Ознакомительная версия.
Есть другое объяснение. Он воспользовался этим паспортом, чтобы отдохнуть в Египте, но тут под руку подвернулась я, и ему пришлось импровизировать. Тогда какого черта он отдал мне свои деньги? Что-то тут не так, и это что-то не дает мне покоя.
Домой я вернулась уже к вечеру. Постояла под душем, пытаясь привести нервы в порядок, выпила стакан сока и легла спать. Дело это было безнадежным, мыслями я тут же возвратилась к Глебу. Я лежала, сцепив зубы, изо всех сил стараясь не разреветься. Господи, я так любила его. Мне бы сказать судьбе “спасибо”, что я сейчас давлюсь слезами, а не отдыхаю на кладбище.
Неужели все это притворство? Я не хотела думать об этом, но воспоминания нахлынули на меня и больше не отпускали. Я ведь готова была поклясться, что он безумно любит меня. Впрочем, погибшая Надежда могла думать так же.
— Сукин сын. — рявкнула я, зарываясь в подушки. Самое невероятное: если б он сейчас вошел в эту спальную, я бы все простила ему… или не простила? Приходилось признать, что я человек, не слишком отягченный нормами морали: судьба двух несчастных женщин занимала меня много меньше, чем вопрос, любил ли меня Глеб или это было чистой воды притворством? Неужели можно так притворяться? “Можно”, — премерзко хихикнул внутренний голос, и я матерно выругалась. Глеба не вернешь, а ответить на данный вопрос мог только он. Что ж, теперь я знаю, что мой муж был мошенником и погиб, скорее всего, случайно… А эта записка, прикрепленная к столу? И телефонный звонок? Изрезанный портрет? Утверждение Дениса, что за мной следят? Кто-то из прежних жертв или из их родственников смог обнаружить Глеба и вышел на тропу войны? С этой мыслью я и уснула.
Утро началось с крайне неприятного события — у меня вновь появился Денис. Открыв ему дверь, я криво усмехнулась и спросила:
— Денис Сергеевич, а вы не слишком злоупотребляете моим гостеприимством?
— Я к вам не в гости, а по делу, — буркнул он.
— По делу, насколько мне известно, приглашают в милицию или вызывают.
— Хотите, чтобы я вас вызвал?
— Попробуйте. Калганов Владимир Павлович в нашем городе считается неплохим адвокатом.
— Вот, — протянул мне Денис листок бумаги. Я прочитала: “На ваш запрос от такого-то числа отвечаем, что Шабалин Глеб Сергеевич, уроженец села Борина, скончался…” Далее следовала дата безвременной кончины.
— Что ж, — вздохнула я, — проходите. Могу предложить вам кофе, а если не откажетесь, то и завтрак.
— Что-то вы сегодня подозрительно добрая, — улыбнулся он.
— У каждого свои недостатки.
Мы прошли в кухню, Денис устроился за столом, я подала ему салат и бутерброды, сама села напротив с чашкой хлопьев.
— Новость на вас особого впечатления, похоже, не произвела, — заметил он.
Я усмехнулась и согласно кивнула.
— Не произвела.
— Вы что, вчера в Ярославль ездили?
— Да вы ясновидящий.
— Полина Викторовна, прекращайте вы в сыщиков играть, — вздохнул он, а я разозлилась:
— Слушайте, я почти год прожила с человеком, которого очень любила. А потом вдруг выяснилось: все, что он мне говорил…
— Да я понимаю, — опять вздохнул Денис, — только это может быть опасным…
— Каким образом? — насторожилась я.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Вы свои тайны бережете, а без информации трудно понять, что происходит.
— Ладно, — кивнула я, — давайте обменяемся информацией. Я действительно ездила в деревню, где предположительно родился мой муж, хотя могла бы и не ездить, раз вы успели сделать запрос. В Москве тоже никаких следов моего мужа. Конечно, можно проверить, где он приобрел путевку в Египет, но что это даст, я и сама не знаю. Теперь я поняла, почему он настаивал на кремации и на этот счет даже позаботился о письменном распоряжении. Он не хотел, чтобы после смерти кто-то был посвящен в его тайну.
— А может, он опасался за вас? — вдруг спросил Денис, а у меня вырвалось удивленное:
— Что?
— Допустим, кому-то очень хотелось отыскать вашего мужа, а он погиб. Что тогда делает неизвестный?
— Ну и что он делает? — пожала я плечами.
— Он может иметь претензии к жене, то есть к вам. Оттого ваш муж и боялся, что его опознают после смерти.
Данная версия не показалась мне убедительной, особенно в свете того, что я узнала о Глебе. Но спорить я не стала.
— Допустим, — согласилась я, подливая в чашки кофе. — Если хотите курить, пожалуйста, не стесняйтесь. — Я подвинула к нему пепельницу.
