Алексей сплюнул на асфальт и вернулся к джипу.
— Я их утихомирил, — сказал он, садясь за руль. — Больше они хулиганить не будут.
Милиция оцепила место происшествия и никого, кроме оперативников и пожарных, в зону не пускала. Зеваки столпились за металлическими ограждениями и издалека наблюдали за их неспешной работой. Герман, Фома, Газила, Шаман, Дуб и Клещ тоже находились в толпе и с ужасом смотрели, как тушат обгорелый кузов некогда зеленого «БМВ». Второй иномарки не было видно, так как она, искореженная, стояла в помещении магазина.
Толпа гудела и перешептывалась.
— Это все чечены учудили, — тихо шепелявила сухонькая, убогая старушка. — Они всю Москву хотят извести. Это все черные.
— Какие чеченцы, — вмешался высокий тучный мужчина. — Я сам видел, как огромный, между прочим, русский парень, расстрелял обе машины из пулемета. Одна из них врезалась в столб, а другая влетела в витрину магазина. И никаких черных там не было.
— Да вы чего, — парировала ему уже в годах, но молодящаяся женщина. Она была модно, по-девичьи одета и лихо размалевана губной помадой, тенями и румянами, из-за чего походила на куклу. — Это две бандитские группировки сцепились друг с другом за право снимать дань с этого магазина. Они его не поделили и поэтому перессорились и перестрелялись.
— Да, это форменный бардак, куда смотрит милиция, — встрял маленький, тощенький дедушка. — Вот раньше, при коммунистах, такого на улицах не было.
Слушая эти вольные пересуды, Герман думал:
«Что же здесь произошло на самом деле? Что стало причиной гибели пяти моих бойцов?»
Вдруг он увидел своего знакомого, полковника МУРа Николая Степановича Жабова. Тот быстро пробирался сквозь толпу и ни на кого внимания не обращал.
— Коля! — что было силы крикнул Герман, и полковник, узнав этот голос, поднял голову и начал искать его в толпе. Как только его взгляд наткнулся на Тычу, он сразу преобразился. Полковник понял: если один из самых влиятельных мафиози Москвы здесь, значит, это ЧП имеет отношение к его банде. Он подозвал к себе молоденького лейтенанта из оцепления и приказал:
— Видишь мужчину в белом костюме и солнцезащитных очках? Пропусти его и приведи ко мне.
Лейтенант побежал выполнять приказ, а полковник подошел к майору патрульно-постовой службы, прибывшему на место происшествия раньше всех.
— Здравия желаю, — Жабов отдал честь и поздоровался с ним за руку. Майор, пожилой худосочный мужчина, вкратце доложил «высокому» начальнику о происшествии.
Германа и Фому пропустили без вопросов, а остальным браткам пришлось остаться.
— Постойте тут или посидите в тачке, — сказал босс, — нечего вам перед ментами светиться.
«Крутые кулаки» поняли это как приказ и пошли к «Мерседесам».
Герман и Фома сразу подходить к полковнику не стали, а отошли в сторону и принялись ждать.
Главарь банды Герман и его «правая рука» Фома были мужчинами зрелого возраста, высокие, рослые, немного тучные, как все бывшие спортсмены, но до сих пор подвижные и активные. Таких в народе кличут битюками и мордоворотами.
Фома в молодости был чемпионом страны по боксу, выступал на ринге и валил противников без особого труда — как пшеничные снопы. Потом от славы и побед у него «закружилась голова» и звездомания захлестнула его своей развращающей волной вседозволенности. Он стал пить (а почему не пить, когда все наливают), естественно, бросил тренироваться и покатился под откос жизни, как снежный ком с горы. Он начал драться по подворотням (а почему не дать в морду, если эта морда тебе не по нутру) и однажды сел в тюрьму за нанесение тяжких телесных повреждений.
Когда он освободился, перестройка уже полным ходом набирала обороты. Дикий капитализм поглотил Россию и утопил ее в предательстве, насилии, разврате и крови. А куда податься бедному зеку, да к тому же экс-чемпиону, который ничего не умеет делать, кроме как кулаками махать. На работу он устроиться не смог, тренером его не брали, и пошел он в банду к молодому, начинающему спортсмену-каратисту Герману Розовощекову. Тыча взял Фому на испытательный срок, предварительно проверив в деле.
