и займемся. Но сначала давайте-ка еще раз проверим гипотезу с Делеваном. Мне все время кажется, что анонимный звонок как-то связан с нашим делом. Считайте предположение женской интуицией, но, на мой взгляд, ненависть Дорис к Фрэнс — вовсе неспроста. Сначала мне казалось, будто Дорис считает вас убийцей Робертса и возлагает вину за преступление на Фрэнс. Возможно, она и сейчас не отказалась от своей версии. Но думаю, совсем не это ее обозлило. Не очень-то Дорис за него и держалась. Надо копать глубже. Вот от Делевана, судя по слухам, наша истеричка была просто без ума!
Барбара закурила и продолжала:
— Я навела кое-какие справки, не слишком, конечно, демонстрируя свой интерес к пикантному делу, и мне известно все, что установлено в связи с убийством Делевана. По правде говоря, очень мало. Скэнлон наряду с другими расспрашивал и Дорис, но милашка сказала лишь, что в тот день не встречалась с Делеваном. Точнее, свидание намечалось, но парень не пришел.
Какое-то смутное воспоминание вдруг прорезалось в моем мозгу. Я попытался удержать его, но оно исчезло. И наверное, пробурчал какую-то фразу, поскольку Барбара, прервав свой рассказ, спросила:
— Что?
— Извините, — промямлил я в ответ. — Просто попытался кое-что припомнить. Продолжайте.
— Возможно, Дорис солгала насчет несостоявшегося свидания с Делеваном. Но Скэнлон сделал вид, будто полностью ей верит. Дорис вроде бы даже звонила Делевану после того, как убедилась, что он не появился в условленном местечке. Они договорились встретиться в девять вечера после закрытия магазина. Во всяком случае, мать Делевана подтвердила ее слова, сообщив, что Дорис дважды звонила Делевану домой в тот вечер. Вот, собственно говоря, и все. Полиции, впрочем, известно, где находился Делеван до половины двенадцатого: оказывается, с двумя приятелями, Кенни Доулингом и Чаком Маккинстри, катался в машине по городу и накачивался пивом. Скэнлону оба парня сказали потом, что Делеван расстался с ними на Клебурн-стрит, около кафе Фуллера. Как раз в половине двенадцатого. Он заявил собутыльникам, что есть необходимость срочно уладить какое-то важное дело, а потому, дескать, ему некогда с ними, пьянчугами, время терять. Те решили — речь идет о свидании с девушкой. Делеван любил похвастаться своими амурными победами. Друзья даже спросили его, как зовут красотку, но ответа не дождались. С той минуты они его больше не видели. Скэнлон продержал молодых любителей пображничать у себя в конторе часов шесть, не меньше. А когда наконец отпустил, вид у парней был не ахти какой: шериф их буквально выпотрошил. Но ни тот, ни другой не могли сказать ничего определенного, видимо, и впрямь не знали, куда отправился Делеван и зачем. Но они оказались последними, кто видел его живым. По всей вероятности, Делевана убили в течение следующего получаса. И неизвестно где.
— Видит бог, нам ничего больше не остается, как попытаться узнать у Дорис, что та скрывает от нас. Поехали?
— Хорошо. Но сначала займемся хронометрированием.
Я опять забрался в машину, сел на корточки между сиденьями и вооружился маленьким электрическим фонариком, который Барбара достала из своей сумочки. Скоро вернулись в город. Машина повернула налево, проехала несколько сотен метров, свернула вправо и затормозила.
— Мы находимся сейчас на Стюарт-стрит, — взволнованно объявила Барбара.
Стюарт-стрит — первая улица, проходящая около дома, где жил Клемен.
— Стоим на Клебурн-стрит, в ста метрах от перекрестка. Время, которое потребуется на это расстояние, как раз равно тому, что понадобилось Джорджу на вывод автомобиля из гаража. Вы готовы?
Я прикрыл фонарик ладонью и осветил циферблат часов.
— Начали!
Барбара тронула машину с места и повернула вправо к перекрестку. Навстречу проехал автомобиль. Я пригнулся как можно ниже. Барбара опять повернула, теперь налево. Выехали на площадь Монтроз. Машина шла не спеша. Немного спустя повернула направо, потом еще раз налево.
— Я сделала круг, чтобы сзади подъехать к вашему дому, — пояснила Барбара. На сей раз голос ее звучал спокойно. — Не думаю, что адвокат оставил бы машину у всех на виду.
Очень даже вероятно, что так оно и было. Перед моим домом, через улицу, стоят еще два многооконных особняка, оттуда его легко могли бы увидеть.
— Машину припаркую прямо под окнами, — сказала Барбара и въехала на тротуар. — Сколько прошло времени?
Я не поверил своим глазам.
— Одна минута тридцать две секунды. Итого две минуты.
— А скорость не превышала и пятидесяти миль в час! — торжествовала Барбара. — Но хорошо, проверим вторую часть.
Едва Барбара отъехала от дома, я снова засек время. Окрест стояла тишина. Даже на Клебурн-стрит не слышалось шума моторов. Навстречу всего раз попался какой-то «фордик».
Остановились.
— Сколько? — нетерпеливо повернулась ко мне Барбара. — Подъехали прямо ко Дворцу правосудия…
Я взглянул на часы.
— Одна минута тридцать две секунды. Итого две минуты сорок четыре секунды.
— Именно то, чего и следовало ожидать! — ликовала Барбара. — Видите, у него в распоряжении имелось по меньшей мере семь минут. Ладно, отнимем две: допустим, столько понадобилось, чтобы выйти из машины, войти в дом, а затем вернуться назад. На остальное времени у адвоката хватило с лихвой…