Он закурил, минуту молчал, разглядывая меня, а потом продолжил:
— Предположим, кто-то с какой-то целью действительно разыскивает вашего мужа, и мне кажется, что люди эти не очень похожи на законопослушных граждан.
— Кроме приятных воспоминаний, мой муж мне ничего не оставил, если вы об этом, — усмехнулась я. — Ищет его кто-то или нет — это лишь ваши домыслы…
— Полина Викторовна, позавчера вечером в гостинице “Золотой лев” в номере 214 был обнаружен труп мужчины. Его звали Деревягин Александр Иванович, бизнесмен. Прибыл в наш город утром, а предположительно около двух часов дня был убит. Его задушили. На ручку двери повесили табличку “Не беспокоить”, так что обнаружили бы труп не скоро, если б не секретарь Деревягина, который никак не мог ему дозвониться и поднял тревогу где-то около двадцати трех часов, позвонив администратору.
— И при чем тут я? — спросила я, скрестив на груди руки.
— Это не Деревягина вы ждали вчера в ресторане?
— Что он за человек? — вопросом на вопрос ответила я.
— Я же сказал, бизнесмен. Приезжал в Москву в командировку, как и по какой надобности оказался в нашем городе в настоящее время, выясняется.
— Я не знаю никакого Деревягина, — покачала я головой. — Никогда о нем не слышала.
— У него был сотовый, но в номере его не обнаружили, так же как и записную книжку, хотя у такого человека она, как правило, есть.
— Убийцу заинтересовал сотовый?
— И записная книжка.
— Хотите сказать, в ней были компрометирующие убийцу сведения?
— Ага, например, номер телефона. Или фамилия. Полина Викторовна, если выяснится, что Деревягин вам звонил, вы окажетесь в довольно двусмысленном положении.
— Я никогда не слышала эту фамилию, — спокойно сказала я.
— Но вам кто-то звонил и назначил встречу?
— Возможно. Это совершенно не обязательно был ваш Деревягин.
— И на встречу человек не явился?
— Вы же видели.
— А что он сказал по телефону?
— Предложил встретиться и назначил время и место.
— И вы даже не поинтересовались, кто он?
— Поинтересовалась. Мне ответили, что имя мне ничего не скажет. Обещали все объяснить при встрече. Так как ресторан “Золотой лев” — это не подворотня на окраине, я согласилась и пришла.
— И после этого он не звонил?
— Пока нет.
— Я почти уверен, это был Деревягин.
— Мне от этого не легче, раз я понятия не имею, что ему от меня понадобилось.
— Полина Викторовна, — поморщился он, — неужели вы не понимаете… человека убили. Что, если убийцы на этом не успокоятся?
— Хотите сказать, следующей жертвой могу стать я? Но почему?
— Возможно, мы найдем ответ на ваше “почему?”, но будет уже поздно.
— Да вы оптимист, Денис Сергеевич, — фыркнула я и потянулась за сигаретой.
— Вам лучше все рассказать мне. Все, что знаете.
"Ему можно рассказать о том, что я узнала в Лоскутове, ведь при желании он все равно докопается, — размышляла я. — С другой стороны, делать ментам такой подарок, как раскрытие двух убийств, не в моих правилах. Нет уж, пусть сами побегают”. Я молча курила, глядя куда-то поверх плеча Дениса.
— Не понимаю, откуда такая скрытность, — покачал он головой. — Ведь ваш муж…
— Подите к черту, — грубо сказала я и отвернулась.
— Вы всерьез пытаетесь сохранить его доброе имя? — спросил он, а я неожиданно заревела. Уткнулась лицом в ладони и долго не могла успокоиться. Денис подошел, коснулся моего плеча и пробормотал:
— Извините… Полина Викторовна, я ведь помочь хочу, честно.
— Чем вы мне поможете? — рявкнула я. — Докажете, что Глеб — преступник, что он жил под чужим именем? Благодарю покорно.
— Извините, — повторил он и пошел к двери.
Я вытерла глаза полотенцем и пошла за ним, Денис обувался, мы старательно избегали взглядов друг друга. Уже собираясь уходить, он вдруг сказал:
— Горничная в гостинице видела мужчину примерно в то время, когда было совершено убийство. Высокий, светлые волосы, довольно длинные, на руке татуировка: крылатый змей. Лица она не разглядела, а вот татуировку хорошо запомнила. Может быть, вы…
— Нет, — твердо ответила я, — у моих знакомых нет татуировок.
— Возможно, я кажусь вам навязчивым, — вздохнул Денис, — но вам лучше немного пожить у родственников.
— Спасибо за заботу, — буркнула я и захлопнула за ним дверь.
Вот черт… Я заметалась по прихожей, поймала себя на том, что грызу ноготь, и лишь покачала головой. Это никуда не годится, распускаться не следует.
Ознакомительная версия.