Один коммерсант задолжал Герману несколько тысяч долларов и отдавать не спешил, так как у него их просто не было. Он проигрался в казино, но бандитов эти нюансы не волнуют. Коммерсант стал прятаться от братков на квартире любовницы, но его разыскали и привезли на разборки. Фоме поручили выбить из него эти деньги, и он, не долго думая, обдолбил бизнесмену кулаками печень и почки. Тот пообешал к вечеру расплатиться, продал за полцены свою машину, еще что-то и вернул долг. И до сегодняшнего дня он платит регулярно и будет платить. Этим бизнесменом был Альфред Репутатский.
Авторитет Фомы рос, и вскоре он стал «правой рукой», вернее, «правым кулаком» самого «крутого кулака» Германа Тычи. Кстати, звали Фому — Николай Фомичев.
Герман сам был атлетического телосложения, но уважал Фому за силу, злость и умение драться и знал, что тот никогда не отступает и не сдается. Сам Тыча был «упертым» и своенравным властелином, но к мнению бригадира всегда прислушивался.
Босс — Герман Розовощеков — в тюрьме никогда не сидел и не желал садиться. Он раньше работал тренером в детской юношеской спортивной школе и тренировал маленьких дзюдоистов. Когда в СССР начался бум карате, он переквалифицировался и стал обучать чайников этому виду единоборства, и естественно за деньги. Он был отличным спортсменом, но не чемпионом, а как известно, в спорте платят за достижения, а их у Германа как раз и не было. Денег от тренерской работы ему не хватало, и он встал на опасный, скользкий, но очень доходный путь.
Шторм преобразований захлестнул СССР с головой, и не всем удалось выплыть на свежий воздух из бушующей стихии. Многие потонули в ее пучине. Герману же повезло. В самом начале перестройки он накрепко занял одну из самых престижных ныне ниш и удержался в ней до сего времени.
Свое восхождение он начинал с рэкета мелких спекулянтов, кооператоров, лавочников и наперсточников. Позднее сколоченная им банда окрепла и приняла на себя нелегкий статус преступной группировки, а позднее мафиозного клана, и он поднялся на самый пик в иерархии преступного мира. Теперь снимать дань с проституток, палаточников, мелких магазинов и рынков ему стало «западло». Он обложил налогами и обеспечивал бандитскую крышу ресторанам, крупным юридическим и строительным фирмам, заводам и фабрикам, большим торговым центрам, финансовым корпорациям и, конечно, банкам. Герман со всеми находил общий язык, умело избегал конфликтов с конкурентами и никогда не ввязывался в кровавые бойни. Представители правоохранительных органов про него говорили: «Чистый мафиози». Хотя неясно, как отпетые бандиты, силой принуждающие коммерсантов платить им дань, могут быть «чистыми».
Видимо, изворотливость Германа, его общительность, знание человеческой психологии помогли ему выжить в шторме кровавых разборок и убийств. А большинство представителей первой волны преступного мира ныне покоятся на всех больших и малых кладбищах необъятной российской земли. Многие, конечно, успели сбежать за границу, но этим они не обеспечили до конца свою безопасность. Кресты и памятники российским мафиози сейчас можно увидеть на кладбищах всего мира. И ничего удивительного в этом нет, ведь у наших спецслужб самые «длинные руки» в мире и к тому же обильно окропленные кровью.
Кровавый конфликт, происшедший сегодня с пятью его бойцами, был для него шоком. Никогда еще люди Германа Тычи не гибли в деле от чьих-либо рук. Это был первый случай и, наверное, не последний.
Насупившийся, угрюмый босс стоял не шелохнувшись, как монумент, и наблюдал за полковником Жабовым. Тот выслушал доклады подчиненных, закончил расспросы свидетелей и подошел к бандитам.
— Привет, — тихо сказал он и пожал руку сначала Герману, а потом Фоме. — Ты чего без звонка, что-то случилось?
— Погибли мои люди, — произнес Герман и замолчал.
— А, вот в чем дело. Примите мои соболезнования.
— Как это случилось? — спросил Тыча.
— Картина преступления ясна, — начал Николай Степанович. — Высокий мужчина вышел на проезжую часть и расстрелял сначала водителя вон того «БМВ», — он указал рукой на машину, придавленную столбом, — а потом водителя второго автомобиля.
Герман зло посмотрел на полковника и заиграл желваками на скулах.
— По моему разумению, расстрелять водителя автомашины, несущейся на большой скорости, да еще с расстояния в тридцать метров мог только очень опытный стрелок. По утверждению свидетелей — жильцов окрестных домов, он стрелял всего три раза. Это значит, что он отменный снайпер. Веди это дело и если узнаешь что-то новое, то сообщи мне. А сейчас пойдем со мной. — Он пошел по улице и повернул в тот самый переулок, куда часом раньше свернул на джипе Алексей.
